📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаРоман о любви и терроре, или Двое в «Норд-Осте» - Эдуард Тополь

Роман о любви и терроре, или Двое в «Норд-Осте» - Эдуард Тополь

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 87
Перейти на страницу:

Из прессы

На Би-би-си позвонил Мовлади Удугов, возглавлявший в правительстве Аслана Масхадова министерство информации Чечни. Удугов сообщил: «Захват заложников организован группой полевого командира Мовсара Бараева. В театре находится отряд смертников и около 40 чеченских вдов. Театр заминирован. При попытке штурма здание будет взорвано».

В телефонном интервью НТВ глава администрации Чечни Ахмад Кадыров сказал: «Да, Мовсар мне известен. Но у него нет такой группы, чтобы приехать сюда или прилететь. У него не больше десятка людей. Он может принимать участие, но чтобы он командовал – этого я не допускаю».

Полпред президента в Южном округе Виктор Казанцев: «Бараева все знают – это тот, кто похищал людей, держал их в рабстве. Это отморозок…»

В зале

Илья Лысак, 24 года, бас-гитарист «Норд-Оста»:

Всего, что делалось в зале, я не видел – мы не имели права смотреть вокруг, крутить головой. Один мужик, узбек, подошел к террористу и говорит: «Мы же с тобой братья, выпусти». Террорист наставил на него автомат и сказал: «Сядь на место, брат». Другой подошел с тем же: «Выпусти меня, как мусульманина». А террорист: «Если ты мусульманин, прочти хоть одну молитву». А тот в Москве живет, ни одной молитвы не знает. Так что и у этого не получилось. Был еще один тип – шикарно одетый человек. Он им предложил деньги, а террористка сказала: «Рядом с тобой сидит женщина, и у нее нет денег. Почему ты решил, что я тебя выпущу, а ее нет?» И его не отпустили. Женщины плакали и просили, чтобы отпустили детей. А о себе не просили. Хотя все понимали, что, как только они выпустят детей, мусульман и иностранцев, шансы, что нас взорвут, сразу возрастут…

Сергей Лобанков, режиссер по пластике, руководитель детской труппы «Норд-Оста» (балкон):

Когда они поставили несколько стульев со взрывчаткой спинками к заднику сцены, подумал, что это на случай, если штурм начнется со стороны сцены. Тогда они смогут взорвать задник, он упадет, и зал окажется отрезанным от штурмующих. Но через какое-то время эти стулья были поставлены ближе к переднему краю сцены и повернуты спинками к залу. Потом принесли фугас на балкон. И со знанием дела зачищали провода, подсоединяли к детонаторам, начали перемещать сидящих у стен ближе к центру. Решил: это для того, чтобы от стен рикошетом кого-нибудь случайно не зацепить. Вдруг услышал разговор за спиной. Один чеченец говорил другому: «Вот так кучнее будет». И понял: они это делали для того, чтобы как можно больше было ранений в случае взрыва фугаса. То есть когда теперь говорят, что они никого взрывать не собирались, то вы меня извините…

Катя Стародубец, 20 лет, дочь Дарьи Васильевны Стародубец (балкон):

А я на всех ругалась, потому что все женщины вокруг сидели и рыдали. И нарыдали уже себе в конце концов такие глаза, как у телескопов. Я даже на маму свою чуть не матом ругалась, потому что у меня такая мысль была: вдруг надо будет куда-нибудь бежать, спасаться или откуда-то прыгать, а она сейчас нарыдается, и последние силы из нее уйдут. Еще мне запомнилась женщина перед нами, которая сидела с дочкой 14-летней. Когда начали стрелять, мама все время ложилась на этого ребенка. А взрослые вокруг говорили: нас сейчас разорвет на куски. И я всем говорила: «Перед нами ребенок сидит, а вы такие вещи говорите!»…

Александр и Ольга Шальновы, родители Алеши Шальнова, актера «Норд-Оста»:

