Мой учитель Филби. История противостояния британских и отечественных спецслужб, рассказанная с юмором и драматизмом - Максим Баженов

Волновался я страшно, впервые увидев настоящих британских высокопоставленных чиновников, у которых мне предстояло взять интервью. От волнения постоянно прихлебывал боржом из бутылки, стоявшей рядом. Именно это мне и помогло.

В перерыве я стремглав бросился в туалет и увидел там, у соседнего писсуара, самого Паркинсона. Как же иногда сближает людей совместное отправление нужды! Прямо там и затем у умывальника мы перемолвились с министром несколькими шутливыми фразами, улыбнулись друг другу. Когда после завершения заседания Паркинсона окружила толпа журналистов, он подмигнул именно мне и осчастливил подробными ответами на все мои вопросы.

В последние недели перед выездом в Англию я прошел интенсивные стажировки в различных подразделениях ПГУ. Я должен был разбираться в проблемах наших противников, прежде всего главного и желтого, то есть США и Китая, уметь писать информационные телеграммы и проводить активные мероприятия. Изучал я даже арктическую тематику, погружался в нее до таких подробностей, как «влияние загрязнения окружающей среды в Арктике на менструальный цикл у белых медведиц».

Наконец-то наступило время выбора оперативного псевдонима, по-жаргонному – кликухи. Высокие начальники, руководящие нами из центра, как правило, выбирали себе псевдонимы нейтральные, солидно звучащие: «Северов», «Югов», «Широков», «Большаков» и т. п. Нас же, молодых оперов, выезжающих за кордон, было принято называть иностранным именем – Джордж, Гордон, Кен, Моррис, Честер. Мне было велено самому придумать и предложить руководству три варианта кликухи. Под номером один в моем списке стоял «Сильвер».

Начальник долго думал, морщился, потом вынес вердикт:

– Нет, не пойдет. Как-то по-еврейски звучит.

Он окрестил меня по имени известного персонажа английской классической литературы.

10 сентября 1980 года, после бурной отвальной, молодой оперработник пол прикрытием советского журналиста в сопровождении семьи и небогатого скарба вылетел рейсом «Аэрофлота» в Лондон. Большинство событий, описанных ниже, произошло именно там, на Британских островах, в течение последующих пяти лет.

Лондон встретил нас начинающейся осенью и запомнившимся на всю жизнь запахом ненашенского мыла, купленного в лавочке напротив посольской гостиницы, куда нашу семью определили на первое время, пока не уедет домой мой предшественник. На следующий день жена, а не я, специально тренированный профессионал, впервые увидела за нами наружное наблюдение. Это означало, что мы, по молодости того не ведая, ступили на минное поле. Где и когда рванет?

Рвануло в самом конце командировки. А до этого я пять лет порхал рядом с минами, задумываясь не столько о возможных печальных последствиях провала, сколько о радостях жизни и увлекательнейших возможностях, которые предоставляло совмещение обязанностей журналиста и разведчика.

Перечитывая сейчас свои журналистские архивы тех лет, я понимаю, что интересные события случались чуть не каждый день. Но в памяти, без подсказки бумажек, отложились лишь самые яркие эпизоды. Их я и попытаюсь пересказать, пока не забыл.

О роли географии в разведке

Война есть война. Даже такой припозднившийся взбрык имперского колониализма, каким явилась Фолклендская военная кампания, затеянная правительством М. Тэтчер в начале 1982 года. В район Южной Атлантики, к архипелагу, который англичане называли Фолклендами, а аргентинцы, уже высадившиеся там, – Мальвинами, двигалась мощная британская военно-морская армада в составе двух авианосцев и множества других боевых кораблей.

Спор между Англией и Аргентиной за суверенитет над этими островами уходит своими корнями в восемнадцатое столетие. В 1774 году под давлением Испании Англия покинула Фолкленды, но формально не отказалась от претензий на них. После провозглашения независимости от Испании, в 1820 году, молодое аргентинское государство предъявило права на архипелаг, но своего не добилось. В 1833 году на Фолклендах окончательно обосновались англичане, силой выдворившие оттуда аргентинских поселенцев.

Аргентина, никогда не прекращавшая попыток вернуть себе Мальвины, добилась в 1965 году резолюции ООН, в которой признавалось существование спора о суверенитете территории и рекомендовалось разрешить конфликт путем переговоров. Англия всячески саботировала переговоры, а аргентинские власти, веною очередь, угрожали военным вторжением на архипелаг. 28 марта 1982 года Аргентина оккупировала остров Южная Георгия, принадлежащий Англии, а 2 апреля на Фолклендских островах высадился экспедиционный корпус аргентинских вооруженных сил. В ответ правительство Тэтчер приняло неожиданное для многих решение направить в район Южной Атлантики мощную военно-морскую эскадру особого назначения.

Политический, дипломатический и, естественно, журналистский Лондон дрожал от нервного напряжения. Дойдет ли до кровопролития? Кто первый дрогнет? Отступят аргентинцы или все же Тэтчер в последний момент не решится на боевые действия? Кто кого поддержит из крупнейших мировых держав?

Разведслужбы, понятно, не отсиживались в стороне. Советская разведка в том числе. Кого мы поддерживаем, было известно с самого начала. Конечно же, нейтральную Аргентину, пытающуюся отвоевать свою исконную территорию у колониального британского льва. Но что это, черт побери, за территория? Кто там живет и сколько их, этих фолклендцев? Какой там хоть климат-то? Что вообще есть? Не знаю, как коллеги из других разведок, но наши, сдается, вообще ничего не знали. Вряд ли там ступала нога не только советского, но и вообще русского человека.

А у меня как раз были плохи дела с показателями по информационной работе. То бишь я мало подготовил информационных телеграмм, да и темы все были какие-то мелкие, не тянули на прямую реализацию в инстанцию. Так назывались ЦК КПСС и основные ведомства, потребители нашей продукции.

Вызывает меня информационный работник и говорит:

– Будешь полным идиотом, если не используешь такой шикарный шанс. Ты ведь у нас, кажется, вступил в Королевское географическое общество. Иди туда и узнай хоть что-нибудь про эти чертовы Фолклендские острова, а то Москва уже замучила вопросами: где это, что там. И вообще имей в виду, что на этом конфликте можно массу очков заработать.

Тут самое время рассказать, как я попал в действительные члены Королевского географического общества. Как отмечалось выше, готовясь к командировке, я прошел, среди многого прочего, серьезную стажировку по так называемой арктической тематике и проблемам международного морского права, тесно связанным с ней. Остается только поаплодировать дальновидности руководства советской внешней политики в далекие семидесятые-восьмидесятые годы прошлого века. Оно уже тогда предвидело неминуемое нарастание осложнений в отношениях арктических стран – это СССР, Канада, США, Норвегия и Дания – вокруг определения экономических зон и суверенитета над участками Северного Ледовитого океана. Ведь там гигантские запасы нефти и газа на шельфе, несметные сокровища в виде марганца и других минералов на океаническом дне, а с военно-стратегической точки зрения – риск появления американских подводных ракетоносцев вблизи наших северных территорий.