Старшая сестра, Младшая сестра, Красная сестра. Три женщины в сердце Китая ХХ века - Юн Чжан

В субботу, 17 октября, около полуночи доктор Кэнтли услышал звонок в дверь и нашел письмо. К тому времени Сунь Ятсен просидел взаперти неделю. Доктор сразу же развернул кампанию по спасению друга. Он помчался домой к сэру Холлидею, но никого там не застал. Затем он взял кэб и доехал до полицейского участка в Марилебоне, после чего направился в Скотленд-Ярд. Рассказывая о происшествии, доктор Кэнтли столкнулся с определенными трудностями: никто не верил его словам. Дежурный инспектор Скотленд-Ярда посчитал доктора Кэнтли пьяным или помешанным и посоветовал ему вернуться домой. Остаток ночи доктор провел на улице возле здания дипломатической миссии, чтобы предотвратить возможные попытки похитить Сунь Ятсена.

Миссис Кэнтли записала в своем дневнике, что воскресенье стало «днем надежд и опасений. Хеймиш [доктор Кэнтли] первым делом побывал у судьи Э., затем у мистера Г…. но так и не добился хоть сколько-нибудь удовлетворительных результатов для Сунь Ятсена. Возвращаюсь из церкви, а Хеймиш ушел к Мансону, чтобы заодно выяснить, нельзя ли разыскать сэра Холлидея Мак-Картни [sic]. Мансон встал на нашу сторону и возмутился действиями дипмиссии. Некий человек [Коул] – как оказалось, сторож Сунь Ятсена, – принес две визитки, на которых тот умолял нас спасти его».

На обороте одной из визиток Сунь Ятсен написал: «Меня схватили в китайской дипломатической миссии в воскресенье и собираются тайно увезти из Англии в Китай на верную смерть. Умоляю, спасите меня скорее!» Эти слова сначала были написаны карандашом, а потом обведены пером. Спереди на визитке, над напечатанными словами «Доктор Я. С. Сунь», Сунь Ятсен написал фамилию и адрес Кэнтли, а ниже добавил: «Пожалуйста, позаботьтесь пока вместо меня о том, кто доставил это послание, он очень беден и может лишаться [sic] работы, помогая мне».

Более настойчивая мольба на другой визитке была написана только пером: «Д. М. [дипмиссия] уже фрахтовать [sic] судно, чтобы увезти меня в Китай, меня всю дорогу продержат под замком, не давая ни с кем общаться. О, горе мне!»

С этими визитками и в сопровождении доктора Мансона Кэнтли во второй раз побывал в Скотленд-Ярде, а затем – в министерстве иностранных дел Великобритании. Один из чиновников министерства сразу же понял суть дела и занялся им. Доктор Кэнтли и доктор Мансон направились в дипмиссию и сообщили ее сотрудникам, что британским властям известно о случившемся. В дипмиссии почувствовали, что ставки в игре возросли. Посланник Гун тотчас же отправил в Пекин телеграмму, в которой спрашивал, не нужно ли отпустить Сунь Ятсена, пока не начались неприятности с британским правительством. Однако и на этот раз ответа не последовало. Никто не желал лично отдавать приказ об освобождении Сунь Ятсена. И он по-прежнему оставался заперт в здании дипмиссии.

Чиновники-мандарины прятали головы в песок и мечтали, что трудности как-нибудь разрешатся сами собой, а в это время британское министерство иностранных дел, министерство внутренних дел, Скотленд-Ярд и лорд Солсбери, который был тогда министром иностранных дел и премьер-министром, интенсивно обменивались информацией. С ведома Солсбери здание дипмиссии окружили полицейские, получившие приказ хватать каждого, кто попытается тайно вывести Сунь Ятсена наружу. Было отдано распоряжение взять под наблюдение все суда, направлявшиеся в Китай. Между тем полиция продолжала допрашивать Коула. Два уважаемых врача, доктор Кэнтли и доктор Мансон, дали показания под присягой. На основании этих сведений в четверг, 22 октября, через одиннадцать дней после задержания Сунь Ятсена, лорд Солсбери написал руководству китайской дипломатической миссии: «Задержание этого человека против его воли китайской дипмиссией представляло собой, по мнению правительства Ее Величества, несоблюдение английского закона, который не является дипломатической привилегией иностранного представителя и, таким образом, был нарушен. Следовательно, я имею честь требовать немедленного освобождения Сунь Ятсена».

Сэра Холлидея вызвали в министерство иностранных дел. Он выслушал требование лорда Солсбери, подчинился ему и согласился организовать передачу Сунь Ятсена представителям британских властей в здании дипмиссии в половине пятого вечера на следующий день. В назначенное время 23 октября старший инспектор Ф. Джарвис и чиновник из министерства иностранных дел Великобритании в сопровождении обрадованного доктора Кэнтли отправились в дипмиссию за Сунь Ятсеном[34],[35].

Когда Сунь Ятсен спустился вниз, доктор Кэнтли осмотрел его и убедился, что бывший узник находится «в добром здравии… и превосходном расположении духа»[36]. Сунь Ятсен и вправду был доволен, когда увидел, что его ждет целая свита репортеров: доктор Кэнтли оповестил прессу. Возле дипмиссии собралась толпа, в том числе фотографы, художники, негодующие прохожие, и все засыпали освобожденного вопросами. В течение нескольких дней газеты даже в Америке и в Австралии, не говоря уже о Японии, Гонконге и Шанхае, с подробностями рассказывали о Сунь Ятсене, а во всех заголовках бросалось в глаза слово «похищение».

Сэр Холлидей отправил в газету «Таймс» письмо, в котором объяснял, что Сунь Ятсен явился в дипмиссию по своей воле. Однако это ничего не меняло. Как указал лорд Солсбери, для британцев важнее всего было то, что «войдя туда… он стал заключенным, помещенным под охрану». Сунь Ятсен категорически отрицал, что вошел в здание по своей воле, и утверждал, что понятия не имел о том, что это дипмиссия. Следует заметить, что он тщательно выбирал выражения, заявляя, что к нему «обратились… и ему пришлось войти»[37]. На допросе, который проводили представители британских властей, Сунь Ятсен держался еще осмотрительнее и подчеркивал, что «в сущности, насилие не было применено; все происходило весьма дружелюбно»[38]. В случае похищения с применением насилия потребовалось бы уголовное расследование, и тогда Сунь Ятсену пришлось бы давать показания под присягой, а в результате могла вскрыться правда.