Ночные бродяги - Гарри Килворт

— Что случилось, когда вы прибыли в порт?

— Он очень быстро сошел на берег. Прямо не мог дождаться, пока спустят сходни, и спрыгнул на берег с палубы с чемоданом в лапе. Там его кто-то уже ждал. Я не знаю, кто это был, потому что встречающий так и не вылез из экипажа.

— Там был экипаж?

— Ну да, запряженный шестеркой мышей. Щегольская коляска с пружинными рессорами. На дверце какой-то герб. Ну, по крайней мере, мне показалось, что это герб.

— Герб? — заинтересовался Нюх. — А что на нем было изображено?

— Не знаю. Экипаж был весь забрызган грязью. Мне кажется даже, что его замазали специально, чтобы никто не понял, что там нарисовано. Но в тот день шел сильный дождь и грязь немного смыло. Экипаж поехал в сторону фруктового рынка, так что мой вам совет — поспрашивайте там. Наверняка кто-нибудь заметил эту карету — она неслась словно на пожар. Можно подумать, что за ней кто-то гнался.

Нюх поблагодарил капитана и отправился на фруктовый рынок, который располагался рядом с портом. Там продавались всевозможные экзотические фрукты, только что выгруженные с кораблей. Не доходя до рынка, ласка заметил толпу зевак. Оказалось, что это боксерский поединок, и толпа выкриками поддерживала бойцов. Нюх хотел было уже пройти мимо, как вдруг заметил, что один из боксеров — его знакомый. Это был Грязнуля — бывший фонарщик. Нюх протиснулся сквозь толпу и встал в первом ряду.

С лаской дрался здоровенный хорек с разорванным ухом. Он, оскалив зубы, наносил удар за ударом. Впрочем, ни один из этих ударов не достигал цели — гибкий ласка проворно уворачивался от противника. Как видно, хорек далеко не в первый раз участвовал в уличных боях — об этом свидетельствовали многочисленные шрамы на его шкуре. Кроме того, хотя он был намного крупнее соперника, двигался он на удивление быстро. Однако на его белой груди уже были следы крови. А сам он никак не мог достать противника: Грязнуля был слишком проворным и гибким. Ласка двигался как кобра — он то отскакивал назад, то наклонялся в сторону, то пригибался к земле, — и ни разу хорек не дотронулся до него.

— Ну дай ему хорошенько! — выкрикнул из толпы какой-то горностай. — Я поставил на тебя, ласка!

— Давай! — поддержал его ласка-докер. — Я тоже сделал ставку на тебя. Почему ты с ним не покончишь?

Но Грязнуля, казалось, вовсе не собирался нокаутировать противника. Похоже, его вполне устраивало то, что он уклоняется от ударов хорька. Через пару минут Нюх разгадал тактику Грязнули. Хорек уже начал уставать. Кроме того, он стал злиться, поскольку не мог понять, почему никак не может достать ласку. Никогда прежде не бывало, чтобы кому-то удалось уйти от его мощных ударов. Хорек ясно видел цель — белую отметину на груди ласки, но в то мгновение, когда он наносил удар, она куда-то исчезала, а враг появлялся в совершенно другом месте.

— Ну же, ударь меня хоть разок! — крикнул Грязнуля. — Мне говорили, что ты лучший боксер в порту. Что-то я этого не вижу. Похоже, ты не сумеешь попасть даже в дверь, если не будешь придерживать ее другой лапой! Я разочаровался в тебе. Мне говорили, что ты живая легенда, никогда не промахиваешься, можешь уложить любого врага с одного удара и что после поединка с тобой еще никто не ушел на своих лапах! Но теперь вижу, что все эти россказни выеденного яйца не стоят. В следующий раз я и связываться не стану с такими слабаками!

