Нечисть, или Тайна старинной шкатулки - Диана Бош

Сейчас ей больше всего хотелось оказаться дома, прижать к себе маленького сынишку и зарыться лицом в его пушистые белокурые волосы.

Есия вздохнула и взялась за перила. Мимо нее по ступеням весело проскакала девочка с косичками. Белая пушистая собачка, семенящая впереди нее, подбежала к Есии и деловито обнюхала ее ноги.

— Фу! — грозно крикнула девочка и резко дернула собаку за поводок.

— Она что, кусается? — удивилась такой строгости Есия.

— Собака не должна подходить к чужим людям, это закон!

Есии одновременно стало и смешно, и грустно. Из этой собаки конечно же охранник никакой — так, игрушка. Поэтому и дрессура строгая не нужна. «Лаской, лаской… Единственным способом, который возможен в обращении с живым существом», — так, кажется, говорил профессор Преображенский. Да, нужно только лаской. А дети часто бывают жестоки, даже не осознавая этого.

На десятом этаже, где находилась квартира Олега и Лены Крайневых, лестничная площадка была разгорожена на два отсека. Справа две квартиры и два звонка около двери и слева тоже. Белой краской по коричневому наличнику под звонками были коряво написаны номера. В квартире номер сорок, похоже, никого не было, и Есия позвонила в соседнюю, а затем нетерпеливо постучала кулаком в дверь тамбура.

Ноги гудели со страшной силой, так что невольно вспомнилось исторически значимое словосочетание «испанский сапог».

«И кто только придумал моду на платформу и шпильки по пятнадцать сантиметров?» — мрачно думала Есия, одновременно злясь на себя за тягу к красивой обуви.

Нет чтоб купить что-нибудь удобное на низком каблуке или вообще без него — на плоской и широкой подошве. Ноги были бы как в домашних тапках. Но Зося, не слишком заморачивающаяся в выборе слов, иронично называла такую обувь говнодавами, и Есия не могла с ней не согласиться. Женщина, особенно незамужняя, должна выглядеть красивой всегда: никто же не может предсказать, где, на каком жизненном этапе можно встретить свою судьбу. Так что приходится неудобства терпеть.

Позвонила в сороковую квартиру еще, в отчаянии потрясла ручку двери. При мысли, что сейчас придется ползти по лестнице вниз, так и не присев ни на минуту, ей стало дурно.

— Люди, ну почему вам дома не сидится? — простонала Есия, отползая к перилам и тяжело опираясь на них.

Вдруг дверь тридцать девятой квартиры приотворилась, оттуда выглянула маленькая седенькая старушка. Увидев Есию, прошаркала к входной двери, ведущей в подъезд.

— Вы к кому? — скрипуче произнесла она, зорко вглядываясь в Есию через прозрачное стекло.

Забыв о своих ноющих ногах, Есия резво вскочила.

— Здравствуйте, я из следственного комитета. Вы случайно не знаете, ваша соседка Елена Крайнева дома? Зовут меня Гостищева Есия Павловна, — и она приложила к стеклу развернутое удостоверение. Старушка на мгновение исчезла в недрах квартиры и тут же появилась снова с очками в руках. Просеменила к двери, водрузила на нос очки и внимательно всмотрелась в корочки удостоверения.

— А я — Роза Карловна, — сообщила она, открывая дверь и впуская Есию в помещение. — Вы извините меня за подозрительность. Слухи ходят, будто маньяк появился, новый Раскольников. Бродит по домам, старушек убивает. И ничего не боится! Видно, верит в свою безнаказанность. У последней-то жертвы, говорят, даже дверь ключами закрыл, когда уходил.

— Так это же не у нас, это в Казани.

— Ой, не скажите. Психи — они Интернетом множатся. Или порождаются, уж не знаю, как правильнее. А ну как прочитает какой-нибудь местный сумасшедший такую заметку да пойдет московских старушек убивать? — Роза Карловна всплеснула руками. — Их же полно в Интернете, психов этих! Интернет и сам есть порождение дьявола, прости господи.

— Вы правы, лучше перестраховаться.

— Вот и я так думаю. — Старушка сразу успокоилась и впала в добродушно-умиротворенную задумчивость.

— Вернемся к нашему разговору, Роза Карловна. Скажите, ваша соседка Елена Крайнева сейчас дома?

— Да, я сегодня с Леночкой виделась. Мы с ней прямо здесь, перед дверями и столкнулись. У нее сумка полная продуктов была, так что мы еле разминулись с ней.

— А зачем ей так много, разве она не одна живет?

— У нее сынишка маленький. А покупает она продукты на всю неделю, чтобы каждый день по магазинам не ходить.

— Странно, что не открывает ваша соседка. А может такое быть, чтобы ушла куда-нибудь?

— Нет, нет, она дома, точно говорю! Мы с ней чуть-чуть поболтали. Я спросила, что она делать собирается, а Леночка говорит: «Суп буду варить». Тут я покойного Олега вспомнила, а она вдруг и говорит: «Олег давно к такой судьбе шел».

— Так прямо и сказала?

— Да, так и сказала. Я очень удивилась.

— А почему она считает, что для Олега эта смерть была предопределена, Елена не объяснила?

— Как-то неудобно мне было расспрашивать Леночку об этом. Подумала, горе у человека — молодого мужа потеряла, а тут я к ней со своими расспросами лезу.

— Что заставило вас почувствовать неуместность дальнейшего разговора? Лена что-то такое сказала?

Роза Карловна суетливо одернула платье и поправила прическу, воткнув шпильки поглубже в пучок волос на макушке. Опасливо покосившись на Есию, понизила голос:

— Ладно, раз уж проболталась, расскажу до конца. Как только Лена сказала, что Олег сам к такой судьбе шел, я сразу ей вопрос задала: «Почему»? А она вдруг мне и говорит: «Смотрите, какую капусточку я купила. Сейчас борща наварю да мужиков своих накормлю». Я не поняла, переспрашиваю: «Каких мужиков?» А она мне: «Сейчас Олежка с работы идти будет, Дениску из детского садика заберет. Мы сядем за обеденный стол все вместе и будем телевизор смотреть». Ну точно, думаю, умом слегка тронулась молодайка. А вроде бы как перед этим разумно рассуждала.

— Вот так и сказала: «Олег с работы придет»?

— Ага, именно. Я дальше своими разговорами ее терзать не стала. Сказала, чтоб обращалась к нам с Ефимычем — это мой муж — в любое время суток. А что?! Мы с Семеном Ефимовичем всегда соседям готовы помочь. Но она нет чтоб поблагодарить, так рассеянно глянула на меня и к себе в квартиру пошла. Чудная стала. Да вы стучите громче, стучите! Дома она, точно.

Не дожидаясь, когда Есия подойдет, Лидия Яковлевна сама дробно застучала сухоньким кулачком в дверь.

— Лена! Открывай! Ле-на-а! Она такая растяпа, — повернувшись, пожаловалась Роза Карловна Есии. — Сколько раз дверь открытой оставляла — это ужас просто. Иногда приду домой, а у нее ключи в замке торчат. Приходится звонить, напоминать, чтобы ключи вытащила да дверь заперла.

— Да что вы так переживаете, Роза Карловна? У вас же в общем коридоре замок есть. Видимо, Елена вам полностью доверяет, если не торопится закрываться.

— Ах, — всплеснула руками женщина, — да разве ж это замок? Его же ногтем мизинца открыть можно! Заходи и бери чего хочешь. А Лена — она безалаберная такая, просто ужас. Вечно обе двери открытыми оставит и сидит. Один раз так и вовсе всю неделю жила без ключей.