Разрушенная судьба. История мира глазами мусульман - Тамим Ансари

Жители Мекки торговали всем на свете; но самым крупным и престижным их бизнесом была религия. В Мекке имелись храмы, по меньшей мере, сотни языческих божеств с именами вроде Хубал, Манат, Аллат, аль-Узза или Фальс. В город стремился мощный поток паломников, желавших посетить здесь храмы, исполнить ритуалы, а заодно и подзаработать; так что Мекка обладала развитой туристической инфраструктурой – гостиницами, тавернами, лавками, всевозможными услугами для пилигримов.

Мухаммед родился около 570 года. Точная дата нам неизвестна, поскольку в то время никто не обратил на него особого внимания. Отец его был бедняком и умер, когда Мухаммед был еще во чреве матери, оставив жену буквально без гроша. Затем, когда Мухаммеду было всего шесть лет, умерла и его мать. Хоть он и относился к курайшитам, одному из самых могущественных племен в Мекке, это мало ему помогало, поскольку Мухаммед принадлежал к одному из беднейших кланов этого племени, Бану («дом» или «клан») Хашим. Есть ощущение, что мальчик рос, остро чувствуя себя сиротой без роду, без племени. Впрочем, он не был брошен на произвол судьбы; его взяли на попечение близкие родственники. Сперва мальчик жил с дедом, а после его смерти – с дядей Абу Талибом, который вырастил его как сына. Однако факт, что в рамках своей культуры мальчик был никем – и за пределами дома дяди, быть может, сталкивался с презрением и пренебрежением, выпадавшим на долю сирот. Детство заронило в нем семя глубокого сострадания к вдовам и сиротам, пронесенного через всю жизнь.

Когда Мухаммеду было двадцать пять, богатая вдова-купчиха по имени Хадиджа наняла его, чтобы он водил ее караваны и вел ее дела. В целом арабское общество было не слишком благосклонно к женщинам, однако Хадиджа унаследовала состояние своего мужа; и то, что ей удалось его сохранить и приумножить, говорит о незаурядном уме и силе духа. Взаимное уважение и привязанность привели Мухаммеда и Хадиджу к браку; их супружеский союз, связанный теплыми чувствами, просуществовал четверть века, до смерти Хадиджи. И хотя Аравия была полигамным обществом и мужчине здесь редко случалось иметь всего одну жену – вплоть до смерти Хадиджи Мухаммед больше не женился.

Как видим, став взрослым, прежний сирота оказался весьма успешен и в деловой, и в личной жизни. Он заработал себе репутацию искусного переговорщика, и спорящие нередко приглашали его рассудить их спор. Однако, приближаясь к сорока годам, Мухаммед начал страдать от того, что мы назвали бы кризисом среднего возраста. Его беспокоил смысл жизни. Оглядываясь вокруг себя, он видел богатое, процветающее общество; но среди этого всеобщего преуспеяния питались скудной милостыней вдовы и голодали сироты. Почему так происходит?

Мухаммед завел привычку время от времени удаляться в пещеру на горе и там предаваться размышлениям. Там однажды и настиг его опыт, точная суть которого остается тайной, поскольку до нас дошли об этом разные истории – быть может, основанные на том, как по-разному рассказывал об этом сам Мухаммед. Установившаяся традиция гласит, что ему явился ангел Гавриил. Согласно одному преданию, Мухаммед рассказывал, что уснул и, проснувшись, обнаружил на себе «шелковое покрывало с какими-то надписями»[8]. По наиболее распространенной версии, это была личная встреча, разговор, произошедший, когда Мухаммед, размышляя в глубокой тьме пещеры, вдруг ощутил чье-то мощное и пугающее присутствие: кто-то еще был в пещере с ним рядом. Вдруг он почувствовал, как кто-то схватил его сзади, да так, что он не мог дышать. А затем раздался голос – голос, который Мухаммед не столько слышал, сколько ощущал всем телом; и он приказал: «Читай!»

Мухаммед как-то сумел выдавить из себя, что не умеет.

– Читай! – снова приказал голос.

И снова Мухаммед отвечал, что не умеет, да и не понимает, что читать; но ангел – голос – импульс – вновь прогремел у него в мозгу и в сердце: «Читай!» И Мухаммед ощутил, как в сердце его рождаются слова, исполненные грозного величия, и начал читать:

Мухаммед спустился с горы, дрожа от страха, думая, что, должно быть, им овладел джинн – злой дух. Выйдя из пещеры, он ощутил присутствие, наполняющее мир до самого горизонта. Согласно некоторым рассказам, он увидел свет, имеющий форму или образ человеческий, но от этого еще более грозный и пугающий. Дома он рассказал о случившемся Хадидже, и та заверила мужа, что он в здравом уме, что ему действительно явился ангел и что он призван служить Богу. «Я верю в тебя», – сказала она. Так Хадиджа стала первой последовательницей Мухаммеда – первой мусульманкой.

Сперва Мухаммед проповедовал лишь близким родственникам и друзьям. Некоторое время новых откровений не было, и это его угнетало: ему казалось, что он потерпел неудачу. Но затем откровения начали являться снова. Постепенно Мухаммед стал рассказывать о своих откровениях всё чаще и всё более открыто, пока наконец не начал проповедовать по всей Мекке: «Есть лишь один Бог, подчинитесь его воле, или будете обречены на ад!» – и уточнял, что значит подчиниться воле Божьей: бросить разврат, пьянство, оставить жестокость и тиранию, уделять внимание бедам кротких и нищих, помогать беднякам, быть справедливыми и, несмотря ни на что, стремиться к высшему благу.

Среди множества храмов в Мекке была одна почитаемая святыня – храм кубической формы, в фундаменте которого был один отполированный черный камень, как говорили, давным-давно упавший с небес, быть может, метеорит. Этот храм назывался Кааба, и в местных преданиях говорилось, что возвел его сам Авраам с помощью своего сына Измаила. Мухаммед считал себя потомком Авраама и знал о его бескомпромиссном единобожии. На самом деле Мухаммед не думал, что учит чему-то новому: он считал, что лишь обновляет то, чему учил Авраам (и бесчисленные другие пророки), поэтому проповедовал в Каабе. Этот храм, говорил он, должен стать единственным в Мекке – храмом Аллаха.

«Аль» – по-арабски определенный артикль, а «лах», стяженная форма от «илах», означает «бог». Итак, Аллах – это просто «Бог». Вот ключевая мысль ислама: Мухаммед говорил не о каком-то «том боге» или «этом боге». Он не говорил: «Верьте в бога, именуемого Лах, ибо он – сильнейший и величайший из богов», не говорил даже, что Лах – единственный истинный бог, а все остальные – ложные. Можно думать нечто подобное и всё равно представлять себе Бога как отдельное существо, обладающее сверхъестественными силами, может быть, кого-то вроде Зевса – могущественное существо, которое наслаждается бессмертием, способно одной рукой поднять сотню верблюдов, и нет на свете второго, подобного ему. Такова будет вера в одного бога. Но Мухаммед предлагал нечто иное и более возвышенное. Он учил: есть один лишь Бог, всё охватывающий, всё включающий в себя, слишком универсальный, чтобы связывать его с какими-то конкретными образами, атрибутами, ограничениями. Есть один лишь Бог, а всё прочее – Его творение: эту весть нес он всем, кто был готов слушать.