Второй центроид - Андрей Гвоздянский

12. Абрам. Апельсин

Абрам несся, словно сконцентрированный пучок света. Рюкзак пошатывался на плечах, подскакивал и снова ложился. Тонкие детские волоски парили в невесомости, а камни стремительно отлетали в сторону под ударами бойкой стопы. Дом приближался, и школа давно уж скрылась из виду, но не из мыслей.

– Мама, мама! – закричал Абрам, едва завидев на пороге маленькую, рыжеватую женщину. – У нас сегодня в школе такое было! И каждый день теперь будет!

Мать бережно взяла руку ребенка и направилась к лифту. Створки механизма плавно соприкоснулись, и на электронной панели замелькали цифры – едва уловимо, словно торопясь опередить друг друга. Место тройки сразу заняла семерка, а вскоре она уже уверенно стояла в соседнем разряде. Лифт замедлился и остановился на 79 этаже.

– …он большой, но такой забавный, – увлеченно говорил Абрам, выпрыгивая из кабины. – Я с ним успел подружиться!

– А сколько ему лет, ты не узнавал? – спросила мать, прикладывая к автоматической двери паспорт-брелок. Крохотная панель подмигнула зеленой, едва различимой фразой: «Добро пожаловать, Астрид». Монолитный кусок толстого стекла спрятался в стену.

– Целых восемнадцать! Зато я видел: он такой же, как мы, хоть и кажется взрослым.

Астрид улыбнулась и достала апельсин. Терпкие кусочки кожуры ложились на поверхность стола один за другим. Пальцы пропитались кисловатой свежестью. В воздухе растворился приятный оранжевый аромат. Абрам вернулся на кухню в домашнем. Вместе со школьной формой – приталенной, строгой и чуть угловатой – он оставил в шкафу последние остатки школьных воспоминаний.

– Мам, а мы пойдем сегодня на каток? Ты обещала, что мы скоро сходим…

– Сынок, давай завтра, ладно? Я еще не оформила разрешение. Ты же знаешь, такие развлечения занимают много времени и требуют согласования.

– А завтра точно сходим? Обязательно?

– Да, утром я решу этот вопрос, не волнуйся. А сегодня тебе придется позаниматься немного. Завтра у тебя важный тест по математике.

– Я уже все знаю, я подготовился. Вчера.

– Ну хорошо, можешь погулять немного.

Абрам выскочил из-за стола, и уже через пару минут в квартире остался только его призрачный силуэт. Голограмма парила над столом, любящими глазами всматриваясь в стену. Астрид осталась наедине с апельсином.

13. Метро. Под вагоном

Авгий беспокойно ворочал головой из стороны в сторону. Вокруг сплошной массой плыл разношерстный поток людей. Длинный мужчина в элегантных очках шел уверенно, даже нахально, пихая соседей локтями. Его ступни прикрывала классическая по покрою обувь, цвет которой сразу притянул внимание Авгия. Оранжевый, розовый, бежевый – казалось, он впитал в себя все эти оттенки. «И зачем ему только цветная обувь? – подумал Авгий. – Неужели этот чудак считает, что кто-то будет смотреть на его ботинки?».

Дверь вагона метро захлопнулась за спиной. Авгий сел, нашарил глазами глубокий шрам на полу и оставил вне зоны видимости все остальное – людей, предметы, тени. Он сосредоточенно глядел в одну точку, пока она не потянула его за собой. Голова стала растягиваться и искривляться, и вскоре он весь превратился в линию, направленную через уродливый шрам прямиком вниз, в подполье.

Оказавшись под вагоном, он всей своей сущностью прилепился к нему, чтобы не упасть на рельсы. Бесстрастный голос где-то наверху продолжал объявлять станции – знакомые вперемешку с незнакомыми. Это было так далеко, так бессмысленно – ведь он находился тут, внизу, где первая станция походила на последнюю, а следующая – на предыдущую. «И зачем только люди ждут определенную станцию? – снова удивился Авгий. – Ведь, в сущности, они могли бы выйти на любой из них, никто бы ничего не потерял от этого, но и не приобрел бы».

Поезд стал замедляться, а сила притяжения бесформенного тела Авгия – возрастать. Нижняя половина туловища оттянулась, словно пропитанная водой, а вскоре, после полной остановки поезда, улетучилась и последняя возможность держаться за вагон остатками пальцев. Авгий очутился на рельсах. Осмотревшись, он прополз в сторону и выбрался из-под вагона. Со всех сторон его окружало метродепо. Авгий никогда не бывал в таких местах. Руки слегка задрожали, выдавая то ли волнение, то ли страх. «Где же тут выход?» – читалось в бегающих по голым стенам глазах Авгия.

Маленькая коробочка, полностью обозримая взглядом. Ни единой двери, ни хотя бы люка… Похоже, назад можно было вернуться лишь одним маршрутом – пролезая под застывшей махиной вагона. Но тело Авгия снова представляло собой обыкновенную пятиконечную звезду. Руки и ноги мешали как следует распластаться, чтобы преодолеть препятствие. Сзади послышались шаги – откуда, ведь в депо был только один путь?! Авгий с удвоенной яростью попытался расплющиться. Голова и плечи поместились под вагоном. Ноги остались болтаться снаружи. Шаги, шаги… Тишина. Паровозный гудок.

14. Семья. Пробуждение

Авгий непонимающе оглядел комнату, в которой вдруг оказался. Знакомая кровать, слегка волнующиеся занавески, скомканная в неправильный многоугольник простыня. Будильник, оповещающий человеческий слух о наступлении будущего гулкими звуками из прошлого. Утренний воздух свежим потоком заплывал в форточку, а снаружи суетливо и жалко покрякивали автомобильные сигналы. Светлая комната вернула Авгия к реальности. Он, как всегда, проснулся в своей кровати, а на кухне, как обычно, позавтракает (может, кофе? нет, пожалуй, апельсиновый сок…). Не столько чтобы поесть, сколько для бодрости, дабы прогнать липкие остатки сна. Звуки, сопровождавшие жену, тихо доносились из кухни. Совсем немного, и он встретится с ней, ненадолго вернется в привычное состояние духа. Авгий встал и нерешительно поковылял к двери, будто опасаясь встретить за порогом не жену, а кого-то другого – взрослого, серьезного, требовательного.

– Доброе утро, – тихо произнесла Анна, помешивая кофе маленькой ложечкой. На часах светилось число «10» (цифра «10», как безграмотно любили говорить в детстве – сейчас и первоклассник не совершил бы такого кощунства). Супруги обменялись кивками, но зародившееся в первые же секунды напряжение никуда не исчезло; напротив, лица постепенно бледнели, и на их фоне часы начинали выделяться все ярче и ярче. Жена почему-то не зажгла свет и устало поглядывала на Авгия. – Мне позвонили из школы, – почти что прошептала она. – Спрашивали, почему ты не на занятиях.

– Ну и что, – буркнул Авгий. – Я же свое уже отходил. Зайду как-нибудь проведать старую учительницу, но чтобы посещать постоянно… За кого они меня принимают?

– Ты прав, конечно. Я не могу не согласиться, – понуро ответила Анна. Возникла неловкая пауза недосказанности. Ничего не изменилось в обстановке, в вещах, однако чувствовалось: неспокойны мысли. И она продолжила, – Но ты и меня пойми. Они же будут названивать постоянно, ежедневно… думаешь, мне приятно будет оправдываться перед ними?

– Так отключи телефон, – грубо отрезал Авгий.