Закон притяжения. Его студентка - Людмила Сладкова

«Таня? Он привез меня к Тане?»

Девушка предстала перед ними в красивом нижнем белье, поверх которого был небрежно наброшен короткий шелковый халат. Она призывно наглаживала свой живот и плотоядно улыбалась. До тех самых пор, пока не заметила Лену. Вот тут-то Татьяна и заподозрила неладное. Кровь отхлынула от ее лица. Бывшая макаровская пассия торопливо запахнула халат и отступила внутрь. Но было уже поздно. Белова вспыхнула, как куча хвороста. В ее голове все смешалось: гнев, ревность и лютое бешенство. Разум отключился. Лишь одни инстинкты остались. Дикие. Примитивные. Грубые.

«Сука! Меня в глазах матери ты шлюхой, значит, выставила, а сама? Для него так разоделась? Для него?!»

Не помня себя и уж точно не чувствуя земли под ногами, она влетела в гостиничный номер подобно разъяренной львице.

— Зря ты тронула мою маму! Ой, зря! — гневно выплюнула Лена и бросилась на обидчицу, намереваясь поколотить ту как следует. Не успела.

Взвизгнув от ужаса, Таня проворно отпрыгнула в сторону.

Пришлось следовать за ней. Но буквально за секунду до того, как Белова настигла эту мерзавку, Макаров перехватил ее, намертво фиксируя в собственных объятиях. Напрасно. Досталось и ему. Ненамеренно, конечно.

Однако, обезумев от гнева и пытаясь вырваться из его стальных тисков, Лена что есть мочи молотила кулаками по груди преподавателя. Пару раз, шипя будто ядовитая гадюка, она полоснула своими острыми когтями по его шее, оставляя на коже кроваво-красные борозды. Но он даже бровью не повел.

— Не трогай меня! — завопила не своим голосом. — Убери руки!

— Тихо! — игнорируя нешуточные всплески агрессии, Виктор настойчиво пытался привести Белову в чувства. — Успокойся! Ну же? Ну?

— Отпусти! — изловчившись, девушка боднула его головой в знак протеста.

— Зачем?

— Чтобы я могла… убить ее наконец! Как же она меня достала! Я ее убью!

— Уймись, говорю! — прозвучало уже грозно. — Черт подери! До чего же ты у меня дерзкая малышка! Успокойся! Слышишь? Лена, пожалуйста…

Свое «успокойся» Макаров приправил еще более крепким объятием.

Он так мощно стиснул Лену, так остервенело прижал к себе, что затрещали ее бедные кости. А воздух мигом вышибло из легких. Дышать стало дьявольски трудно, ведь полноценно вздохнуть ей не позволяли все те же давящие объятия. Довольствуясь крохотными частыми порывистыми глотками кислорода, Белова начала слабеть. Ее сопротивление сошло на нет.

Гнев тоже медленно пошел на убыль. Зато начался тремор во всем теле.

Девушку так сильно трясло, что зуб на зуб не попадал. В ожидании ее полной капитуляции, Виктор без конца целовал Лену в висок. В макушку.

Успокаивающе гладил по спине. Но в какой-то момент замер и он.

А потом тишину пространства разрезал его низкий хрипловатый голос.

— Теперь ты! — от ледяного тона, которым мужчина обратился к своей бывшей пассии, реально было получить обморожение третьей степени. — Давай-ка повтори, глядя мне в глаза! Повтори все то, о чем написала ее матери!

За спиной раздалось неуверенное бормотание Татьяны:

— Витя… все не так…

— Отпираться бессмысленно! Я видел вашу переписку своими собственными глазами! — прогромыхал Макаров, чудом не оглушив Лену. — Это до какой же степени разыгралась твоя гребаная фантазия? Мы просто пользовались друг другом, пока нас обоих это устраивало! Разве нет?

— Да! Но…

— Какое еще «но»? Я даже верности от тебя никогда не требовал! И сам ничего тебе не обещал! Так?

— Так!

«Что? Что?! А как же семья? Дети, которых она рожать собиралась?»

Осознав, какой доверчивой дурой была, принимая все ее слова за чистую монету, Лена истерически загоготала, уткнувшись носом в мужскую куртку.

А Таня раздраженно заверещала:

— Заткни свою малолетнюю ша…

— Я тебя сейчас заткну! — рявкнул Виктор. — Всерьез и надолго! Не беси меня еще больше! Не доводи до греха! Просто молчи и слушай. Кивни, если поняла!

Очевидно, Татьяна кивнула.

Потому как, тяжело вздохнув, Макаров продолжил:

— Как только мы уйдем отсюда, ты включишь свою неугомонную фантазию и напишешь еще одно сообщение Ксении Сергеевне. Но на сей раз ты расскажешь ей всю правду. А также принесешь свои искренние извинения за ложь.

— Что? Нет!

— Да, Таня! Да!

— И не поду…

— Упаси Боже, если завтра утром Лена войдет в аккаунт своей матери и не обнаружит в вашей с ней переписке соответствующего послания! Вот тогда-то я сам за тобой приду. Схвачу за шкирку, как сраного котенка, и отвезу прямо к ним домой. Хочешь вымаливать прощение при личной встрече? Хорошо! Я тебе это организую! А надумаешь скрыться — так найду! Я даже из-под земли тебя достану, если придется! И все равно заставлю извиняться! Это ясно?

В номере воцарилось гнетущее молчание.

Но затем тишину комнаты нарушил жалобный Танин всхлип:

— Если бы не твоя малолетка, все бы у нас с тобой было как прежде!

Лена взбесилась от одного лишь звука ее голоса:

— Слышь? Какая я тебе малоле… м-м-м!

Заткнув ей рот рукой, Макаров горько усмехнулся:

— Если бы не моя малолетка, тебя вообще не было бы в моей жизни!

— И что это значит?

— Когда она впервые поцеловала меня, будучи совершеннолетней, но все же школьницей, я испугался. До гребаного умопомрачения. Думал — все, точно сорвусь! Сорвусь и… В общем, удержать себя в узде я мог только старым проверенным способом — найти ту, с кем можно было бы выпустить пар! Мы познакомились с тобой вечером того же дня. Когда у тебя начались проблемы с жильем, я не собирался пускать тебя под свою крышу. Планировал просто помочь деньгами. Но в тот день случайно столкнулся с этой малявкой в сауне и со слов ее матери узнал, что у нее появился парень. Разозлился страшно. Теперь понимаю, что впервые приревновал ее тогда. Именно тогда. По пьяни. Тем же вечером, встретившись с тобой в клубе, я разрешил тебе некоторое время пожить у меня. Мне нужно было забыться и ни о чем не думать. Я сразу тебя предупредил — между нами только секс. Ты согласилась. А менее чем через час после этого Лена в слезах убежала из клуба. Ты помнишь, что я сделал в тот момент? Верно! Трахаться мне резко расхотелось! Я усадил тебя в такси, а сам вместе с Ириной пошел искать ее. Потому что сдох бы, если бы с ней что-то случилось! Когда она злила меня в институте и выдумывала небылицы, будто пропустила через себя толпы парней, я сходил с ума! Возвращался домой и… представлял на твоем месте ее! Когда она впервые переступила порог моего дома, пути назад уже не было — я не мог больше прикасаться к тебе! Не хотел. А когда я застал ее у подъезда в компании парня и осознал, что зверски ревную… тем же вечером выставил тебя за дверь! Так понятнее? Теперь улавливаешь связь? (*)