Обнаженные чувства - Розмари Роджерс

От ударов мужа голова Стеллы моталась из стороны в сторону, лицо стало распухать прямо на глазах, и она была почти не в состоянии сопротивляться, когда он за руку буквально втащил ее в спальню. Там он грубо бросил ее на постель, не обращая внимания на ее мольбы о пощаде. Она только слышала, как, громко рыдая, Мим просила его остановиться.

— Лгуньи, извращенные суки, вы, обе! Только не орите так громко, а то все узнают, чем это вы тут занимались, пока я работал, как вьючный мул! — От злобы и ругательств Кевин охрип и моментами почти шипел. Стелла лежала и видела, как он расстегнул брюки и затем скинул их прочь. Потом он выдернул из лямок брючный ремень и направился к ней. Когда он приблизился, Стелла отвернулась к стене, стараясь приглушить крики ужаса, которые рвались у нее из груди. Когда он начал ее бить, она спрятала лицо в подушку, впившись в нее обеими руками, и только сдавленно вскрикивала от боли, в то время как Кевин наносил удар за ударом по ее вздрагивающему, истерзанному телу. Он стегал ее беспощадно до тех пор, пока ее земная оболочка не превратилась в окровавленный, стонущий, горящий как в огне комок плоти. Наконец Кевин завершил экзекуцию и швырнул ремень в Мим, которая сидела, скорчившись, рядом, рыдая и прикрывая глаза руками. Стелла была почти без сознания, когда он перевернул ее на спину и обрушился на нее всей своей массой. Он насильно вошел в нее, раскинув ее ноги широко в стороны. Как ни странно, Кевин казался возбужденным сильнее, чем обычно, она же оставалась сухой и почувствовала, что он буквально разрывает ее сокровенные глубины, стремясь проникнуть все дальше и дальше.

Она закричала от боли, и он ударил ее кулаком по лицу, раскроив . губу и едва не выбив зубы. Она поняла, что истекает кровью, но это, в свою очередь, помогло Кевину завершить разрушение, которое он производил внутри ее организма, поскольку уже через минуту он достиг удовлетворения, и Стелла ощутила, как он покидает ее. Словно через вату, Стелла услышала его грубый, угрожающий голос:

— Проваливайте отсюда, и как можно скорее, вы, твари! Чтобы в этом доме, когда я вернусь, и духу вашего не было. Даю вам два часа на сборы — и все. И не вздумай подавать на развод, шлюха! Убирайтесь, с этой минуты я знать вас больше не желаю, понятно?

Стелла услышала, как он ушел, хлопнув дверью, но не могла двинуться с места, а лишь рыдала от боли. Господи, как же ей было больно!

Мим обмыла ее израненное тело. Плача, она целовала ее, и от слез саднили и жгли ушибы и порезы на коже Стеллы. И прямо там, на постели Кевина, Стелла впервые познала наслаждение от поцелуев и прикосновений Мим. После всего, что случилось, оставив почти всю одежду и вещи, Стелла позволила Мим увезти ее.

Сначала они отправились в Лос-Анджелес, и Стелла опять превратилась в красавицу, когда зажили ее синяки и ушибы. Мим научила ее многим вещам, о которых она понятия не имела в своем захолустье. Мим даже выбирала ей книги для чтения, и вот, наконец, Стелла начала понимать, кто такая Мим и почему они с ней вместе.

Никогда больше она не позволит мужчине прикоснуться к себе. Никогда! Ей наплевать, как люди будут называть ее, думала Стелла.

Она решила стать такой же, как Мим, безоговорочно приняв все особенности своего нового образа жизни и следуя желаниям собственного организма.