Эти слова вконец разозлили хорька, который на самом деле имел репутацию непобедимого боксера. Он удвоил усилия, его лапы так и мелькали в воздухе. «Бац! Бац! Бац!» — твердил он, нанося удары и каждый раз ожидая услышать, как его противник падает и остается лежать на земле. Однако каждый раз вместо «бац» слышалось «вззы» — его удары по-прежнему не достигали цели. Ни один из них. Со стороны казалось, что соперники танцуют, — такими слаженными и красивыми были их движения. Грязнуля был везде одновременно и в то же время — нигде, его невозможно было достать. Ласка метался как молния, и никто не сумел бы предугадать, где он окажется в следующую секунду, в какую сторону изогнется и как сумеет избежать очередного удара.

Наконец хорек, издав стон, рухнул наземь. Его грудь судорожно вздымалась, глаза слепо уставились в небо — он не мог даже удержаться на лапах, не мог встать, не говоря уже о том, чтобы продолжить бой. Грязнуля спокойно проскользнул мимо поверженного противника и подошел к рефери, чтобы получить заработанные деньги.

— Это нечестный бой, — пробормотал хорек, который потерял деньги, поставив их на соплеменника. — Чтобы победить, ты должен был свалить своего врага точным ударом!

— В правилах об этом ничего не сказано, дружище, — отозвался Грязнуля, быстренько выхватывая из лап рефери кошелек, потому что тот уже заколебался — стоит ли отдавать приз победителю. — Никто не говорил, что я непременно должен был уложить его, колотя куда попало. Вот вы приведите того, кто умеет драться, и тогда я соглашусь обменяться с ним парой ударов. Но у этого парня в голове ветер гуляет, и драться он совершенно не умеет. Разве я в этом виноват?

Кто-то еще поворчал, но продолжать спор не стали. Конечно, Грязнуля не нанес противнику ни одного удара, но никто не мог сказать, что этим он нарушил правила боя.

Друзья помогли поверженному хорьку подняться и увели его. Похоже, все они поставили на него и потеряли деньги. Нюх шагнул вперед и похлопал по плечу Грязнулю, который пересчитывал деньги. Увидев Нюха, он прищелкнул зубами — эквивалент человеческой улыбки.

— Отлично проделано, — одобрительно сказал Серебряк. — Превосходное представление.

— Вы ставили на меня?

— Нет-нет, — отозвался тот. — Я никогда не делаю ставок. Но я просто восхищен твоим умением уклоняться от ударов. — Потом он указал тростью на хорька, которого уводили с площади. — Скажи, а откуда у него на груди кровь?

Грязнуля усмехнулся:

— Он так фыркал, что у него кровь пошла носом.

— Значит, ты его так ни разу и не задел?

— Даже когтем до него не дотронулся.

— Но почему? И вообще, зачем ты стал драться?

— Э-э, понимаете ли… — Казалось, Грязнуля не знал, стоит ли продолжать, но Нюх и сам уже знал ответ на свой вопрос.

— Это потому, что ты потерял работу, верно? Слушай, мое предложение остается в силе. Вы с Плаксой здорово помогли бы мне в расследованиях. Так что это — не пустые слова.

— Я понимаю, но… Но все это — слишком похоже на милостыню. Ведь нам не придется ничего делать.

— Придется, друг мой, да еще как. — Нюх чувствовал, что должен рассказать Грязнуле, чем тому придется заниматься. — Кроме того, мне нужен слуга. Ты не хочешь пойти ко мне в услужение? В конце концов, это вполне нормальная работа. В этом случае я буду тебе доплачивать еще гинею.

— Вы делаете это только из нелюбви к Вруну.

— Вовсе нет. Я действительно искал себе кого-нибудь подходящего. Дело в том, что мне приходится сталкиваться со сложными делами и далеко не каждый в состоянии мне помочь. Детективам приходится много думать, чтобы распутать то или иное дело. Поэтому мне нужен кто-то, кто будет напоминать мне о том, чтобы я захватил зонтик, когда идет дождь, и тому подобные вещи. У джисс Хлопотуши в мансарде есть свободная комната, и я уверен, что она не будет возражать, если ты превратишь ее в свою спальню. Ну, что скажешь?