По ту сторону мечты - Юлия Цыпленкова

— Любовь… — многозначительно произнес Алем.

— А я слышала, что люди из таганов, если и сходятся с кем-то из племен, то детей вам оставляют, — заметила я.

— Бывает и такое. Этим жить среди своих больше по сердцу, а кто-то и приживается. Да и дети, я же говорю, с черными волосами рождаются. Таких к себе не приведешь, заклюют другие тагайни, — ответил Сердат, и я вернула разговор в первоначальное русло:

— А этот чужак, значит, вел себя иначе.

— Да, — кивнул Алем. — Откуда пришел — не сказал. Из тагана и всё. Утром снова один сидел, к нему и не подходил уже никто. А потом тагайни с войной пришли…

— То есть на следующий день после того, как чужак появился? — уточнила я.

— Да, — снова кивнул Алем. — Вот как они пришли, так Сахел и вышел из своего угла. Попросил лук и стрелы, сказал, что за нашу доброту добром отплатит. А потом ушел. Больше мы его и не видели.

Я задумалась. Вроде и логично, даже это молчание. Жители таганов относятся к племенам с предубеждением, потому и мог сторониться. Только вот поначалу проявил дружелюбие, что стало ключом к воротам поселения, а потом куда оно девалось? Первая нестыковка. Что еще? Время нахождение в племени. Появился за день до нападения союзных сил и ушел после этого.

— Он сначала со мной на стену пошел, — продолжил Алем. — Там стяг Нулека был виден, Сахел после этого на другую сторону ушел, уж не знаю, чем ему один враг краше другого показался.

— Со мной он рядом был, — отозвался еще один пагчи. — Выстрелил всего несколько раз. Даже не все стрелы закончились, когда со стены сошел. И сказал так…

— Что сказал? — я впилась в него взглядом.

— Дай вспомнить, — ответил тот. — Вроде как… сделал. Или — готово.

— Что смог, то сделал — вот, что он сказал, — произнес Балчут. — Я тоже с той стороны стоял. Я еще подумал, что он мог и больше сделать, стрелы-то оставались. Только как ягиры вокруг своего кана встали, чужак со стены и ушел. Больше не поднимался.

— Он первым стрелять начал, — снова заговорил тот пагчи, который пытался вспомнить слова неведомого Сахела. — Даже тагайни еще луков не подняли. Только подошли, а он уже выстрелил, потом еще, пока кан не упал, и ягиры круг не сомкнули. Мы тоже постреляли немного, в кого-то попали, но только ранили. Тагайни уже щитами закрылись, а потом и совсем отошли.

— Отошли? — удивилась я. — Они же на войну пришли.

— Отошли, — ответил Сердат. — Нулек один подошел, а как понял, что помощи нет, так погрозил, стрелы его ягиры выпустили, и отошли.

И я вновь задумалась. Уж не это ли ставят в вину Танияру? Что не поквитался за отца. Потому Архам ядом брызжет, что брат «пагчи» привел в поселение, а Селек только подогревает… Как любопытно. Что же там произошло, на самом деле? Войны не вышло. Как только пал Вазам, ягиры встали кругом, закрыв собой и Танияра, как говорил Сердат. Он ведь на тот момент стал кааном, вместо отца. И только в Иртэгене узнали, что кааном уже выбран Архам. Стоп! Рассуждаем по хронологии.

Пагчи находят пришлого тагайни с прокушенной ногой. Он просит помощи, проявляет дружелюбие, и они ведут его к себе. После того, как чужак оказывается в поселении, он становится замкнутым, а на следующий день приходят Налык с Вазамом, и Сахел идет на стену отплатить добром за добро, только где платить, он выбирает сам. Налык ему неинтересен, и тагайни идет на ту сторону, где подходит Вазам со старшим сыном и ягирами. После начинает стрелять по каану, и когда ягиры закрывают обзор, он говорит — сделал, что смог. И уходит со стены, даже не растратив все стрелы. И что из этого следует?.. Что он должен был тогда убить и Танияра, так? Кажется, так. Но ягиры закрыли его собой, и чужак сделал только половину работы, дальше наследник стал недосягаем. Вот он и сделал, что смог. Почему не остался, чтобы выждать удобного момента? И меня осенило.

Танияр еще не принял челык, потому кааном он был номинально, а алдаром вообще не был, пока ягиры его не выбрали. То есть командовать он ими на тот момент не мог, и воины сами приняли решение отойти, чтобы сберечь своего нового правителя. Танияр всё еще оставался каанчи, и от него ничего тогда не зависело. А Налык в одиночку драться не стал.

— Скорей всего так, — прошептала я и добавила громче: — Значит, они хотели убить и Танияра.

— О чем ты говоришь, Ашетай? — спросил Сердат, но смотрели на меня все мои собеседники.

— Этот Сахел приходил за жизнью каана Зеленых земель и его старшего сына, — ответила я. — Ваш гость был подосланным убийцей. — На меня продолжили смотреть, явно ожидая пояснений, и я продолжила: — Судите сами. Вы называете его странным. Но странности начинаются много раньше — с самого его появления. Во-первых, он был без верхового животного, без оружия, что странно, если он, как сказал, шел домой, то был или на охоте, или в другом тагане, раз оказался на ваших землях. То есть пешком и с одним ножом идти не мог. Верно? — пагчи переглянулись, а после согласились со мной. — Во-вторых, его поведение. Разговорчивый и дружелюбный поначалу, потом стал молчалив, держался особняком. Значит, ему надо было попасть к вам, а когда попал, просто дождаться того, ради чего пришел. В-третьих, он пробыл у вас сутки. Появился перед нападением, ушел после. К тому же Сахел в своей доброте еще выбирал, против кого помогать. Затем убил Вазама, не смог убить Танияра и ушел со стены, не дождавшись, когда его помощь будет не нужна со словами — сделал, что смог. То есть сделал работу наполовину. Ну и в окончании, он ушел опять пешим и без оружия. А это значит, что или он из тагана Налыка и идти ему недалеко, или же… — я обвела своих слушателей взглядом: — Его ждали где-то рядом и с верховыми животными и с оружием. Потому я и говорю, что этого Сахела послали убить каана и его наследника.

— Кто послал? — спросил Балчут.

— Селек — первая жена Вазама и мать Архама, младшего брата Танияра, который и стал кааном. Если бы Танияр не вернулся, то его брат получил челык без совета старейшин, который и принял решение в пользу Архама, обвинив старшего каанчи в смерти отца. А если бы у Сахела всё вышло, то и Архам был бы неоспоримым правителем, и алдаром бы стал родственник Селек, но вмешались ягиры. Сначала закрыли собой Танияра, после увели из-под ваших стен, а дома бросили к его ногам ленгены и назвали своим алдаром. Пусть Белый Дух не оставит их своей заботой и благоволением, — закончила я.

— Пусть, — степенно согласились со мной пагчи. — Хорошие люди.

— Надо наказать злую женщину, — сказал Сердат. — Таньер наш друг, мы хотим помочь.

— Вы уже помогли, — улыбнулась я. — Но если бы вы могли еще что-то вспомнить о Сахеле. Как выглядел, в чем одет, может, шрам, родинка. Если бы вы вспомнили, я бы попробовала определить, кто это был на самом деле.

— Так тагайни, как тагайни, — пожал плечами Алем. — Волосы белые, глаза голубые, лицо гладкое, как у всех тагайни. Волосы не выбриты, значит, не егир, и одет по-другому. Обычно одет. Просто.

— Узор на одежде, знак тагана?