Буревестник - Николай Сергеевич Матвеев

получили всего шесть человек, хотя желающих были десятки.

Вечером было партийное собрание. Оно продолжалось недолго; все было ясно — надо бить врага, бить всеми имеющимися средствами.

Сначала Степанян получил назначение в Ейск. В понедельник ночью он уезжал. Фира была внешне спокойна — она понимала: Нельсон не мог поступить иначе, и сейчас для нее самое главное быть сдержанной и спокойной.

Она осе это хорошо понимала, но понимала умом, а не сердцем. Просто никак не укладывалось у нее и голове, что вся жизнь пойдет иначе. Ей не надо будет вставать утром и провожать его на аэродром, не надо будет прислушиваться, не идет ли он по улице, не придется ей смотреть на пролетающий самолет, стараясь узнать по почерку машину мужа. Всего этого не надо, все отошло, но зато теперь надо другое: очень ждать и очень верить, что все это снова будет. И она знала, что у нее на это хватит сил, и это было главное.

— Я вернусь! Ты ведь знаешь, я не могу быть долго без людей. Жди меня и береги сына, — сказал он жене на прощанье.

А в далекий солнечный Ереван, в дом на тихой улице, где прошло детство Нельсона, в этот день им было отправлено письмо:

«Пока в груди моей бьется сердце, мой священный долг защищать до последней капли крови дорогую Родину, наш прекрасный советский народ, наши цветущие города и села. Мое место — в первых рядах защитников Родины!» — писал он родным. Эти простые и мужественные слова повторяли в те дни сотни тысяч люден. Степанян действительно встал в первый же день войны на защиту родной земли.

…В поезде Нельсон не спал всю ночь. Это была первая бессонная ночь, первое звено в длинной цепи бессонных ночей, которые ему предстояли. Он думал о своих: о жене, которая провожала его спокойная и какая-то бесконечно молчаливая, о сыне, который еще ничего не понимал, но словно чувствовал что-то и не хотел отпускать отца. Думал он и о своих стариках в Ереване, которые сейчас, конечно, думают о нем и о других своих сыновьях. Он думал обо всем этом и чувствовал, как в нем нарастает ненависть ко всем тем, кто посмел бесцеремонно ворваться в его жизнь и повернуть ее по своей воле. Много вопросов задавал себе Степанян и искал на них ответа. Как воевать? Где? Сможет ли он? Когда и куда его направят? Пока это были только вопросы. Ответить на них могла только жизнь. Но одно было ясно для Нельсона — его место там, где уже сейчас нужны решительные и сильные люди, а он знал, что он таков, и это место — фронт. Скорей бы Ейск! Отсюда он начнет свою боевую дорогу.

…Ейск. Оказывается, здесь Степаняна уже ждали, но ждали для того, чтобы оставить инструктором, ждали потому, что знали: Степанян прекрасно справится с порученным ему заданием — научит молодых быть настоящими летчиками. А быть летчиком — это не только уметь управлять самолетом. Все намного сложнее. Надо уметь воевать, а для этого недостаточно освоить технику пилотировании, уметь с блеском крутить различные фигуры, надо слиться с самолетом, стать единым одухотворенным оружием, нацеленным на врага. Только тогда можно стать настоящим воздушным бойцом — и Степанян мог научить молодых летчиков этому умению. Однако Нельсон стремился на фронт, он хотел сам, своими руками бить врага. И со всей свойственной ему настойчивостью он начинает осуществлять свою мечту. Вместе со своим товарищем Михаилом Клименко они борются за право воевать, они протестуют, подают рапорты, что хотят идти на фронт, что имеют сотни налетаных часов. Доказывают, что у них богатый летный опыт. И суровый, задерганный делами полковник разрешает дать Степаняну и Клименко боевые машины. Теперь дело только за самими летчиками. Надо учиться, и как можно скорее. Нельсон старается сжать время учебы до минимума и через пять дней машина знакома ему до последнего винтика.

8

Теперь он может вступить в бой с врагом! Он готов. И Степаняна отправляют на фронт, на Балтику. Вот теперь-то здесь и пригодятся ему его храбрость, мастерство и хладнокровие.

Как известно, лучше всего люди проверяются в беде или в сложной обстановке. Война была тем пробным камнем, на котором проверялся каждый. Она показала истинную суть человека, раскрыла души, заставила переоценить ценности. В это время больше чем когда-либо о людях судили не по словам, а по делам. Только тот, кто воевал вместе, знает правду о своем боевом товарище и может беспристрастно рассказать о нем.

Итак, начнем поиск. Как всегда обратимся к документам, которые уже помогали нам.

Вот перед нами лежит аттестационный лист.

Аттестационный лист

На присвоение воинского звании командиру 47 штурмового Авиационного феодосийского полка 11 ШАНКД[1] ВВС КБФ Герою Советского Союза гвардии майору СТЕПАНЯНУ Нельсону Георгиевичу.

А т т е с т а ц и я

Талантливый командир. С апреля 1944 г. 47 ШАФП [2] под его командованием произвел 947 самолетовылетов на уничтожение плавсредств, живой силы и техники противника. Только за 10 дней боевой работы на КБФ произведено 304 боевых самолетовылета, уничтожено 2 транспорта, 3 СКА[3], 1 тральщик, свыше 15 огневых точек. Свои потери — 2 экипажа. Лично тов. Степанян И. Г. совершил 236 боевых вылетов, из них в 47 ШАФП — 24 успешных боевых вылета, во время которых потопил два транспорта, 1 кан. лодку, 1 танкер, 2 СКА, 4 БДБ[4].

Умело водит в бой группы штурмовиков и мастерски наносит бомбоштурмовые удары по противнику. Требователен к себе и подчиненным. Пользуется высоким авторитетом. Делу партии Ленина предан.

Достоин присвоения очередного воинского звания подполковника.

Командир 11 ШАНКД ВВС КБФ

подполковник Манжосов

24 июня 1944 года.

Вот и все, что сказано о командире 47-го штурмового авиационного полка Нельсоне Степаняне. На первый взгляд это сухие цифры, но в то бурное время, когда на счету была каждая минута, некогда было писать длинных характеристик. Но если мы представим себе хотя бы одни воздушный бой, то эти скупые слова станут целой поэмой мужества. За этими лаконичными строчками скрывается бесконечно многое. Отвага. Смертельная опасность. Радость победы. Чувство боевой дружбы, когда один за всех и все за одного и когда не может быть иначе. А если попробовать перевести эти цифры в зрительно ощутимые образы, то мы увидим вытянувшиеся в длинную линию вражеские