Закон притяжения. Его студентка - Людмила Сладкова

«Давай полегче, мужик! — успокаивал сам себя. — Похоже, ты ее пугаешь…»

— Не шевелись! — буркнул недовольно, когда вновь посмотрел на Лену.

Та неуклюже пыталась подняться с дивана и поправить одежду, но послушно застыла после его слов. Замерла, с тревогой наблюдая за каждым движением Виктора. Обреченно покачав головой, мужчина стянул с себя футболку и склонился над Беловой. Настойчиво удерживая на себе взгляд небесно-голубых глаз, он принялся осторожно стирать с живота девушки все, что принадлежало ему — густое, белое. Хлопковая ткань мягко касалась ее кожи в нужных местах, впитывая в себя всю жидкость. Лена шумно сглотнула и часто-часто задышала, покрываясь мурашками. Прикусила свою губу. А Макаров, точно завороженный, наблюдал за этой картиной со стороны, осознав вдруг:

«Боже, детка! Да тебя же… кроет ничуть не меньше, чем меня! Ты же млеешь в моих руках! Трясешься от страха, как нашкодивший котенок, но… млеешь же! Почему? Почему я раньше этого не замечал? Почему не верил?»

— Лена, не бойся! Я ведь не ругаю тебя! — произнес он гораздо спокойнее, но видит Бог, каких трудов ему это стоило. — Просто пытаюсь понять…

Не прекращая своих манипуляций, Виктор склонился ниже и провел языком вдоль ее шеи (от ключицы до уха), просто дурея от запаха этой малышки.

— …зачем ты это сделала? Для чего?

Белова жалобно всхлипнула, будто невольно выгибаясь к нему навстречу.

С глухо колотящимся сердцем Макаров перевернул свою футболку другой стороной и с затаенным вожделением переместил руку ниже. Гораздо ниже. Затем мягко провел тканью между ее ног, насухо вытирая плоть девушки уже от остатков ее собственной влаги. Лена задрожала еще сильнее.

Ее взгляд сделался заторможенным, посоловевшим, а дыхание — рваным.

— Сейчас ты все расскажешь мне, да? — вкрадчивым шепотом поинтересовался он, с трудом удерживая себя от поцелуя. — Сейчас моя милая девочка объяснит мне свой… кхм… загадочный поступок, правда же?

Поразмыслив секунду, она кивнула. Медленно. Настороженно. Но кивнула.

А после взволнованно прошептала, прожигая Виктора странным взглядом:

— Мне нужно встретиться с Таней. Я подумала, что она охотнее согласится, если решит, что встречу ей назначил… ты. Знаю, я поступила ужасно! Но…

— Угу, — протянул он задумчиво, отстраняясь и швыряя на пол свою футболку, — вроде все логично. Кроме одного. Для чего тебе вообще с ней встречаться?

Белова замешкалась:

— Можно мне не отвечать на этот вопрос?

— Нет, нельзя!

— Но, Вик! Я не хочу!

— А я хочу! И очень сильно хочу!

— Считай, что из-за нее у меня крупные неприятности дома!

Виктор недоуменно прищурился:

— В каком это смысле?

— В прямом!

— Хватит огрызаться, Лена! Говори уже все как есть!

Она вновь задумалась, будто взвешивала все плюсы и минусы своей излишней откровенности, и наконец обреченно покачала головой:

— Ладно! Можно твой телефон на минутку?

Макаров молча передал ей мобильник. Белова нахмурилась, открыла одну из популярных социальных сетей, проворно ввела логин и пароль, вошла в чат с чьей-то перепиской и вернула ему смартфон, коротко пробормотав:

— Объяснения излишни! Читай сам!

Первым делом он заметил фотографию ее матери — Ксении Сергеевны.

На основании этого сделал вывод, что аккаунт принадлежит именно ей.

Однако, когда в собеседнице Беловой-старшей Виктор признал Татьяну, его брови изумленно поползли наверх. А от содержания тех посланий волосы на затылке зашевелились и глаза кровью налились. Макаров стиснул зубы до противного скрежета. Ярость подобно губительной ртути стремительно разливалась по венам. От паскудной неуемной злости кишки будто кипятком ошпарило. Мужчина готов был придушить эту неугомонную лживую дрянь собственными руками. Его кинуло в жар. Мышцы превратились в камень.

«Ах ты, сука! Как же ты посмела? Разве я не предупреждал тебя? Разве не говорил, что вырву твой поганый язык, если ты решишь навредить ей?»

Бегло посмотрев на девушку (притихшую, но нервно заламывающую собственные пальцы), он почувствовал тупую ноющую боль за грудиной.

«Хотела скрыть все от меня? Думала, я позволю тебе одной расхлебывать все это дерьмо? Нет, малышка! Нет! Получается, ты из-за меня под перекрестный огонь попала! И я не собираюсь спускать это на тормозах!»

— Лена? — окликнул малявку, вынуждая сосредоточить на нем свой взгляд.

— М-м-м?

Кивнув на ее все еще обнаженные прелести, он властно велел:

— Одевайся!

А после открыл переписку с Татьяной и ответил на сообщение:

«Приеду сам. Пришли адрес отеля, в котором остановилась, и предупреди администратора о моем визите. Меня сразу же должны проводить в твой номер. Я не собираюсь долго ждать!»

Лена

Лена пребывала в таком жутком напряжении, ожидая в любую секунду услышать от него «Между нами все кончено из-за твоих выходок!», что практически не реагировала на внешние раздражители. Она видела, что он в ярости, что он зол, но не понимала — на нее (ввиду последних событий) или все же на Таню. Бросив ей грозное «одевайся!» и сурово нахмурившись, мужчина принялся быстро набирать какой-то текст на своем телефоне. А Белова нервно сглотнула. Сердце будто в невидимых тисках сминали. Причем все сильнее и сильнее. Страх парализовал. Она чувствовала себя пришибленной.

И опустошенной. Даже смысл его слов улавливала с большим трудом.

«Одеваться? А зачем мне одева… ох ты ж… блин!»

Осознав, что сидит перед ним практически в чем мать родила, Лена резко вышла из оцепенения. Встрепенулась. Вскочила на ноги и принялась торопливо натягивать на себя нижнее белье, колготки. Затем поправила съехавший в сторону бюстгалтер и, немного смущаясь, одернула подол своего платья.

«Странно. Обычно раздеть старается! А сейчас… наоборот. Почему? Выпроводить решил? Типа «одевайся и уматывай»? Боже! Не разреветься бы…»

Все это время Макаров следил за ней острым непроницаемым взглядом.

Взглядом, от которого у нее вспотели ладони и дрогнули пальцы.

«Все! — разозлилась на саму себя. — Хватит трястись! Будь что будет!»

Не проронив ни звука, Лена уверенно расправила плечи и гордо вскинула подбородок, морально настраивая себя на… да на что угодно.

Виктор как-то странно хмыкнул. Затем направился к шкафу, из которого извлек чистую футболку. Он натянул ее на себя и сдержанно поинтересовался:

— Ну что? Готова?