Потемкин - Наталья Болотина

В послании к барону Гримму Екатерина подробно писала о пребывании в Херсоне, не уставая перечислять заслуги своего любимого фаворита: «Словом, благодаря попечениям князя Потемкина этот город и этот край, где при заключении мира не было ни одной хижины, сделались цветущим городом и краем, и их процветание будет возрастать из года в год». Критики князя видели лишь внешнюю сторону событий, пышные торжества и наряженных людей, прибранные улицы и дома, триумфальные ворота и иллюминацию. Но о каждодневных заботах Потемкина по заселению края, строительству городов, устройству деревень, разведении скота, обработке земли, устройству фабрик, заводов, парков, лесов и садов — словом, обо всем том, чем наполнены многочисленные его доношения, письма, предложения Екатерине, кроме нее, знали лишь единицы. Только мы с вами, пролистывая сотни архивных дел, можем найти истину между бросающимися в глаза великолепием и пышностью оформления путешествия Екатерины по Новороссии и Крыму и действительно сотворенным Потемкиным.

Не только мемуары свидетельствуют о состоянии края, когда его посетила императрица. В ее свите находился сенатор граф А.П. Шувалов, которому вместе с сенатором С.Ф. Стрекаловым было поручено по пути следования проводить ревизию там, где это позволяли условия путешествия, губернского управления и знакомиться с положением административного устройства. По сути, это была сенатская ревизия, начало ей положил Петр I, a за основу были взяты пункты «Записки сведениям, потребным для Ея императорскаго величества относительно управления губерний», составленные графом А.А. Безбородко для сенатской ревизии А.Р. Воронцова и А.А. Нарышкина по 11 губерниям России, включая Саратовскую и Астраханскую.

Результатом деятельности Шувалова и Стрекалова стал рапорт на имя императрицы о состоянии Екатеринославской губернии. Сенаторы в ходе ревизии «усмотрели знаменитые успехи трудов и устройства по сей вновь составленной губернии», отметили число жителей, урожай зерновых, доходы. По их сведениям, Екатеринославское наместничество, кроме положенного числа рекрут, содержит 12 полков, «ни требуя ниоткуда рекрут, а довольствуясь единственно воинскими своими поселянами». При ревизии Шувалов и Стрекалов осмотрели все присутственные места наместничества, располагавшиеся в Кременчуге: губернское правление, три палаты, суды средние и нижние, совестный суд, приказ общественного призрения и «удостоверились лично о пристойном содержании колодников и везде обрели возможную исправность, точность в отправлении дел». Все дела в учреждениях решались быстро, а если некоторые и задерживались, то по уважительным причинам, зафиксированным в рапорте. «Итого во всех вышеописанных местах, — пишут сенаторы в заключении, — решено дел 7579, сверх того в губернском правлении изходящих номеров состояло 86 198, в казенной палате — 20 386, всего состоит решенных дел и изходящих 114 163».

«Внутренний порядок» присутственных мест и «обряд» течению дел охарактеризован сенаторами как находящийся в соответствии с высочайшими предписаниями. «Вообще в осмотренных нами присутствиях, — добавляют ревизоры, — приметили мы должное тщание и точное исполнение во всем, относящемся до управления губернии; каждый по званию своему являет старание о учинении себя достойным монаршаго Вашего величества благоволения». Сенаторы официально зафиксировали «цветущее» состояние края под руководством Потемкина и эффективность системы управления, устроенной князем.

