Мост бриллиантовых грез - Елена Арсеньева

Чтобы что? Принудить его выпить в ударном количествехлорпропамид, дабы спровоцировать инсулиновую кому? Но ведь проводница Якушкинавидела, что Константинов принимал «желтенькие таблеточки, похожие на но-шпу»,стоя в полном одиночестве в коридоре вагона. Сам, по доброй воле. Ему не нуженбыл никакой «провокатор», скрывавшийся под личиной Ломакина А.В.

Тогда за каким чертом понадобился трюк с билетом?! Кому?!

Или исчезновение паспорта Ломакина, появление на его местезагадочного А.В. Ил… и смерть Константинова никак между собой не связаны? Илиэто просто случайности, сошедшиеся в одной точке времени и пространства?

В любом случае, чтобы хоть как-то докопаться до истины,следовало познакомиться с семьей покойного.

* * *

Человек, следивший за Фанни (ну, тот самый, за которым, всвою очередь, тоже кто-то следил, но он, конечно, об этом не знал, как не зналаи Фанни, что за ней следят сразу двое!), дело свое делал тщательно истарательно, а потому не поленился встать на другое утро в половине шестого ичерез полчаса уже быть возле дома на углу рю де ла Бурз и рю де Колонн. Онзанял привычное место под прикрытием деревьев, окруживших большущее здание, вкотором помещается одно из отделений «Кредит Лионне», компания мобильной связии еще бог знает что, и дождался появления Фанни. Этим утром человек следил заней особенно внимательно и особенно – когда она приблизилась к Пон-Неф.

Итак, она взбежала на мост, остановилась, положила руку напарапет… Несколько раз прошлась туда-сюда, озираясь, словно высматриваякого-то. Конечно, может быть, она по-прежнему поджидала этого русского негодяя,который ее бросил, этого… Однако у наблюдателя были некоторые основания полагать,что Фанни высматривает кого-то другого. Наконец она пожала плечами, словноукоряя себя за то, что ищет вчерашний день, и трусцой двинулась через мост –впрочем, медленнее, чем всегда, и беспрестанно поглядывая в сторону проулков,ведущих в глубину Сите. Миновав засиженного голубями короля Анри, она свернулав своем обычном направлении, по набережной Конти к Пон-Рояль, и тогданаблюдатель повернул обратно: дальнейшее ему было неинтересно.

На другой день повторилось то же самое. На третий день… Натретий день Фанни пробежала мимо скамьи, двух фонарей и заветного кусочкапарапета (этой своей многомесячной Мекки), ни на миг не задержавшись, ни разуне оглянувшись, и наблюдатель понял, что настало, пожалуй, время переходить кследующему этапу поставленного им спектакля…

…который был задуман как трагедия, имеющая в финалезлодейское убийство. Трагедией он и останется, однако финал несколькоизменится, и жертвой падет совсем другой человек… Вот так уж сложатсяобстоятельства!..

Фанни и сама не могла бы сказать, удивилась она или нет,когда вдруг подняла глаза от пачки счетов и увидела этого мальчишку. Он стоял кней спиной, терзая рычаги изрядно уставшего от жизни игрального автомата подназванием «Lucky Jack» и пытаясь заставить этого идиота-ковбоя выстрелом изнепомерно большого «кольта» сбить перо с головы жуткого вождя, полинявшего отвремени и козней белых. Если бы это случилось, выпал бы джекпот и играющийполучил бы стакан пива, целую кучу жетончиков, скопившихся за день в ненасытномбрюхе автомата, а также право одной бесплатной ежедневной игры хоть доскончания века – своего или же «Lucky Jack».

Фанни наблюдала за подобными попытками посрамить вождяОрлиное Перо вот уже, не соврать, лет тридцать: с тех самых пор, какПоль-Валери, прежний хозяин бистро «Le Volontaire», купил этот игральныйавтомат и поставил его здесь, в углу, за вешалкой. Летом автомат был хорошовиден, а теперь, в феврале, вешалка топорщилась множеством навьюченных на неекурток и плащей, потому Фанни и не сразу увидела парня, хотя обычно краем глазапримечала всех вновь пришедших клиентов. Наверное, он появился, когда Фанни отходилана кухню, где опять разругались Симон и Симона, причем разругались так, что ихкрики-вопли сделались слышны в зале. Эти два повара «Le Volontaire» не выносилидруг друга, даром что были тезки, а может быть, именно поэтому, и Фанни вкоторый раз подумала, что больше терпеть их скандалы не хочет и кого-то из нихпридется уволить. Только вот кого? Симона или Симону?

С этой мыслью она прошла за свой столик, заваленный кипамисчетов и стопками налоговых деклараций (Фанни не любила работать в директорскомкабинетике, там было душно, скучно, там слишком многое напоминало о скандалах,которые всего лишь год назад устраивали ей племянники Поля-Валери, желавшиеоспорить его завещание и заломившие непомерную цену, когда Фанни предложилавыкупить бистро в свое полное владение), и села, устремив невидящий взгляд набумаги. Потом она подняла глаза, окинула привычным взглядом зал, привычновозблагодарив Бога за то, что «Le Volontaire» все же достался ей, привычноулыбнулась бездельнику Арману, который привычно таращился на нее из-за своегостолика, втиснутого между колонной и стойкой с моделью фрегата, на коемвосемнадцатилетний маркиз Мари Жозеф Поль Лафайет некогда отправился добыватьсвободу американским поселенцам (а на самом-то деле этот приемный сын ДжорджаВашингтона импортировал разрушительные революционные идеи для любимойФранции!). Фрегат звался «Le Volontaire» и являлся, как любил говоритьПоль-Валери, тотемом бистро.

Итак, Фанни улыбнулась бездельнику Арману, вид которого ужетретий день наводил ее на какую-то странную мысль (мысль эта проскальзывала всознании, однако Фанни никак не могла ее задержать), поморщилась от ржавого,утомленного скрипа «Lucky Jack» – и вдруг увидела около автомата рыжую потертуюкуртку и сизые джинсы, обтянувшие длинные ноги.

На воротник куртки небрежно падали темные спутанные волосы,и Фанни наконец-то сообразила, в чем там было дело с Арманом: он страннымобразом напоминал ей несостоявшегося самоубийцу с моста Пон-Неф. То-то лицомальчишки тогда показалось ей чем-то знакомым! Не то чтобы они были настолькоуж похожи с потасканным, прокуренным, изможденным тридцатилетним Арманом,просто тип был один: оба среднего роста, худые, длинноногие, оба темноволосые,у обоих в лице что-то испанское, а может, итальянское, а может, и мавританское…