Танкист-1 - Константин Калбазов

— Я понимаю. Я тоже была сама не своя. Вроде и на уроках объясняли, и обсуждали между собой, и планы строили. А как случилось, так словно произошедшее для тебя полная неожиданность.

— Точно, — согласился он, — все сразу стало так сложно, что прямо не знаю с чего начать. И вообще, шансов поступить в училище практически нет.

— Ничего. Вот пройдет первая растерянность и ты все быстренько расставишь по своим местам.

— Тебе легко рассуждать, твоя Суть с легкостью перекрывает требования для медицинской академии.

— Ну извини, кто о чем мечтал. Дай пирожок откусить.

— Держи пятак, иди и купи, — вкладывая на стол монету, предложил он.

— Деньги у меня есть, но целый уже не успею. Ну дай. Жалко что ли? — состроила она умилительную рожицу.

— Чего сразу не купила, — отламывая с не надкусанной стороны, пробурчал он.

— Сразу не хотела. Не вредничай. Ага. Спасибо тебе добрый человек.

— Кушай, не обляпайся.

В этот момент прозвенел звонок, и они быстро запихав в себя остатки перекуса выбежали из буфета. Не хватало еще опоздать на урок. Понятно, что Виктору сейчас не до учебы, но кто же его отпустит с уроков.

— Не расходимся! — поднялась с места Подольская, едва учитель направился к двери, а класс загомонил.

Активная жизненная позиция она такая, наказуемая исполнением. Вот и назначили ее старостой класса. Впрочем, Инна по этому поводу не больно-то и расстраивалась. Нарабатывала, так сказать, опыт работы с людьми. И чего уж там, манипуляции ими. Между прочим, не безуспешно. Упорная. Вот и от Виктора не отступается.

У него никаких сомнений относительно того, что девушка добьется больших высот. И это при том, что намерена поступать в педагогический. То есть, стать простым учителем. Подольская? Из древнего дворянского рода? Из которой порода так и прет? Н-да. Не верилось в это. Категорически.

— И что у нас случилось на этот раз? — с ленцой поинтересовался Панов.

Он и не подумал подниматься со своего места. Такой уж человек. Генка всегда выходил первым, если остальные задерживались. И никогда не спешил толкаться в двери, когда все устремлялись на выход. Как поступали и ребята из его окружения.

— Александр Валентинович просил задержаться. У него есть объявление.

Вообще-то, закончился последний урок и все спешили покинуть стены гимназии. Но классный учитель пользовался неизменным уважением, а потому ни у кого не возникло желания даже пробурчать недовольство. Все просто вернулись за свои парты. Правда, обычный при этом гомон никуда не делся.

— Что собираешься делать после уроков? — поинтересовалась Таня у Виктора.

— Да так. Есть одна задумка. Хочу поднять Интеллект до двух десятых. Все же думаю Рома знает о чем говорит. А завтра опять на уроки и быть среди отстающих желания никакого.

— И как ты собираешься за день набрать две тысячи очков?

— Настреляю, как же еще-то, — пожал он плечами.

— Я с тобой! — тут же вскинулась она.

Стрелять ей нравилось. Как впрочем и многим из ребят. Это же так интересно! Но в школьном тире, на начальной военной подготовке не больно-то и постреляешь. Можно конечно сходить в тир. Но один выстрел пневматической винтовки обходился в три копейки. Малокалиберный патрон обходился в пять, но это уже было огнестрельное оружие, а не детская игрушка. Правда, цена карабина варьировалась от двадцати рублей за учебный УК-25, прозванный в простонародье «указкой», до пятидесяти за магазинный «Соболь». А потому и позволить себе их могли далеко не все.

— Пошли если хочешь, — пожал он плечами.

— Завезешь меня домой, и через час вернешься.

— Договорились.

В этот момент в класс вошел Тучин, и все тут же замолчали, поднявшись со своих мест, приветствуя учителя.

— Садитесь ребята, — произнес он проходя к столу.

Однако садиться за него не стал. Вместо этого, окинул всех учеников внимательным взглядом. Потом вздохнул, и наконец заговорил.

— Ребята, почти все вы уже прошли инициацию, а до первого июня ее пройдут все остальные.

Было такое дело. Те кто родился уже после первого июня, идут в школу уже с девяти лет и соответственно в выпускном классе учатся уже будучи инициированными. При этом конечно теряется резервный год перед армией, на случай если не поступишь в институт. Но тут уж как повезет.

— В этой связи, я настоятельно рекомендую не геройствовать, не связывать свои недомогания с какими либо отравлениями. Стало плохо, бегом в гимназию. Директора найти не сложно. Он всегда оставляет свои координаты, даже если отправляется в гости, то непременно предупреждает об этом сторожа или дворника. И еще. Все кто не прошли инициацию, сегодня же в пять вечера я ожидаю ваших родителей для беседы. Явка строго обязательна.

— Александр Валентинович, а что случилось со Степой? — поинтересовался Потапов.

— Дурость его отца с ним случилась, — дернув уголком губ, резко произнес учитель, но тут же взял себя в руки. — Его привезли слишком поздно. Он уже был в состоянии клинической смерти. Сколько времени он находился в этом состоянии мы не знали, а процесс инициации не одномоментный. Приоритет в подобной ситуации, жизнь инициируемого. Нами была использована «Аптечка».

— И что теперь с ним будет? — не унимался Роман.

— А что будет. Закончит гимназию, он же не даром отличник, так что итоговые экзамены вполне осилит. А потом… Сомнительно, что ему удастся одолеть программу института. Но даже если бы и сумел, работодателям не интересен инженер не имеющий прямой связи с Эфиром. Реальное училище, это максимум, на что он может рассчитывать. Хотя, благодаря имеющемуся заделу очень может быть, что он будет высококвалифицированным рабочим. Это все ребята. Можете идти.

Выйдя во двор, Виктор сразу же направился в кочегарку, где ребята оставляли под присмотром сои велосипеды. Не за просто так. Истопнику платили пять копеек с велосипеда. Им не так накладно, учитывая то, что в среднем ученикам родители выделяли по двадцать копеек. Десять стакан какао и пять копеек пирожок. Вполне достаточно, чтобы перекусить на перемене. Некоторые эти деньги копили, чтобы в воскресенье сходить в кино. Рубль шестьдесят, это два билета на дневной сеанс и еще можно с девочкой или мальчишками посидеть в чайной или поесть мороженное кафетерии.

У Нестерова с наличностью на карманные расходы проблем не было. Давно уж и на себя зарабатывает охотой в каникулы. Родителям какая-никакая, а помощь. Все же еще четверо на руках. Хотя, по совести, семья их никогда не бедствовала.

Антип Васильевич работал крепко. И в то же время с умом. Выписывал журнал «Сельская жизнь», выходящий под эгидой партии эсеров. Взгляды их он не разделял в корне. Но признавал, что если откинуть политическую и агитационную шелуху, дельных советов для хлебопашца они пишут много. Именно через них, Нестеров старший обзавелся теплицей. Пока небольшой. На пробу. Уж больно дорогое удовольствие. Но все за то, что он станет расширяться.