После пятидневного пребывания в Херсоне путешественники отправились в Крым через Кизикерман и Перекоп. Готовя этот путь, Потемкин предписывал «дорогу от Кизикермана до Перекопа сделать богатою рукою, чтобы не уступала римским, я назову ее: Екатерининский путь». Проехав Бериславль, Екатерина переправилась 18 мая 1787 г. через Днепр. На другом берегу начиналась Таврическая область. И здесь сразу же императорский кортеж был встречен таврическим правителем Василием Каховским, директором экономии Карлом Таблицей и эффектным зрелищем: карету государыни окружили конные трухменцы, киргизцы и ногайцы, обитающие в Днепровском и Мелитопольском уездах под предводительством Мамутбея. В их сопровождении путешественники проследовали через Черную Долину до вершины Каланчак, где их встретили теперь уже 3500 конных донских казаков во главе с войсковым атаманом Алексеем Ивановичем Иловайским. Во все время поездки до станции ночлега у Каменного моста Екатерина могла любоваться из окна своей шестиместной кареты «похвальным проворством» казаков, они демонстрировали «казачьи разъезды и разные воинские движения, им свойственные», а по прибытии к месту назначения «изображен был всеми казаками сильный удар на неприятеля».

Пересечение границы Таврической области навело иностранных свидетелей на мысль о том, что благодаря Потемкину государыня-победительница имела приятную возможность торжественно вступить в Крым и «занять престол татарских ханов, предки которых не раз заставляли русских князей являться с поклонами к высокомерным предводителям Золотой орды».

Императрица не уставала восхищаться селениями, их необычными названиями, прелестной весенней крымской природой. Все новые и новые диковинки располагал по ходу движения шествия Григорий Потемкин, поражая свою благодетельницу и ее сопровождавших. 19 мая в Айдары Екатерине были представлены таврические татарские чиновники, тщательно отобранные наместником в штат края, а вечером статс-дамы, придворные кавалеры и чужестранные министры во главе с Потемкиным «имели вечернее кушанье в раскинутой между ставками калмыцкой юрте». На следующей станции императрицу ждали новые представители ее многочисленных подданных — при Альма-Кермене с правой стороны дороги стояли хоругви из 26 лучших мурз, бывших некогда бешлеями, во главе с полковником Иваном Горичем, с татарскими конными дивизионами, составленными из 1500 вольно вступивших в службу татар. Пропустив фаэтон, в который пересела Екатерина, и отдав честь с преклонением знамен, татарские всадники разделились по сторонам экипажа и сопровождали императрицу до дворца в Бахчисарае. Во время всего шествия по Тавриде Екатерина повелела охранять ее татарам, и этот, по мнению дипломата Сегюра, неожиданный опыт доверчивости удался, как всякий отважный подвиг. Французский посланник пересказал в своих мемуарах беседу с принцем де Линь. Тот, смеясь, предположил, что двенадцать тысяч татар (а ими во время путешествия был окружен императорский кортеж) могли бы беспрепятственно захватить августейшую государыню и могущественного римского императора, посадить их на корабли и доставить в Константинополь, «к великому удовольствию его величества Абдул-Хамида, владыки и повелителя правоверных». К счастью, добавляет Сегюр, эта мысль не пришла на ум сынам Магомета.

Преображенный Потемкиным древний город — столица крымских ханов Бахчисарай — встречал новую правительницу. Из-за расположения его на покатостях окрестных гор въезд в город не был безопасен, и, спускаясь по чрезвычайно крутому спуску между скал, карета государыни едва не упала на бок и не разбилась. Главная улица «со въезда самая прямая», благодаря распоряжениям светлейшего, вела ко дворцу, по обеим сторонам ее стояли приветствующие государыню ремесленники, мелочные, богатые купцы, каждый у своей лавки. На пути шествия Екатерину встретило мусульманское духовенство во главе с первым муфтием ханской мечети Мусалавом-Ефенди, а близ дворца — греческий священник с хлебом и солью. Как и в Казани, Екатерина была поражена многообразием наций и народов, пришедших в подданство Российской империи. Она задумалась, сколько терпения нужно было, чтобы местная знать поверила в расположение российских властей и решилась прибегнуть под ее державу, сколько трудов приложил любезный друг Потемкин к тому, чтобы присоединение прошло мирно, жители приняли новую власть, многочисленные народы, жившие здесь издавна и приехавшие по призыву из разных стран, стали вместе строить, заниматься ремеслами, земледелием, торговать, участвовать в управлении — словом, отдавать свои таланты и силы на общее дело.