Закон притяжения. Его студентка - Людмила Сладкова

«Таня! Ах, Таня! Какая встреча!»

Память услужливо вернула Лену на несколько часов назад. В то самое время, когда ее мама рыдала и ведрами пила успокоительное после общения с этой лживой дрянью. И злость вновь вспыхнула в ней со страшной силой. Опалила внутренности, точно кислотой. Затмила разум.

Лишила возможности здраво оценивать свои поступки.

Лишь одна мысль сейчас прорывалась сквозь морок сознания:

«Попалась, сучка! Вот я тебя и нашла!»

***

От нестерпимого желания выцарапать мерзавке глаза и вырвать волосы у нее затряслись руки.

Да что там руки? Ее всю затрясло будто в лихорадке. Недолго думая, Белова открыла чат Макарова с Татьяной, не без удовольствия отмечая, что их послания друг другу всегда носили только бытовой характер. Затем, мстительно прищурившись, она написала ей от лица Виктора:

«Нужно поговорить! Давай встретимся!»

Ответа Лена ожидала, буквально вибрируя от напряжения и рискуя под корень сгрызть собственные ногти. Но телефон упрямо молчал. Таня молчала. Нервно швырнув устройство на диван, Белова вскочила на ноги и принялась мерить помещение нетерпеливыми шагами. Вперед-назад. Туда-обратно. Будучи поглощена своим занятием, девушка не сразу заметила, что в квартире находится уже не одна. На пороге гостиной возвышался Виктор. Он тяжело дышал.

Суровое выражение его лица свидетельствовало о первобытном гневе, все еще бушующем в крови. Взгляд мужчины тоже оставался диким. Лена испуганно вскрикнула от неожиданности и застыла на месте настоящим каменным изваянием. Даже крошечный вдох сделать не решалась.

Однако, заметив на тыльной стороне его правой ладони небольшие ссадины, стремительно вышла из оцепенения. Подбежав к Макарову, она мертвой хваткой вцепилась в его мощное запястье и проблеяла дрожащим голосом:

— Что с рукой?

Он молчал, прожигая в ней дыры своими темными глазами.

Но и Беловой упрямства было не занимать.

Она повторила свой вопрос куда более требовательно:

— Вик, что с твоей рукой?!

Странно хмыкнув, Виктор схватил ее за талию и грубо притянул к себе.

Его ладони собственнически сжались сперва на ее бедрах, а после на ягодицах.

Поглядывая на «помеченную» часть ее шеи, он яростно выплюнул:

— Если ты мне когда-нибудь изменишь…

— Нет! Я так не…

— …я тебя убью!

— Вик…

— Убью!

Пользуясь замешательством девушки, Макаров нагло завладел ее ртом.

Жестко и бескомпромиссно. Она ответила, и оба громко застонали.

Каждое его прикосновение к ее телу ощущалось электрическим разрядом.

Каждый укус, шлепок, нажим — ударом молнии. Кожа покрылась мурашками и горела так, будто Лену на костре жарили. Низ живота лизнуло всполохами пламени. Он предательски ныл, будто требуя уже знакомого вторжения. А все, что ниже… бесстыдно увлажнилось.

Будто чувствуя это, Виктор раздраженно задрал ее платье до пупка, затем торопливо спустил колготки до колен прямо вместе с нижним бельем. А когда Белова попыталась прикоснуться к нему, дабы избавить от одежды, услышала гневное:

— Нет, детка! Ты наказана!

— За… что?

Мужчина одним отточенным движением развернул Лену спиной к себе.

А после впечатал ее грудью в ближайшую стену, заставляя прогнуться в пояснице.

Затем он пристроился сзади, вжимаясь в нее напряженным пахом.

— За непослушание! — прохрипели ей прямо в ухо, заставляя вздрогнуть.

— Прости! — отозвалась она, едва ворочая языком. — Я не… Боже!

Все мысли мигом вышибло из головы, когда его горячая ладонь накрыла ее обнаженную промежность. Скользнув пальцами чуть глубже, вынуждая девушку покрываться бисеринками пота, Виктор ревностно зашипел:

— Его спасло лишь то, что он не касался тебя здесь! И здесь. И здесь…

— Нигде! — захныкала Лена, задыхаясь от ощущений. — Клянусь, нигде!

— Я знаю! — надменно прогромыхал мужчина, прихватывая зубами чувствительную кожу ее многострадальной шеи. — И поэтому ты до сих пор жива!

Поддавшись порыву, Белова прижалась ягодицами к его набухшей ширинке.

— Если в этом и есть секрет моего долголетия, то я буду жить вечно!

— Господи, малышка! Как же сильно я тебя ревную! Как же сильно хочу!

Макаров чуть отстранился. Послышался звук разъезжающейся молнии.

Затем на ее поясницу легло его тяжелое упругое горячее достоинство.

— А тот факт, что ты хочешь меня не меньше… откровенно сводит с ума!

— Поцелуй меня! — попыталась развернуться к нему лицом.

— Нет! — тут же оказалась зафиксирована. — Ты все еще наказана!

— Но Вик…

— Скажи, если будет больно!

— Чт… о-о-о!

Медленно, миллиметр за миллиметром, он наполнил ее собой.

И глухо застонал, когда Лена невольно сжала его своими внутренними стенками.

— Скажи, если будет больно! — повторил, наматывая на кулак ее волосы.

— Все… в порядке. Я в порядке!

— Ну, тогда, девочка моя… я тебе не завидую!

Виктор определенно знал, о чем говорил. Он брал ее так дико, так жестко, ненасытно и остервенело, будто пытался собой, собственным телом стереть с нее следы другого мужчины. Лена кричала. Захлебывалась своими протяжными воплями. Царапала обои подобно дикой изголодавшейся кошке.

Она понятия не имела, откуда в ней взялся этот голод.

Но чем глубже Макаров проникал в нее, тем больше она его хотела.

— Да! — стонала бессвязно, подставляясь под его мощный таран. — Да! Еще!

Ей было хорошо. Мучительно. Сладко. Временами даже больно.

Но их обоюдная жажда, потребность друг в друге перекрывала все неудобства. В какой-то момент, когда она окончательно потеряла связь с реальностью, когда ноги перестали держать, Виктор подхватил Лену на руки и переместил на диван. Там он разложил ошалевшую от всего происходящего девушку в нужной ему позе (а именно, установил на четвереньки) и продолжил дико штурмовать глубины ее тела. Мужчина грозно рычал, толкаясь внутрь:

— Ты этого хотела, когда изводила меня днем и ночью своими выкрутасами?

— Да…

— Этого добивалась, провоцируя меня и вынуждая подыхать от ревности?

— Боже, да!

— Нравится быть натянутой на мой член?

И вновь ее ответ остался неизменен:

— Да!