Песня песка - Василий Воронков

– И ты об этом молчишь!

Заиграла музыка, но быстро затихла – кто-то в подсобке игрался с приёмником.

– И как это было? Что ты видела? – Глаза у Илы странно загорелись.

– Да просто пламя над домами поднялось, высокий такой столб огня с дымом, и небо озарилось, как при рассвете. Повсюду виманы кружили. Я, признаться, и не сразу поняла, что происходит.

– Кошмар! Я бы, наверное, от ужаса в обморок упала.

– Да нет, ты знаешь, всё как во сне было. Хотя, может, это потому, что я сонная была.

– Кошмар! Но я бы точно перепугалась. Ведь он мог и на твоей улице упасть.

Ана нахмурилась – она даже не думала об этом. Но сейчас эта мысль совсем не вызывала у неё страха. Всё уже произошло, ничего нельзя изменить.

Ей показалось, что в самаде стало темнее, чем раньше. Длинные газовые лампы, установленные в карнизах – там, где стены переходят в потолок – горели совсем тускло, как будто наступали медленные подземные сумерки.

– Меня больше пугает, как я поеду обратно, – сказала она. – Опять через Самкару придётся, наверное.

Ила вздохнула и покачала головой.

– Погоди. Наверняка же можно как-нибудь по-другому. У тебя нет с собой карты? Глянули бы.

Ана запустила руку в карман. Растрёпанная схема линий – та самая, которую оставил ей Нив – действительно лежала там. Она и сама не помнила, как взяла её с собой.

– Так!

Ила нахмурилась, изучая переплетения путей.

– Да, можно ведь, наверное, и так, или… Вот, смотри, можно проехать здесь, – Ила провела пальцем по схеме, – и к дому тебя выведет уже вот эта линия.

Ана недоверчиво покосилась на тёмно-красную полоску, по которой Ила водила ногтем.

– Ты приедешь на Га́рни. А это всё же ближе, чем Самкара.

– Гарни?

Ана никак не могла вспомнить, когда в последний раз ездила куда-нибудь через Гарни, хотя станция находилась в паре кварталов от её дома.

– Так, конечно, получается длиннее. И, сама понимаешь, никаких гарантий. Но можно попробовать.

– Не знаю, – вздохнула Ана. – Я не уверена, что вообще когда-то ездила по этой линии. К тому же там тоже может быть давка. Да и я наверняка запутаюсь.

– Да ладно, как тут можно запутаться? Садишься на поезд, едешь до нужной станции, пересаживаешься на другую линию. Потом повторяешь всё с самого начала. И так до тех пор, пока не окажешься дома.

– Угу, – сказала Ана.

У неё совсем не было настроения шутить.

– Вообще, если ты боишься упа́дры, то добраться до дома можно и не самым прямым путем. В принципе несложно догадаться, на каких станциях будут толпы.

– И проехать зигзагами через весь город?

– Не всё так плохо! – Ила ткнула пальцем в переплетение цветных жилок. – Вот здесь, например. Прямо перевалочный пункт какой-то. Ясно, что сюда лучше не соваться.

Ила покрутила карту перед собой, будто маршрут мог измениться в зависимости от того, под каким углом на неё смотреть.

– А знаешь, давай попробуем, – сказала она. – Вполне может получиться.

Она достала из кармана ручку и стала что-то чертить на карте поверх пометок, оставленных Нивом. Ана дёрнулась, но Ила лишь махнула рукой и пододвинула схему поближе к себе.

– Погоди, погоди, не суетись. Мне кажется, я знаю…

– Но эта карта… – начала Ана.

– Старая? Да, но вроде давно ничего не менялось. Не беспокойся, здесь всё верно.

Ана покачала головой. В конце концов, это всего лишь карта. Старая схема транспортных линий, которую она уже несколько лет носит с собой.

Ила хмурилась, пристально разглядывая схематичные пересечения путей.

– Интересно, а какой здесь масштаб? – проговорила она.

Наконец она закончила расчерчивать маршрут и показала карту Ане.

– По-моему, это безумие, – сказала Ана.

– Может быть! – рассмеялась Ила. – Утром я бы, наверное, так ехать не стала. Ты и без того постоянно опаздываешь. А вот после работы можно попробовать. Вряд ли это хуже, чем на станциях толкаться.

Схема линий лежала на столе. Аляповатые стрелки, нарисованные Илой, пересекали, словно вычёркивая, надписи Нива.

* * *

– Точное количество погибших не известно. Спасательные работы ведутся до сих пор. Людей достают из-под завалов. Один из взрывов практически целиком разрушил жилое здание. Также выведен из строя участок хагаты протяженностью в…

Сад угрожающе возвышался над приёмником, опираясь о стол, и покачивал головой. Лоб его был влажным от пота. Радио ближе к вечеру заработало хуже, и диктора заглушали помехи, из-за которых казалось, что тот сбивается от волнения, проглатывая целые слова.

– Спасатели считают, что много выживших может до сих пор находиться под развалинами. Они будут… всю ночь…

– Драа́па, да что с ним сегодня! – Сад хлопнул по крышке приёмника, но помехи только усилились.

– Последнее время вечерами часто так бывает, – сказала Ана.

Сад покачал головой.

Ведущий опять говорил о том, что подсчёт погибших ещё производится, а спасательные бригады продолжают доставать из-под развалин выживших. Они будут работать всю ночь, и на следующий день, пока… Ана подумала, что новости закончились раньше эфирного времени, и ведущий пытается заполнить чем-то пустоту между отчётом о трагедии и рассказом о погоде на завтра.

– Да, а по сути ничего и не сказали! – вздохнул Сад.

Ана молчала, глядя на работающее радио. Ей почему-то хотелось убавить звук.

– Ладно, попробую добраться до дома, пока опять давка не началась, – сказала Ила, подходя к двери. – Надеюсь, успею до упадры.

– До завтра, – улыбнулась Ана.

– До завтра, – сказала Ила.

– У тебя вечерники через час? – спросил Сад, когда они с Аной остались одни.

Ана кивнула.

– Надеюсь, не сорвётся! – поморщился Сад. – Я звонил родителям, но, как ты сама понимаешь…

Он несколько минут нервно расхаживал по комнате, а потом как-то спешно выбежал в коридор, громко хлопнув дверью, вспомнив, наверное, о чём-то важном, что нельзя было откладывать ни на секунду.

Настенные часы показывали приближение сумерек.

По радио забренчала музыка – торопливо и суматошно, словно опаздывала куда-то. Заблеял фальцетом солист. Помехи усиливались, и козлиный голос певца тонул в отвратительном треске – казалось, его заглушает шум нарастающего пустынного ветра. У Аны от этой какофонии разболелась голова. Рука её невольно потянулась к тумблеру на крышке приёмника. На сегодня было достаточно новостей и помех.