След орла - Дарья Сойфер

– Мне так жаль! – воскликнула она, для пущей убедительности прижимая руку к груди. – Я так испугала вашего сына! Не успела проснуться, а в окне лицо, и когда я бросилась посмотреть…

– Все в порядке, – улыбнулся крепкий невысокий мужчина. – Я запретил Робу ходить туда именно поэтому. Он уже успокоился. Роб, Анука! Идите сюда.

Сначала Мара подумала, что парень унаследовал склонность к полноте от отца. Только черты Илы уже приобрели мужественную резкость, а мальчик был еще совсем пухлым и мягкотелым. Но когда в прихожей появился Роб с матерью, стало понятно, что на нее он похож сильнее. Они оба смотрели на гостью настороженно и недоверчиво.

– Роб, прости, пожалуйста, – как можно искреннее произнесла Мара. –  Я не хотела тебя напугать.

– Я не испугался, – пробормотал он, потом переглянулся с отцом. – Добро пожаловать в Иллуаасак или Дом лета.

– Приглашаем тебя к нам на ужин сегодня, – Анука улыбнулась одним ртом. – Очень рада, что ты нашлась.

– Ну надо же, – Ила покачал головой, взял Мару за плечи и развернул к свету. – Пап, скажи, одно лицо с тетей Мэри?

– Да, я уже говорил ей об этом, – признался Сэм.

В глазах Илы блеснула влага.

– Я так скучал по Инире… И когда выяснилось… Ты не представляешь… Папа только неделю назад сообщил! Иначе я бы давно прилетел в Швецию. С ума сойти! Ее дочка! Она всегда мечтала…

Дядя стиснул ее в объятиях, прижал к себе и издал странный звук, похожий то ли на лай, то ли на кашель. Мара стояла, вытянув руки по швам, чувствуя, как хрустят все кости, и не понимая, что делать. Не то, чтобы ей было наплевать на встречу с родным человеком, просто она его видела впервые и растерялась сильнее, чем обрадовалась. Зато у Илы все эмоции были на поверхности, в отличие от Сэма. И не надо было стараться, чтобы ему понравиться.

– Знаете, когда я еще не знала о том, кто мои родители, – начала Мара, когда ей, наконец, позволили снова дышать. – На одном экзамене… В общем, я перенервничала, и у меня была полная трансформация. И потом я видела фотографии, в компьютере па… профессора Эдлунда. Кажется, это были вы.

– Серьезно?! – поразился Ила. – Инира постоянно так делала в молодости. То ради шутки, то просто тренировалась… Для человека, у которого нет близнеца, я чересчур часто смотрел на самого себя. А ты можешь сейчас?..

– Ила, девочка устала с дороги! – возмутилась Анука.

– Нет-нет, – Мара мотнула головой. – Все в порядке. Я не уверена, что у меня получится повторить точно… Профессор Смеартон ругает мои навыки контроля…

– Подожди, давай пройдем в гостиную. Там больше света. Роб, сядь сюда. Тут лучше видно. Он еще никогда не видел трансформацию зимних так близко, в нашем поселении только летние. Из зимних были лишь мама и Инира, но Роб не застал ни ту, ни другую.

Мара разулась, расстегнула куртку и пуговицу на джинсах. В юности Ила Нанук был стройным, но все равно чуть крупнее, чем она.

– Извините, просто вы… – она растерялась. – Ну, это будете вы молодой. То есть вы не старый, но…

– Я понимаю.

– Хорошо.

Так, наверное, чувствует себя ребенок, который читает стихи с табуретки. Мара стояла в центре гостиной, на зеленых диванах сидели ее новообретенные родственники. Смотрели с ожиданием. Она прикрыла глаза, сосредоточилась. Представила толпу. Людей в темной форме. Полумрак, всполохи огней. Они ищут ее. Охотятся за ней. И только мужское тело сейчас позволит ей спастись. По спине будто скользнули ледяные щупальца. Туловище растягивалось, скручивалось изнутри, словно кто-то выжимал ее, как полотенце. Девочку передернуло мокрой собакой, значит, трансформация остановилась. Она открыла глаза.

Анука прижала пальцы к губам, у Роба дрожал подбородок, даже Сэм немного побледнел. Ила подошел к Маре.

– Невероятно, – пробормотал он, робко касаясь ее лица. – Я думал, никогда больше этого не увижу.

Подвел ее к зеркалу, и она замерла, увидев отражение. Обычного человека эта картинка заставила бы усомниться в собственном душевном здоровье. Двое мужчин, один – моложе, другой старше. Но черты лица абсолютно одинаковы. Один рост. Один взгляд. Нет, это не отец и сын. Это один человек. И его тень из прошлого. И Маре, успевшей смириться со своим зимним даром, стало жутко.

– Извини, я верну облик, – тихо сказала она.

– Конечно, так будет лучше, – ответил Ила точно таким же голосом.

– Не могу на это смотреть! – воскликнула Анука и закрыла лицо руками.

Роб терпел, как и подобает мальчишке, но явно готов был разреветься. И на сей раз у Мары это не вызвало злорадства.

Обратная трансформация далась легче. Мара вернула нормальный свой вид, поправила одежду. Вопросительно взглянула на деда, но тот снова ушел в свои мысли.

– Я покажу тебе фотографии, – Ила бросился к комоду. – Недавно оцифровал все снимки, вышлю, разумеется. Но такие смотреть приятнее.

Вытащил из нижнего ящика раздутый кожаный альбом, усадил Мару рядом. Глаза его лихорадочно блестели, казалось, весь мир перестал для него существовать.

– Смотри, здесь папа еще совсем молодой. Это его школа. Он тогда работал в другом поселении. Это он со своим другом, ты его сегодня увидишь. А здесь его свадьба с мамой. Тетя Мэри. Вот, на этом снимке лучше видно. Посмотри только, это же ты!

Значит, такой бы она выросла в этих краях. Красивая шея, без шрамов. Девушка на пожелтевшей фотографии смотрела уверенно, даже чуть надменно. Плечи расправлены, длинные волосы заплетены в косы. Традиционная одежда, наверное, какой-то праздник. Похожа, несомненно. Разве что у Мары светлее кожа и глаза чуть более европейские. Иначе изначально никто бы не сомневался, откуда она родом. Гены Эдлунда сделали свое дело. А в остальном – очень похожа.

– Ее дети были бы рады с тобой познакомиться. Но они живут далеко отсюда, – Ила перевернул страницу. – Я обязательно им напишу.

Дальше шли фотографии маленьких детей Сэма. Инира со смешными хвостиками. В нарядном платье. В шубке. Какой-то шаманский ритуал, она танцует. Ила с огромной рыбой. Инира уже девушка. С каким-то мальчишкой.

– А это кто? – поинтересовалась Мара.

– Имагми, сын шамана. Апая был папиным лучшим другом, и они всегда мечтали поженить своих детей. Папа даже шутил, что он сделал все, что мог: родил и сына, и дочь. Апае оставалось завести хоть кого-нибудь, и брак был бы обеспечен. Но его жена долго болела, потом умерла. Он женился снова, и лишь когда ему было за шестьдесят, родился Имагми. Ангакук должен продолжить род.

– Поэтому дедушка и настаивает, чтобы именно Апая провел посвящение Роба?

– Тебе уже рассказали? – улыбнулся Ила. – Да. Имагми слишком молод, чтобы стать шаманом. Сколько ему сейчас? Двадцать? Двадцать пять?

– Двадцать три, – подал голос Сэм.

– Таких молодых ангакуков еще не было в нашем поселении.