Стражи леса - Грэхем МакНилл

сил вцепился в поводья, чтобы не свалиться с лошади, затем, собрав все силы, взмахнул мечом и мощным ударом снес монстру голову.

Леофрик повернулся к своим спутникам в тот момент, когда его боевой стяг упал, а визжащий от ужаса мальчик был поднят высоко в воздух. Длинные острые когти вонзились ему в грудь, раздался короткий предсмертный крик — и тело мальчика скрылось в лесу.

Подхватив упавший стяг, Леофрик воткнул его в стремя, куда обычно упиралось древко пики.

— Каррар! — громовым голосом закричал он, когда внезапно под ногами коня зашевелилась земля.

Животное рванулось в сторону, а из-под земли полезли новые твари, чудища-корни, протянувшие по земле свои цепкие отростки.

И вот еще один солдат упал на землю, а вокруг него заплясали мерцающие зеленоватые огоньки и послышался злобный смех. В листьях деревьев замелькали смутные силуэты — какие-то духи, демоны и крошечные призрачные рыцари. Бодель ворвался прямо в гущу оживших веток и яростно колол их пикой, не забывая подбадривать солдат.

Пришпорив коня, Леофрик бросился Боделю на помощь, но в этот момент неизвестно откуда взявшаяся толстая ветка с силой ударила его по забралу.

Зазвенел металл, фонтаном брызнули щепки, и Леофрик почувствовал, что боевой стяг падает из его рук. Закружилась голова, во рту появился привкус крови. Усилием воли заставив себя не потерять сознание, Леофрик стиснул зубы и выпрямился в седле. Шлем был смят, и он поднял забрало, чтобы оглядеться.

Внезапно сверху на рыцаря что-то обрушилось, и он почувствовал, как в него вцепились чьи-то влажные и цепкие лапы. Прямо перед ним на шее лошади сидела светло-зеленая лесная тварь; черты ее лица перетекали, как мягкий воск, — сначала это была прекрасная дева, которая в следующий миг превратилась в страшную старую каргу. Тварь смеялась, но в этом смехе не было веселья, только лютая ненависть.

Сорвав с головы шлем, Леофрик швырнул его в ведьму, и та с диким воплем скатилась на землю; он пришпорил коня, но было уже поздно: получив страшную рану живота, Бодель упал с лошади; за ним волочились его кишки. Глаза верного слуги, не мигая, смотрели в небо.

— Нет! — крикнул Леофрик, но в этот момент, получив сильный удар, сам вылетел из седла и покатился по влажной земле, услышав, как трещат его ребра. — Прости меня, Элен, — прошептал он. — Я предал тебя…

Перед глазами что-то мелькнуло, и он потянулся рукой в окровавленной перчатке к шелковому голубому шарфу с белыми кружевами, который валялся рядом с ним на земле.

— Элен…

Зарычав от бессильной ярости, Леофрик приподнялся и, схватив шарф, сунул его за перчатку, затем с трудом встал на ноги. К нему медленно приближалось лесное воинство — страшные лесные ведьмы и чудища-деревья с черными бесстрастными лицами, — вокруг которого плясали маленькие огоньки. Ташен заржал от страха и подбежал к хозяину, широко раздувая ноздри и беспокойно прядая ушами.

Леофрик выпрямился во весь рост; сломанные ребра горели, словно в огне, по ноге ручьем струилась кровь, голова кружилась.

— Я Леофрик Каррар! Владетель здешних земель и рыцарь-защитник Бретонии! — крикнул он. — Если вы, лесные демоны, решили меня убить, что ж, подходите — вы увидите, как умирают бретонские рыцари! — Подняв меч, он прижался губами к его клинку. — За Кенелль, короля и Владычицу Озера! — громовым голосом крикнул Леофрик.

Он сделал всего лишь шаг навстречу демонам, но те неожиданно отступили, когда в глубине леса внезапно вспыхнул свет, который быстро поплыл по направлению к трижды проклятой поляне, где сражался Леофрик. И тогда в его душе вспыхнула робкая надежда, ибо он увидел, что к нему, окруженная тихим сиянием, приближается женщина.

Неужели это Владычица Озера?

Лесные чудища отступили еще глубже в лес, подальше от света, и тут Леофрик увидел, что это не Владычица Озера, а эльфийка. Она двигалась легко и бесшумно, и ветви деревьев расступались, освобождая ей путь.

На ней была длинная золотая мантия, украшенная причудливыми эльфийскими рунами; ее окружали лучи бледно-голубого и зеленого света, которые переливались, словно волнуемые невидимым ветерком. Ее волосы цвета расплавленной меди были заплетены в косы и украшены серебряными заколками, цветными перышками и драгоценными камнями. Эльфийка не сводила с Леофрика своих огромных миндалевидных глаз, и он вдруг ощутил странную, несокрушимую силу, исходившую от этой лесной колдуньи.

В руках она держала длинный посох, сплетенный из веток; на его верхушке был вырезан глаз. Ведьмы и чудища отошли еще дальше, но не разбегались — слишком велики были их ненависть и желание убивать.

За эльфийкой маячили какие-то тени, но, как Леофрик ни старался, разглядеть их не смог. Что это — мелькнул золотой лук или это солнечные блики? А там что — не наконечник ли стрелы?

Вот оно что… эльфы хотят разделаться с ним сами.

Значит, завершить дело поручено им.

Рыцарская честь не позволяла Леофрику сражаться с женщиной, хотя, с другой стороны, разве это женщина? Это бессмертный эльф, наделенный огромной волшебной силой. Вытащив шарф Элен, тот самый, что она подарила ему на турнире в Куронне, Леофрик повязал его на рукоять меча.

А затем, забыв об усталости, с криком ярости и отчаяния бросился на эльфийку. Она не двинулась с места, зато лесные чудища сомкнули ряды и сделали шаг вперед.

Слезы застилали Леофрику глаза, когда он поднял меч, чтобы обрушить его на голову колдуньи.

И вдруг вспыхнул яркий свет, брызнули искры холодного огня — и его клинок столкнулся с другим клинком, серебристым, как лунное сияние, изогнутым и тонким, как лист дерева, покрытым сложными загадочными рисунками.

Леофрик скользнул взглядом по тонкому изогнутому клинку, по серебряной рукояти в форме сплетенных листьев, взглянул на руку в перчатке, державшую меч, и поднял глаза.

Перед ним, на коне с огненной гривой, сидел всадник — волшебный воин, с ног до головы закованный в прочные доспехи, украшенные тонкой резьбой, какие обычно носили рыцари Бретонии. В одной руке всадник держал меч, в другой — стяг из светло-кремового шелка с неизвестной Леофрику эмблемой: светло-зеленый чешуйчатый дракон на верхушке цветущего дуба.

Доспехи рыцаря были совсем старыми, можно сказать, древними, со множеством царапин и вмятин. По нагрудным пластинам проходило несколько глубоких параллельных полос, наручи и кираса были покрыты темными пятнами, словно выжженными какой-то ядовитой жидкостью. Да и прочие доспехи также не отличались новизной — такого шлема Леофрик никогда не видел, наплечники явно латали, и уже не раз.

И все же весь облик воина дышал гордым спокойствием и какой-то трудноуловимой, но огромной силой. В зеленых глазах, сверкающих сквозь прорези забрала, вспыхивал огонь, свидетельствующий о