Русинская национальная идентичность. Почему русины – не украинцы? - Григорий Юрьевич Миронов

Тема «венгерского засилья» в Словакии и Подкарпатской Руси и потенциальной опасности венгерского ирредентизма была популярна в чешской прессе в межвоенные годы, она связывала угрозу ирредентизма с автономистскими устремлениями русинов и словаков. Особенно часто в этой связи чешские газеты критиковали Словацкую людовую партию

А. Глинки за чехофобию и за то, что чехи воспринимали как «скрытое мадьяронство». Раздражение чешских журналистов вызывал и «полностью венгерский» облик Ужгорода и других подкарпатских и восточнословацких городов.

Проявления ассимиляционной политики со стороны чехословацких властей вызывали многочисленные протесты русинской интеллигенции. «Нет в республике ни одной такой народности, которая бы подвергалась таким экспериментам. Эксперименты языковые, политические, административные, религиозные – это общее явление. Чем дальше продолжаются эти ненормальные явления, тем глубже тонут наши экономические, культурные и национальные интересы», – критически комментировала русинскую политику чехословацких властей в октябре 1925 года «Народная Газета», выражая взгляды Русской Народной партии в Словакии. «Пока мы ссоримся, сочиняем несуществующие «руськие», «русинские», «материнские» и прочие языки, на наших русских территориях спокойно и систематически вводятся чешские и словацкие школы и самым грубым образом нарушаются наши автономные права», – замечал один из русофильских публицистов.

В 1930 году «Народная Газета» сделала нелицеприятный для словацких властей вывод о том, что «отдаленная от Карпатской Руси Чехия менее опасна соседней Словакии, уничтожающей нашу карпаторусскую культуру на оторванной Пряшевщине хуже мадьяр (венгров). По словацкой теории, в Словакии нет русинов, а есть только грекокатолические словаки, которые должны быть ословачены, какие бы методы ни применялись…».

Крайне негативное отношение к русинской политике чешских и словацких властей демонстрировали и представители влиятельной русинской диаспоры США. «Дорогие братья и сестры! Вы… присоединили нас к Чехословакии, думая, что сделаете из нас свободный народ. Но наоборот, сейчас наш народ, как на Подкарпатской, так и на Пряшевской Руси является народом подъяремным, – говорилось в «Письме из Пряшевской Руси», опубликованном в «Американском Русском Вестнике» 14 марта 1929 года. – Вы в далекой Америке не знаете вкус нашего горького рабства. Чехословакия принесла нам не свободу, но рабство. На русскую школу не получили мы ни цента, а президент Масарик дал на еврейскую гимназию в Мукачево 600 000 чешских крон»58.

Постоянная критика политики чехословацких властей в русинском вопросе на страницах «Американского Русского Вестника» привела к тому, что в 1935 году правительство ЧСР приняло решение запретить распространение этого издания в Чехословакии.

Подобная политика чехословацких властей стимулировала борьбу русинов Словакии за свои национальные права и их стремление к воссоединению с Подкарпатской Русью. Все русинские конгрессы в Словакии постоянно требовали ревизии границы с Подкарпатской Русью, использование русского литературного языка в школах и в общественной жизни, а также привлечение представителей местного населения к работе в органах государственной власти. В полной мере борьба русинов Словакии за свои национальные права развернулась до конца 30-х годов, когда им удалось достичь ряда успехов, главным образом в сфере образования59.

Русины позитивно отнеслись к победе Советского Союза в Великой Отечественной войне. Это развернуло еще одну волну русофильства. Украинофильство было непопулярно и из-за деятельности Украинской повстанческой армии, оставившей дурную славу у русинского населения. Этноним «украинец» воспринимался русинами синонимом слова «бандеровец».60

Хотя о русинах официально иногда говорилось как об украинцах, в прессе, национальном образовании и культурной жизни безоговорочно доминировал русский язык. В широких массах закреплялось именно русское, а не украинское самосознание. Данный период справедливо считается своеобразным пиком русофильства в истории русинов Словакии. Русины Словакии, пусть даже под давление украинофилов, просились в состав Советского Союза, о чем неоднократно писали советскому руководству61.

После присоединения Подкарпатской Руси к УССР русофильская интеллигенция в значительной степени перешла на украинофильские позиции. Украинской идее покровительствовали и власти Чехословакии. Выгодно это было и Советскому союзу, политика которого в русинском вопросе строилась на непризнании русинов отдельной от украинцев национальностью, провозглашении их «частью украинского народа», и определении УССР родиной для русинского населения Пряшевского края, куда посылались русинские студенты для изучения «литературного» украинского языка.

Русины в Словакии до конца 80-х годов XX века считались только этнографической группой украинского народа, хотя существовали некоторые попытки русинов Восточной Словакии заявить о своей уникальной национальности. Многие русины из-за кризиса национальной самоидентификации и смешанных браков вошли в словацкий этнос и ассимилировались, многие начали считать себя этническими украинцами. Численность русинского народа в Чехословакии после Второй мировой войной стала резко сокращаться, культурная жизнь ослабевать. И только в конце 80-х годов XX века началось новое русинское возрождение в независимой Словакии.

1.5. История становления русинского самосознания в Северной Америке во второй половине XIX – первой половине XX века

Русинские эмигранты стали массово выезжать из своей исторической родины в Северную Америку в конце XIX – начале XX века, а начали они этот процесс в 1865 году, когда первые русины поехали на угольные шахты США. Бо´льшая часть переселенцев останавливалась в штате Пенсильвания. Причины эмиграции были разными – от экономического кризиса до идеологических противоречий: автро-венгреские власти негативно относились к русинскому движению и русофильству в его среде, пытались противостоять общерусскому самосознанию, сделать из русинского населения лояльных для них украинцев.

В период с 1903 по 1904 годы в Америку иммигрировали 9415 карпатских русинов, а с 1904 по 1905 годы – 14 250. С 1905 по 1907 годы на американском континенте высадился настоящий десант русинов – 45 516 иммигрантов. Согласно польским статистическим данным, большую часть иммигрантов до начала Первой мировой войны составляли лемки. Большинство из них вовсе не собирались оставаться в Америке навсегда – они планировали заработать денег и вернуться в родные Карпаты.

Тем не менее, через 4–5 лет на родину вернулось не более 50% иммигрантов. По данным статистики в США, за период с 1900 по 1914 годы в Америку въехало 255 655 карпатских русинов. Менее 30% из числа иммигрантов могли похвастать начальным образованием, а позже к ним присоединились супруги и дети. Многие тысячи русинов осели и в Канаде62.

В 20-х годах выезд возобновился и существовал с той или иной интенсивностью до начала Второй мировой войны. Необозримые американские просторы имели потребность в значительном количестве рабочих рук. Конкуренция, которая возникала между прибывшими мигрантами и оседлыми переселенцами, становилась основой межнациональных, межконфессионных конфликтов. Экономический кризис 1932–1934 годов усилил тенденцию к выезду на заработки. Профессор Торонтского университета Пол Магочи на основании данных переписи населения США в 1920, 1930 и 1940 годах пришел к выводу, что в межвоенный период в США прибыло больше 94 тысяч русинов63.

Канадское правительство предложило иммигрантам поселиться в трех западных провинциях – Манитобе, Саскачеване и Альберте, поскольку большинство этих людей