Рейд. Оазисы. Старшие сыновья - Борис Вячеславович Конофальский

переучивать её он, конечно, не собирался, теперь он хотел побыстрее закончить эфир.

– Сколько и где они? Приём.

– Трое сидят перед входом.

«Трое! Днём там было два урода. Усиление на ночь? Или еще один охотился, когда мы осматривали дом в первый раз?»

– И ещё двое чуть дальше на дороге, сто метров от дома к реке. Жрут что-то. Приём.

«Пятеро. Это слишком много, – Горохов задумывается, – тут одной внезапностью дело уже не решить».

– Ты меня слышишь? Приём, – доносится из рации.

– Слышу, – отвечает инженер. Молчит пару секунд, обдумывая ситуацию, а потом принимает решение. – Тихонечко обойди дом и посмотри, нет ли даргов у южной двери. Приём.

– Поняла. Приём.

Потянулись напряжённые минуты, инженер, честно говоря, не знает, что делать. Он не ожидал, что сегодня тут будет пять даргов. Очень хочется присесть, но вместо этого он снова зажигает фонарик и снова осматривает ноги. И находит клеща. Он ещё не потушил огонёк зажигалки, поджаривший опасное насекомое, как рация снова зашипела.

– С южной стороны дома никого нет. Приём.

Горохов был рад слышать её голос. И рад был услышать, что к дому можно подойти с юга.

– Принято, – ответил он. – Они тебя не заметили?

– Нет, я ближе трёх сотен метров не подходила, саранчи кругом тучи, она шуршит так, что я микрофон убавила, уроды жрут, сидят, лежат, отдыхают. Не чешутся. Приём.

– Отведи коптер подальше. Конец связи.

Инженер задумался. Пять даргов… Тут и пытаться не стоит. Эффект внезапности, бесшумная и точная стрельба, огневой контакт на малой дистанции, который, конечно, лишит даргов всех их физических преимуществ. Но пять штук! Да ещё разбросанных по площади. Слишком высок риск. Пятеро. Это если в доме никого больше нет. А если есть? А если там есть связь с Полазной? Нет… Всё слишком опасно. Опасно. Ему уже было ясно, что первоначальный план сейчас неосуществим. Но у него уже созревала новая идея. Да, это могло сработать. Он взвалил на себя рюкзак. И поднялся на ближайший бархан, снова поднёс к глазу оптику. В лунном свете и в свете фонарей дом был прекрасно виден. Тысяча метров, не больше… Горохов спрятал оптику, взял в руки пистолет и пошёл на восток, к дому.

У этих человекообразных существ нюх не хуже, чем у варана, а он весь облит инсектицидом, который любой дарг учуял бы метров за сто. Ветер с востока. Он правильно выбрал направление подхода к объекту. Шум ночной степной жизни, удачный ветер были ему на руку. Дарги его не услышат, не учуют и не должны увидеть. Они сидели на свету, а он шёл к ним из темноты пустыни. Но всё равно, ему нужно было быть очень острожным.

Тысяча метров, но это была самая сложная тысяча метров в его сегодняшнем путешествии. Инженер проходил пару десятков метров, останавливался, прислушивался, ещё раз оглядывался и снова шёл. Он взял правее, чтобы выйти к южной стене дома. И через двадцать минут был в двух сотнях метров от цели. Тут он скинул флягу с водой. Отдышался. После нашёл большой куст колючки. Выбирал тот, где белые ветки самые густые. Колючка крепкая, рубится плохо, ещё и рубить её нужно тихо. Но дело сделано, чуть подравняв куст до нужной кондиции, он снова пускается в путь. И теперь он тащит куст за собой по песку. Колючка должна замести, вернее, немного заровнять следы. Нет, конечно, она не может сразу убрать глубокие человеческие следы с песка, но она их разравнивает. И уже через пару часов лёгкий ветерок их скроет, в темноте их будет не разглядеть, а к утру следы заметёт, словно их и не было.

Прошёл ещё сто метров. Тут остановился. Переложил из рюкзака гранаты в карман. На случай, если придётся вдруг рюкзак бросить. Вполз на бархан. Через оптику он видел даргов прекрасно. Они сидели под фонарями. Роскошные цели. Двое сидели на песке, нос к носу, винтовки отложены, сидят, ковыряются друг у друга в волосах, третий вернулся откуда-то, положил винтовку на склон бархана, сел с ним рядом. Прекрасно сидят, если подойти на бросок гранаты… Лучше и быть не может.

Он прячет прицел, берёт свой куст колючки и ещё больше уходит к югу. Там, с южной стороны дома, фонарей нет. Там везде, на всех возвышенностях, разбросаны панели. Высятся мачты ветротурбин. Это ему и нужно, тут легко прятаться, он, пригибаясь, подходит к дому, становится на колено возле большой солнечной панели. Ветер. Как хорошо, что сегодня такой хороший ветерок. Выручает. Мало того, что он относит все запахи от даргов, так он ещё крутит турбины, а они хоть и негромко, но гудят, добавляя шума и вибрации в ночной гул ожившей до рассвета степи.

Да, отличное место; если что-то случится, то и врага отсюда будет хорошо видно из тени к свету, и отходить отсюда будет удобно. Тут он сбрасывает на землю рюкзак, достаёт оттуда всё необходимое.

Первым делом две противопехотные мины. Они пригодятся. Из специального кармана достаёт сапёрную лопатку, потом фомку, термитные шашки.

Нужно всё делать тихо, и пистолет должен быть всё время под рукой. Ведь он не знает, делают ли дарги обход объекта. Это, конечно, вряд ли, но нужно быть начеку.

Он подходит к углу дома. Заглядывает, смотрит. Всё тихо. Горохов делает пару шагов вдоль западной стены, приседает. Дарги за следующим углом, до них пятьдесят метров. Два удара лопаты – лунка готова. Инженер активизирует взрыватель. Разводит усики мины в разные стороны, присыпает мину землёй. Это хорошая мина, чувствительная. Но снимать её будет непросто.

Он маскирует место. Всё, теперь даже дарг не учует тут опасности. Но этого мало, нужно ещё и за собой следы замести. Он с помощью рук и своего куста колючки разравнивает песок. И только после этого уходит в темноту за угол. Горохов идёт к другому углу дома, к восточной стене. И, убедившись, что его никто не видит, ставит за углом вторую мину. Вот. Так ему будет спокойнее, теперь за свои фланги ему волноваться не нужно. Теперь дверь.

Инженер останавливается в метре от двери, достаёт фонарик. Даже через камеру коптера было видно, что дверь мощная. Железо – «четвёрка», не меньше. Замок большой, тяжёлый. Но что-то в этой двери ему кажется странным. Что? А то, что у охраняемого здания с одной стороны камеры, освещение, охрана, а с другой стороны – темень и навесной замок. И тут до него доходит:

«Чёрт! Здесь, наверное, тоже есть камеры, но они скрытые, остаётся надеяться,