Начни писать. 52 совета для развития творческих способностей - Грант Фолкнер

Шервуд Андерсон убедил Уильяма Фолкнера сочинять романы вместо стихов, посоветовал ему написать о регионе Миссисипи, где он вырос. Айзек Азимов подружился с Джином Родденберри и помог ему в работе над образами героев «Звездного пути» Спока и Кирка. Нора Эфрон стала наставницей для актрисы и писательницы Лины Данэм, направляя ее не только в искусстве и бизнесе, но даже в выборе одежды для съемочной площадки.

«Коллеги – это прекрасно, но именно наставники помогают с работой по-настоящему», – сказал однажды писатель Джуно Диас, который нашел наставницу в Тони Моррисон.

Значительная часть «настоящей» работы относится не к советам по мастерству, а к установлению энергии и статуса творческого Я. Шерман Алекси бесцельно плыл по течению во время учебы в Университете штата Вашингтон и тут случайно попал на семинар поэзии Алекса Куо, который полностью изменил его представление о себе. Алекси особенно поразила одна строка, написанная Адрианом Луисом, поэтом из племени пайютов: «Я в резервации собственного разума». По словам Алекси, ему никогда не приходило в голову, что индеец из резервации может подать голос и быть услышанным. Куо воспитывал голос Алекси, моделируя отношения с литературой и политическую вовлеченность, которые определяют работу Алекси по сей день. «Он был мне как отец, а ведь все хотят угодить своему папе», – сказал Алекси.

Непросто найти такого человека. Я всегда завидовал таким творческим отношениям и задавался вопросом, как создать нечто похожее. Однажды я отправил восхищенное письмо одному из любимых авторов, приложив несколько глав своего романа и надеясь найти идеального читателя. В ответ получил короткую записку, несколько строчек советов на клочке бумаги. Сейчас это письмо кажется мне крайне щедрым поступком, но тогда я был разочарован, что мы не установили дружеских отношений. У меня было несколько хороших учителей литературы, и я надеялся, что один из них окажется единомышленником, который будет приглашать меня на чашку кофе и делиться со мной теплой и уютной мудростью, а может, даже представит редакторам и агентам. К сожалению, они так и не стали настоящими наставниками. Может, потому что у них было много других студентов и, кроме того, им нужно было время на собственное творчество и личную жизнь.

Не так просто найти того, кто дает уроки не только охотно, но щедро, обходительно и с удовольствием. Говорит то, что вам нужно услышать, а не только то, что вы хотите услышать. Рассказывает не только о том, что он сделал, но и почему, включая истории о неверных решениях, высокомерии запутавшегося разума, неуверенности в себе и сомнениях. Человека, с которым вам комфортно делиться мечтами и слабостями. Хороший наставник не обязательно тот, кто задействует свои контакты, чтобы связать вас с агентом или редактором. Скорее, это тот, кто обогащает вашу жизнь, правдиво и содержательно рассказывая о своем опыте. Тот, кому важно общение.

Подумайте, кто может стать вашим наставником. Напишите письмо любимому писателю, пригласите профессора или мудрого автора на чашку кофе в надежде установить контакт. Если глубокие отношения не завяжутся, будьте благодарны за любую мудрость, которую сможете почерпнуть.

Вот что выяснил я: вместо того чтобы искать человека на роль наставника, можно «установить» воображаемые отношения с любимыми авторами. Одно из преимуществ такого «фанатства» – исследование работы и жизни другого человека во всех подробностях. Я читаю их книги, биографии, письма, интервью, а если они живы, подписываюсь на их аккаунты в соцсетях, чтобы следить за их более спонтанными мыслями, иногда даже пишу им. Я слушаю их советы и смотрю на свою работу их глазами – я пишу для них, как Алекси для Куо. Такой человек становится для меня музой, другом, советчиком, хоть и заочно.

Нам всем нужен тот, кто поможет открыть дверь более смелому, более искреннему представлению о нас. Подумайте о людях в вашей жизни и поищите того, к кому вы можете обратиться за помощью или хотя бы за чашкой кофе.

Многие согласятся, что полезные отзывы помогают совершенствоваться в любом начинании. Это особенно верно для творчества. История пронизана таким количеством элементов, нюансов и сложностей, что писателю часто непросто понять, как все работает: не кажется ли сцена неестественной, не нужно ли получше проработать персонажа, гладко ли развивается действие или еле тащится, – без проницательной и щедрой читательской критики. Кто-то однажды сказал мне, что критика – завтрак чемпионов. Это правда: в лучших случаях она может придать энергии, подпитать и углубить творческий опыт. Но критика может быть и убийственной. Едкие замечания жалят душу и парализуют творческие порывы.

Отношение писателей к критике очень сложное. Когда я решил стать писателем, я с радостью дал черновик истории хорошему другу и стал ждать отзыв, который, по моим представлениям, должен был быть вариацией на тему «гениально!».

Он пропал на некоторое время, и я сам ему позвонил. Когда он вообще не упомянул мой рассказ, я спросил, прочел ли он мою рукопись.

– Да, – сказал он и умолк.

– И что ты думаешь? – спросил я настойчиво.

– Я твой друг, – ответил он, – но я не собираюсь быть твоим критиком.

Сначала я был озадачен, но, хорошенько подумав, понял, что он был прав. Он не просил почитать мою работу. Я практически навязал ее ему. Он был умным человеком, мы часто обсуждали прочитанные романы, и я не должен был тешить себя иллюзией, что он с радостью прочтет мою работу и вызовется стать моим критиком, сторонником и поклонником.

Но я все же хотел получить отзыв и не знал, к кому обратиться (и этот вопрос до сих пор для меня актуален). А тогда еще я не понимал, что я не знал и о том, чего просить и как реагировать на полученную критику.

В эпоху расцвета магистерских программ в области искусства, писательских сообществ и онлайн-семинаров критика сопровождает творчество, идет почти рука об руку с ручкой и бумагой. Но со временем я осознал, что все писатели разные и всем нужны разные отзывы на разных этапах – а иногда вообще не нужны (некоторые с этим поспорят).

Я сам прошел весь диапазон критики. Я получал ее в комнате писателей на семинаре; я был участником группы авторов, которой мне нужно было каждый месяц показывать работу; продирался сквозь беспощадные (но обычно полезные) замечания редактора. Мне потребовалось много времени, чтобы по-настоящему понять, какая критика мне нужна и когда.

Я осознал, что придумываю историю по мере написания и чужие мнения влияют на мое видение сюжета. Поэтому я не собираю критику на ранних этапах. Иногда у меня несколько вариантов черновиков, а иногда я вообще обхожусь без откликов (хороший писатель со временем становится хорошим редактором своих текстов). Кто-то же обожает показывать свою работу на ранних стадиях. Я знаю писательницу, которой нравится обсудить идею романа еще до того, как она начнет творить, а другой мой друг показывает свои сочинения партнеру буквально по мере того, как их выдает принтер. Отзывы стимулируют их, а идея показать свою работу побуждает писать.