– Сам момент захвата я пропустил – сидел в холле на втором этаже, что-то читал. Мой сын, несовершеннолетний артист «Норд-Оста», репетировал в холле на третьем этаже танец из «Оливера», жена была в гримерке. Вдруг из зала послышался какой-то странный звук, потом хлопки. Я поднялся посмотреть, что там происходит. Но в этот момент в холл ворвались два террориста, мужчина и женщина, наставили на меня автомат, приказали идти в зал. В зале один из террористов объявил, что можно звонить близким по мобильным телефонам. Я стал звонить жене и ребенку, а они не отвечают. Я сел в партере под балконом и в щель увидел руководителя детской группы Сергея, он знаками показал мне, что мой мальчик с ним и с другими детьми там, на балконе. Но самого ребенка я так и не увидел. Я стал просить чеченцев пустить меня на балкон к сыну, объясняя, что у него астма и простуда, что он приехал на репетицию с температурой 38°. Но они меня наверх не пустили. Я только слышал, как он там кашляет…

– Я была в гримерке, ждала сына с репетиции. Когда на сцене раздались выстрелы, кто-то крикнул: «Все прячьтесь по гримеркам, в зале вооруженные люди!» Я и несколько человек оказались запертыми в гримерке. За дверью слышали бег в тяжелой обуви, выстрелы, крики и приказы на арабском, как нам казалось языке. На какое-то время это стихало, потом начиналось снова. Мы не открывали дверь, не выглядывали, не включали свет, сидели в полной темноте под гримерными столами. В наших сумках раздавались телефонные звонки, мы доползли до этих сумок и выключили телефоны, чтобы не привлекать внимание террористов…

Наталья Н., 30 лет, экономист (балкон):

Говоря по правде, я в этот день влипла дважды – не только в теракт, а еще хуже. Знаете, бывают в семейной жизни такие ситуации, когда кажется, что – все, кранты, нет больше сил это выдержать. Дети не дети, а жизнь одна… А один мужчина у меня на работе, Гоша, – у него дома такая же была ситуация. Он мне и раньше всякие знаки внимания оказывал, а в тот день говорит: «У меня два билета на «Норд-Ост». Пошли?» Ну, я посмотрела ему в глаза и… пошла. Сидели мы на балконе. И вдруг, когда началось второе действие, я почувствовала какую-то дрожь в теле. Мне стало не по себе, я сказала: «Гоша, я чувствую себя не в своей тарелке. У меня какой-то озноб, или, может быть, я так на музыку реагирую. У меня такого никогда не было». Он говорит: «Да ладно тебе! Успокойся! Что мы такого делаем? Спектакль смотрим». А у меня мандраж не проходит. И только когда эти люди в масках влетели, начали кричать, запугивать – «Сидеть всем смирно! Руки за головы!», а потом эти выстрелы, – тут у меня как будто все оборвалось, чувствую: сейчас с нами будет что-то страшное. Я говорю: «Знаешь, я боюсь». Гоша говорит: «Не бойся, у нас есть еще полтора часа». Типа, если у нас есть полтора часа до окончания спектакля, значит, мы успеем вовремя вернуться домой и никаких семейных осложнений не будет.

И мы сидели – руки за головы. Я все думала: интересно, сколько же времени мы так сможем просидеть? От страха мы не могли даже разговаривать. Да и не знали, что сказать. Я говорила: «Я боюсь, я боюсь, я боюсь». Гоша пытался меня успокоить, но я сразу почувствовала, как он стал переживать из-за того, что привел меня на этот спектакль. Как будто он несет за меня ответственность. И я, зная его импульсивный характер, стала просить его: «Я тебя умоляю, только ничего не делай! Не дай Бог, не прыгай на амбразуру!» Он пообещал, но сдержанности в его глазах я не видела…

Заложники

Софья Душкина и Алевтина Попова, актрисы «Норд-Оста»:

– Мы оказались заперты в гримерке на втором этаже и, когда чуть пришли в себя от шока, открыли окно. За ним – темнота, и прыгать в эту темень было страшно…

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 87
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?