Именно так думала она поначалу, до тех пор, пока на собственной коже не ощутила любопытствующие взгляды окружающих, мерзкие ухмылки и сплетни, охватывавшие ее тесным кольцом и наводившие на мысль, что она существует за гранью нормального респектабельного человеческого бытия. По-прежнему не желая иметь ничего общего с мужчинами, Стелла боялась быть отторгнутой обществом. После долгих споров, сопровождавшихся ссорами и слезами, Мим, наконец, согласилась принять ее точку зрения и помогла ей найти работу.

— Думаю, что я в долгу перед тобой за то, что твоя жизнь изменилась столь круто, — говорила ей Мим, глядя на нее большими зовущими глазами, в которых притаилась печаль. К тому моменту, однако, у Стеллы уже хватало сил противостоять зовущему взгляду своей подруги. И, честно говоря, Мим уже порядком ее утомила. Никогда больше она не даст кому бы то ни было завладеть собой полностью.

Телефон на столе зазвонил, вернув Стеллу к ежедневным заботам. Прежде чем снять трубку, она на мгновение прикрыла глаза. Этот звонок имел отношение к ее нынешней жизни. Кевин же и Мим были надежно захоронены в прошлом. Она взяла трубку, надеясь про себя, что это не Марти. К счастью, оказалось, что звонил Дэвид Циммер.

— Стелла, меня не будет в офисе всю первую половину дня — похоже на то, что еще некоторое время мне придется провести в суде. Будь хорошей девочкой и разбери мою почту, пожалуйста. Ответь на те письма, на которые в состоянии ответить сама, остальные пусть ждут меня. — Да, мистер Циммер, будет исполнено. Вы появитесь после ленча?

— Надеюсь, что да. Постараюсь быть сразу после ленча. Так что держись пока, деточка.

Стелла нажала на рычаг телефона и еще с минуту вопросительно смотрела на умолкший аппарат. В последнее время Дэвид стал щедрой рукой раздавать ей всевозможные комплименты и ласковые прозвища. К чему бы это? Неужели… Но, с другой стороны, почему бы и нет? Ведь заявил же он ей не так давно, что она красива, а ему нравится общество красивых женщин. А вдруг за этим последует приглашение на обед? Господи, да Марти с ума сойдет от ревности. Что же касается Евы — ох, да Ева просто умрет!

Стелла задумалась: интересно, знает ли Ева, что именно она поведала Дэвиду о том, что у Евы и Марти как-то раз была попытка интимной близости.

— Один разочек, всего только один, — сказала Марти. — И было это давно, когда они еще только поселились вместе. Своего рода эксперимент, не более того.

Стелла тогда притворилась, что ревнует Марти, но на самом деле она просто терпеть не могла Еву. Вечно она разыгрывает из себя недотрогу, ну и получила по заслугам.

Все недостатки Евы сводились к одному, главному — она была никудышной актрисой и ни черта не смыслила в сложном искусстве любовной игры. Она позволила себе роскошь влюбиться в Дэвида и мгновенно стала уязвимой. Иметь любовные отношения — это одно, любить же по-настоящему — совершенно другое. Когда ты любишь, то становишься слабым, позволяешь другому, тому, кто любит меньше, использовать себя. Уж Стелла по отношению к себе такого никогда не допустит. Больше никто не причинит ей боль, никогда.

Стелла заправила в машинку лист бумаги и принялась за работу. Она решила перепечатать и подготовить к подписи завещание очередного кандидата на тот свет, чтобы Дэвид смог просмотреть его, как только вернется. Через минуту, правда, она порадовалась, что занялась делом, поскольку дверь без стука распахнулась и вошла Глория Риардон собственной персоной с журналом и пачкой бумаг в руках.

— Привет, Стелла. Дэвид тебе просто вздохнуть не дает. Вечно ты трудишься в поте лица, наша тихоня.

Стелла улыбнулась в ответ, но голова при этом у нее работала, как хорошо отлаженный механизм. Глория явно что-то задумала, но только что? Может быть, она что-нибудь узнала или сам Дэвид рассказал ей кое о чем? Дэвид был единственным человеком, который знал все о ней и Марти…