Инстинкт женщины - Чингиз Абдуллаев

Но когда они сходились, им бывало хорошо. Характеры людейскладываются десятилетиями, и не всегда только звезды влияют на ихформирование. Две недели назад она сообщила ему о длительной командировке. Онповел себя по-мужски, не упрекал, не дулся, хотя известие огорчило его. Онаобещала звонить, и они пожелали друг другу счастья. На следующий день онапереехала в новую квартиру, уже подготовленную для ее легенды. Она устроиласьна работу в научно-исследовательский институт, принеся документы из другогоинститута, который был ликвидирован. Легенда наполнялась плотью и кровью.Следующий шаг — выйти на Валентина Рашковского.

Она спустилась вниз, вышла из здания, направляясь к стоянкеавтомобилей. Неожиданно за спиной раздались шаги. Она обернулась — Андрей. Он,очевидно, ждал ее на выходе из здания, справедливо рассудив, что она все равнопройдет мимо него. Она улыбнулась. Ей было приятно, что этот молодой человеквсе-таки дождался ее. Но она обязана была помнить о своем возрасте.

— У вас есть машина? — спросил Андрей.

— Была.

Она прошла чуть дальше, где стояли ее белые «Жигули» — новаямашина, выданная ей две недели назад. Она чуть наклонилась, открывая дверцу.

— Спасибо, что проводил, — кивнула она Андрею, усаживаясь наводительское место.

— Можно я вам позвоню? — вдруг крикнул этот молодой нахал.

— Нет, — усмехнулась она, — конечно, нельзя. Прощайте, мойюный друг. И обратите внимание на английский. С двумя языками можно покоритьвесь мир.

Она отъехала со стоянки. Он долго смотрел ей вслед,запоминая номер. Потом повернулся и пошел в здание университета.

Ресторан «Прага» после ремонта выглядел фешенебельно. Еще всемидесятые годы он славился отличным обслуживанием и кухней. На банкеты дляруководителей страны обычно приглашали официантов и метрдотелей из «Праги».После ремонта середины девяностых в ресторане появился купеческий блеск иразмах, чего не хватало прежней «Праге».

Для особо взыскательной публики имелось несколько кабинетов,где любители уединения могли пообедать, избегая общения с другими клиентами. Водном из подобных уголков был накрыт стол на девять человек. Ожидали прибытияважных гостей. Официанты с утра поняли, что здесь будут не просто важные гости.Уже с раннего утра на кухне появилось несколько молодых людей. Ближе к полуднючисло молодых людей в здании выросло до десяти. А ближе к вечеру у здания ужестояло несколько автомобилей с молодыми людьми, а на каждом этаже, кромесобственной службы безопасности, дежурили и представители гостей, которых ждалик семи вечера.

Несмотря на то, что посетители ресторана в обязательномпорядке проходили через металлоискатель, в этот вечер гости уединенной комнатыне проходили проверку на наличие оружия. Гостей сопровождало такое количествотелохранителей и помощников, что сама мысль о прохождении через металлоискательвыглядела нелепой. Оружие было не нужно этим людям, возраст которых колебалсяот тридцати до шестидесяти. Если бы на встрече случайно оказались эксперты МВД,они бы удивились чрезвычайно. Из восьми гостей «Праги» пятеро были известнымикриминальными авторитетами, наводившими ужас не только на столицу, но и на всестраны СНГ. Был здесь и Леонид Дмитриевич Кудлин, он приехал сюда раньше всех.Господин Перевалов приехал всего лишь с одним телохранителем и был препровожденв комнату, где усажен за столом рядом с председательствующим, чье место покапустовало. За пять минут до приезда самого появился восьмой член этой компании— довольно известный бизнесмен и предприниматель. Коротко поздоровавшись совсеми, он сел на свое место. Кудлин достал телефон и, набрав номер, короткодоложил:

— Все приехали.

Стол был великолепно сервирован. Вызывали недоумение лишьстопки белых бумажных салфеток, лежавших на небольших тарелках перед гостями. Иручки, непонятно зачем положенные перед тарелками, словно гости собиралисьписать друг другу записки. Если учесть, что у каждого гостя была полотнянаясалфетка, наличие еще и бумажных вызвало бы некоторое недоумение у стороннегонаблюдателя. Однако таковые сюда не могли попасть ни при каких обстоятельствах.В коридоре находилось два десятка людей, чей внешний вид не требовалобъяснений. Широкоплечие профессионалы даже не скрывали наличия у них оружия.Будучи сотрудниками частных охранных агентств, они имели право на его ношение.

Через несколько минут в комнату стремительно вошел ВалентинРашковский. Все поднялись. Рашковский подходил к каждому, здоровался за руку.Перед бизнесменом, приехавшим последним, он на мгновение задержался, улыбнулсяособенно широко и, пожав руку, прошел дальше. Только Кудлину сухо кивнул,проходя на свое место.

За обедом гости вели себя непринужденно — обменивалисьшутливыми замечаниями, пили за здоровье соседей, с аппетитом закусывали. И лишьв заключение вечера, когда подали десерт, Рашковский взял салфетку и написал наней несколько цифр, пуская салфетку по кругу на большой тарелке с синим ободком.Заметив это движение, Кудлин подошел к двери и приказал не пускать в комнатуникого, даже официантов.

Первым на цифры взглянул горбоносый грузин, сидевший рядом сРашковским. Он нахмурился, взял лежавшую перед ним бумажную салфетку, поставилсвои цифры и передал обе салфетки своему соседу. При этом свою салфетку онсложил пополам, чтобы его цифры не были видны. И написал сверху одну букву,означавшую, очевидно, его имя или фамилию.

Второй, среднего роста, с маленькими, почти бутафорскимиусиками азербайджанец, прилетевший для этой встречи из Баку, увидев первуюсалфетку, согласно кивнул. Взглянул на лежавшую перед ним дешевую пластмассовуюручку, поморщился, достал из внутреннего кармана пиджака золотой «Паркер» инаписал что-то свое. Сложив свою салфетку и проставив букву, он передал тарелкусоседу.

Широкоплечий гигант со злым упрямым лицом и нескольковыпученными глазами, увидев цифры, указанные Рашковским, тяжело задышал, затемвытащил свою ручку, попытался написать что-то, но, вот досада, его ручка неписала, очевидно, кончились чернила. Тогда, подняв голову, он увидел взглядРашковского. В тишине в его руках хрустнула бесполезная ручка. Взяв ту, чтолежала перед ним, он подумал несколько секунд и проставил на свежей салфеткесвои цифры, передавая тарелку следующим.

Четвертым был светловолосый молодой человек лет тридцатипяти с красивыми серыми глазами. Он был самым молодым среди присутствующих.Несмотря на свой тридцатипятилетний возраст, он был не только известным «воромв законе», но и прославившимся своей феноменальной жестокостью главой известнойподмосковной группировки. Он посмотрел на салфетку с цифрами Рашковского, кривоусмехнулся и, небрежно сминая свою салфетку, проставил цифры втрое большие.

На лице пятого из гостей, полноватого армянина с волнойчерных вьющихся волос, полуприкрывающих высокий лоб, появилась мягкая улыбкапри виде суммы, проставленной Рашковским. Аккуратно взяв салфетку, он поставилсвои цифры, так же аккуратно и бережно свернул салфетку пополам, надписав наней сразу несколько букв, очевидно, свои инициалы, и передал тарелку следующемугостю.