Стражи леса - Грэхем МакНилл

невероятной мощи воина, и вместе с тем в его взгляде не было злобы — только тихая печаль и доброта.

Кто же этот рыцарь, обладающий столь великолепным животным? Боевой конь рыцаря был белый как снег, его пышная грива полыхала всеми оттенками меди, словно на шее животного горело пламя, тонкие мускулистые ноги были словно высечены из мрамора.

Леофрик, знающий толк в лошадях, понимал, что перед ним не просто выносливый боевой конь, а волшебный скакун эльфов, животное столь же дикое, сколь прекрасное.

Неужели этот рыцарь… неужели это?..

Рыцарь Святого Грааля, один из тех благочестивых рыцарей, что, поклявшись посвятить свою жизнь битвам и подвигам, отправились в дальние страны на поиски святой чаши, дабы во имя Владычицы Озера бороться со злом и помогать страждущим. Если это один из них, значит… этот человек пил из святой чаши; значит, он самый благородный из всех людей, ибо служит Владычице Озера.

Рыцарь Святого Грааля… да это же сам святой, этот воин, участвовавший в бесчисленных битвах, сразивший множество жестоких врагов, обладающий силой, с которой не стравится ни один смертный!

Леофрик хотел что-то сказать, но воин лишь молча покачал головой.

Леофрик зашатался, чувствуя невыносимую боль и головокружение, и лесные монстры сделали еще один шаг вперед, видя, что он сейчас упадет.

Подав своему коню едва заметный знак, рыцарь заставил его встать между лесными ведьмами и человеком, и ведьмы сразу отступили назад.

Леофрик опустился на поваленное дерево, не сводя с воина глаз. Ему даже показалось, что воин окружен золотым сиянием; впрочем, глаза все время заливала кровь, и все предметы Леофрик видел как сквозь туман.

— Мы не враги тебе, сэр рыцарь, — произнес чей-то мелодичный голос, и Леофрик охнул от неожиданности.

Рядом с ним стояла лесная колдунья, а за ней — целый отряд эльфов с длинными луками. Земля вокруг была устлана толстым ковром из сухих листьев, и Леофрик не услышал ни единого звука, пока эльфы не подошли к нему вплотную.

Их одежда была оранжево-зеленых цветов — такую различить в осеннем лесу невозможно. У каждого на поясе висел короткий меч в ножнах. Эльфы разглядывали его с брезгливым презрением.

У них были длинные, заплетенные в косы волосы, которые они украшали бусинами и птичьими перьями; на голову они повязывали кожаные ремешки, чтобы волосы не падали на лицо. Светлая, почти прозрачная кожа эльфов была разрисована татуировкой.

Леофрик хотел было поднять меч, но тот выпал из его рук, словно вдруг сделался непомерно тяжелым.

— Нет, — прошептал Леофрик, падая на колени. — Элен!

Лесная колдунья бросила взгляд на рыцаря Святого Грааля, и тот тихо спросил:

— Неужели мы вновь опоздали?

Его голос, низкий и глубокий, был исполнен печали.

— Кажется, да, — сказала колдунья. — И все же…

— Оставь эти глупости для других! — резко сказал рыцарь и повернул коня. — Я сыт ими по горло.

— Когда мы снова тебя увидим? — крикнула вслед ему колдунья.

— Ты сама это знаешь, Найет, — ответил он и ускакал прочь.

Леофрик с изумлением наблюдал за этой сценой; им овладело странное чувство — казалось, руки и ноги налились невероятной тяжестью. Лесная колдунья молча смотрела на него; эльфы, окружив ее, держали наготове луки и стрелы.

Когда колдунья заговорила, ее нежный голос показался Леофрику сладкой музыкой.

— Леофрик, добро пожаловать в царство лесных эльфов Атель Лорен, — сказала она. — Мое имя — Найет; я давно жду тебя.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

В воздухе плавали клочья кристально чистой пены и оседали на влажную скалу, по которой с ревом низвергался мощный водопад, заглушая крики орлов и вой одиноких волков, рыщущих в ночи. Потоки воды, прорезая углубление в скале, сверкающими дугами падали в небольшое озерцо, у берегов которого дрожали клочья белой пены; здесь, возле самой кромки воды, лежали, крепко обнявшись, два обнаженных существа. Рядом щипали траву кони.

Морвхен Эадаойн, прижавшись к своему возлюбленному Кьярно Делану, с наслаждением ощущала прикосновение его ровной и гладкой, как алебастр, кожи. Юноша и девушка были тоненькими, стройными и изящными существами. Не видя ничего вокруг, они с упоением занимались любовью; от воды на их разгоряченные тела летели сверкающие брызги. Наконец Кьярно с долгим вздохом и довольной улыбкой на мальчишеском лице перекатился на спину.

Он лежал, закинув руку за голову, его возлюбленная прижалась к нему, и они стали вместе смотреть на звезды, блистающие над верхушками деревьев. В лесу, словно светлячки, мелькали маленькие блуждающие огоньки; редкие искорки, вылетая из леса, весело подпрыгивали над волнами озера.

Положив руку на грудь Кьярно, Морвхен прошептала:

— Это было чудесно…

— Да, — кивнул он. — Я, конечно, не слишком искусен, но тебе, похоже, понравилось.

— О нет, любовь моя, ты восхитителен, — с улыбкой сказала Морвхен и склонилась над ним, чтобы поцеловать.

Они снова начали заниматься любовью, а когда наконец улеглись рядышком, в небе ярко сияла луна. Из леса доносились песни, которые подхватывали теплые ветры с севера.

Морвхен провела рукой по гладкой груди Кьярно и принялась играть его густыми каштановыми локонами, затем поцеловала в подбородок. Черты его лица были четкие и острые, словно высеченные из камня, но в темных глазах горел свет доброты, которую не замечали его соплеменники, считая Кьярно надменным и дерзким юнцом. Его грудь, шею и крепкие плечи украшала витиеватая татуировка.

Даже когда он отдыхал, от него исходили внутренняя сила и напряжение, которые она, Морвхен, была не способна развеять. Кьярно был нежным и умелым любовником, и все же некоторые стороны его души Морвхен предпочитала не затрагивать.

— А кто-то обещал доставить меня в Коэт-Мару еще до полуночи… — сказала Морвхен.

Кьярно улыбнулся, провел рукой по ее роскошным темным волосам и, чмокнув в макушку, сказал:

— Это же не моя вина.

— Да? А чья? — засмеялась Морвхен. — Кто предложил остановиться у Хрустального озера, чтобы «передохнуть»?

— Допустим, я, а кто предложил пойти купаться?

— Расскажи это моему отцу, — ответила она и сразу пожалела о своих словах, ибо почувствовала, как Кьярно напрягся.

— Ты думаешь, он станет меня слушать? — сердито сказал Кьярно. — Скорее, снова пришлет Гончую Зимы, чтобы вышвырнуть меня из Коэт-Мары.

— Прости, — сказала Морвхен, приподнявшись на локте, и заглянула в глаза возлюбленного. — Забудь, что я только что сказала.

— Как я могу это забыть? — спросил Кьярно. — Его неприязнь преследует меня как тень, Морвхен. Ты не хуже меня знаешь, что он никогда меня не примет.

— Не примет, — грустно согласилась с ним Морвхен. — Но все ведь может измениться.

— Каким образом?

— Не знаю, но должна же оставаться какая-то надежда. Не суди отца слишком строго, у