Неуловимая блондинка - Олег Сергеевич Агранянц

class="p1">— Здесь его фотографии и заполненные им бланки.

— Они приехали вместе?

— Да, прилетели в одно время самолетом из Лондона. Улетели тоже вместе в Лондон.

— Они искали Крюге вместе?

— Да, они ездили вместе.

— Они сняли машину?

— Нет. Они пользовались такси.

— Что они делали, когда не искали немца?

— Сидели в номере, гуляли в саду. Они остановились в «Эль Джазине», это бывший «Сан Жорж». Там большой сад.

Отец улыбнулся:

— Я помню. Я жил в этом отеле. Давно.

Алжирец тоже улыбнулся:

— Сад такой же.

— Вы слушали, о чем они говорили?

— Увы, нет.

— Но была контрольная прослушка?

— Да, была. Они говорили и на самые различные темы. Но ничего интересного. И еще. Он все время брал с собой небольшой Apple Books.

— Посылал какие-нибудь е-мейлы.

— К сожалению, мы за ним тогда не следили. Сейчас восстановить их невозможно.

— Этот Аристов бывал у вас раньше?

— Нет. Не бывал.

В это время в дверях появился человек с кипой седых волос на голове. Отец вскочил, они бросились друг к другу, обнялись и начали оживленно говорить по-французски.

— Это полковник Бенали, — объяснил мне сидящий за столом алжирец по-английски. — Они с твоим отцом давно знакомы.

Официальная часть закончилась, и мы поехали с полковником Бенали на его виллу. Там были еще алжирцы. И обед с гусем и алжирским вином. Гусь был жирный, вина было много, очень много. Все говорили по-французски.

С каждым часом разговор становился все оживлённее. Я молча сидела за столом. Иногда ко мне подходил кто-нибудь, гладил по голове и говорил нечто похожее на «твой отец — замечательный человек». Я соглашалась.

Несколько раз отец подводил ко мне кого-нибудь, тот тоже гладил меня по голове и, показывая на отца, произносил на каком-то непонятном языке нечто похожее на «это мой старый друг».

Вернулись в отель поздно вечером.

— Какое было время! — повторял отец на следующий день за завтраком. — Какое время! Светлое!

После завтрака мы сразу отправились в аэропорт.

В самолёте я не могла напиться: вчерашний гусь был очень жирным. Отец тоже пил воду стакан за стаканом, но уже по другой причине.

— Мусульманская страна, — ворчала я, — а пьют литрами.

— Верно, литрами, — согласился отец. — Когда я много лет назад в первый раз приехал в Алжир, то для нас, привыкших к крепким напиткам и крепленным винам, виноградные вина были в диковинку. Они тогда в Алжире продавались в бумажных пакетах, как у нас молоко. Продавались по одному пакету, по три и по пять. Один пакет мы называли «избранное», три пакета — «трёхтомник», а пять — «полное собрание сочинений».

— Вы вчера прочли несколько полных сочинений, — констатировала я. — Уж два-то — это точно.

— Три, — поправил отец. — «Кюве дю президан» — это великолепно! Единение с природой!

Стюардесса-немка принесла бутылку «Эвиана», налила по фужерам.

— Gestern war eine sehr fette Gans, — объяснил отец. (Гусь вчера был очень жирным.)

— Ja, Ja, — ответила стюардесса. — Gänse sind immer sehr fettig. (Да, да. Гуси всегда очень жирные.)

— Geese are always very greasy, — перевел мне отец почему-то на английский, а я добавила по-русски:

— Ладно. Маме не расскажу.

10. Нашлась фрау Пультце

Я вернулась в офис на следующий день, и Билл послал запрос нашим немецким коллегам по поводу Вернера Крюге.

Ответ пришел через несколько дней, длинный и подробный. Из него следовало, что Вернер Крюге действительно существовал и действительно был полковником. Служил он по ведомству военной разведки и контрразведки Третьего рейха. После расформирования абвера в 1944 году был переведен во внешнюю разведку Главного управления имперской безопасности. Весной 1945 года занимался организацией переправки имущества рейха в Латинскую Америку.

После мая 1945-го исчез. Объявился только в 1949 году в Испании, в Кадисе, где жил со своей дочерью Элизой Пультце, вдовой убитого на войне капитана Эммериха Пультце. Болел и в 1969 году умер. Элиза Пультце в 1975 году перебралась в Австрию, где жили родственники ее мужа (от которых и была получена эта информация); Эммерих Пультце был родом из Зальцбурга. Последние сведения о ней относятся к 2011 году. Тогда она жила в Фройденштадте, небольшом городке на западе Германии, недалеко от Оффенбурга.

А еще через неделю Билл попросил меня зайти к нему в кабинет.

Он улыбался и спросил меня, как мое здоровье. Это означало, что у него есть что мне сообщить и что новость будет неожиданная и приятная.

— Нашлась фрау Пультце. И никогда не догадаешься, где.

— Где?

— В Ашвилле.

— В Ашвилле? — это действительно неожиданно. — В Ашвилле, Северная Каролина?

— Именно так.

— И что она там делает?

— Живет у своего внука.

— И давно она там?

— Уже пять лет. Внук — американец, окончил университет в Атланте. Преподает физику в University of North Carolina Asheville.

— И ее можно будет навестить?

— Постарайся. А я тебе помогу. В нашей антенне в Ашвилле работает мой старый друг Джереми Вильямс. Я попрошу его помочь нам.

Через два дня Билл позвонил мне:

— Зайди.

Я зашла. На сей раз Билл был настроен серьёзно:

— Я только что говорил с Джереми Вильямсом. Вот что он мне рассказал про эту фрау и ее семью.

Элиза Пультце. Живет у внука. Ей 85 лет. По-английски практически не говорит.

Внук Ричард Клейн, окончил химический факультет Университета Северной Каролины в Ашвилле. По окончании университета остался в университете, преподает химию кристаллов.

Женат. Жена Норрис Клейн, американка из Миннесоты, работает клерком в First Citizens Bank на Merrimon avenue.

Единственный сын Эдвард женат и работает в Нью-Йорке.

Живут супруги в небольшом городке Грейс недалеко от университета. У них одноэтажный домик на Fenner Avenue.

Фрау Элиза иногда заходит к Норрис в банк, и они обе идут сначала в Drugstore на Merrimon avenue, а потом к кафе рядом с Drugstore — Hop Ice Cream Cafe. Там они пьют кофе. Потом Норрис возвращается в банк, а фрау Элиза идет домой.

Фрау Элиза любит чай и часто посещает маленький магазин Organic Tea Shop рядом со своим домом, на 16 Lookout Drive. Хозяин магазина Отто Майерс, немец, в Штатах с рождения, но хорошо говорит по-немецки. Organic Tea Sho — только магазин, но ее там знают и дают ей стул около прилавка. Она подолгу разговаривает по-немецки с хозяином.

— Когда ехать в Ашвилл? — спросила я.

— Джереми Вильямс договорился с Норрис Клейн, что фрау будет ждать тебя в следующий понедельник в Hop Ice Cream Cafe в час тридцать. Приезжай точно в час тридцать, немцы народ точный. И возьми с собой кого-нибудь, кто говорит по-немецки.