Ученик ученика - Владимир Корн

Вероятно, герцогу приятно видеть рядом с собой столь искреннего человека, от этого он давно отвык. Недаром он улыбается, и недаром им двоим ни до кого нет дела, хотя рядом застыл человек с какими-то бумагами в руках, терпеливо дожидаясь, пока на него обратят внимание. Судя по всему, ждать ему придется долго.

Жюстин был в зале, которую я бы назвал каминной из-за огромного очага. Такой камин бревнами топить нужно. Принц расхаживал вдоль камина и о чем-то беседовал с человеком его возраста, одетым в камзол желто-канареечного цвета, из-за чего золотое шитье на нем было почти незаметным. Странные вкусы, но не мне о них судить.

Жюстин все еще заметно прихрамывал и даже опирался на трость. Вот только вид у него был значительно бодрее и на щеках присутствовал здоровый румянец. Увидев меня, принц отпустил своего собеседника кивком головы.

«Странный выбор в цвете одежды, но, по крайней мере, в толпе не затеряешься», – подумал я, с трудом удержав улыбку. Жюстину этого не удалось, а может быть, он не слишком старался, он себе такое позволить может.

– Талантливый поэт и музыку пишет, – он указал подбородком на выходившего из залы человека, – но вот во всем остальном… – И принц покачал головой.

Я чуть склонил голову в поклоне. Универсальный жест, его можно трактовать как угодно.

– Я хотел еще раз выразить вам благодарность, Артуа. – Жюстин на секунду замолчал, затем повторил: – Я бесконечно благодарен вам за все, что вы для меня сделали. За все.

– Это я вам благодарен, ваше сиятельство. Я получил то, о чем даже мечтать боялся. – С этими словами я чуть коснулся пальцами эфеса шпаги.

– Кстати, как она вам? Не пожалели, что ради нее лишились клинкерта?

Я так понимаю, что это шутка. Ну что ж, вероятно, тогда и я имею право пошутить.

– Должен вам признаться, ваше сиятельство, что совсем не выспался сегодня. И все потому, что никак не мог ею налюбоваться. Хотя я почему-то думал, что вы подарите мне новое нарядное седло и попону с вышитым на ней гербом герцогства.

Не ожидал, что моя наспех придуманная шутка вызовет такой успех у наследника Эйсенского престола. Он расхохотался.

– Должен вам в свою очередь признаться, что в карьер вы берете не хуже аргхала, – в свою очередь пошутил он.

Да уж, что есть, то есть. Никогда сам бы не подумал, что умею так быстро бегать, да еще с всадником на спине. Мы разговаривали еще некоторое время, вспоминая некоторые подробности путешествия, когда в залу в сопровождении придворной дамы вошла Лиойя.

Для меня это случилось неожиданно, но думаю, что не для Жюстина. Недаром он время от времени поглядывал в окно, выходившее в сад.

Лиойя мило смутилась, что на фоне чопорного лица ее спутницы было особенно заметно. Девушка была хороша в своем наряде, совсем не таком, в каких я привык ее видеть. Затем Жюстин и Лиойя обменялись взглядами, по их мнению ничуть не заметными для остальных. Как же.

Вот это да. Это, конечно, не мое дело, но не слишком ли вы поторопились? Лиойя выглядела так, как будто ей открылась тайна, доселе неведомая. Лицо Жюстина выражало гордость вперемешку с нежностью. И все это они скрывали под другими масками. Так, в моем присутствии больше нет необходимости. Вряд ли в ближайшее время Жюстин вспомнит, что только что разговаривал со мной.

Уже выходя из залы, я бросил на них прощальный взгляд. Отличная получилась бы пара, если бы на свете существовали чудеса. Но их не бывает, а жаль.

Мы выехали через день, и путь наш лежал обратно в Кергент. Мы – это Горднер, я и еще одиннадцать человек. В Эйсендере барон нанял трех воинов, выбрав лучших из наемников, предложивших свои услуги. И сразу же поставил их на место.

В этом мире рынок, предлагающий товар такого рода, процветает. Наверное, и на Земле так было раньше и есть сейчас, просто там я никогда с этим не сталкивался.

Когда Горднер привел всю троицу на постоялый двор на окраине Эйсендера, куда мы переселились, новые воины смотрели на всех оценивающе. Это своего рода лотерея, и для них, и для нас. Кто они, что собой представляют и насколько им можно доверять в бою? Люди эти – профессионалы, требующие за свою работу хорошую плату, но и занимаются они не земледелием. Вполне возможно, за эти деньги им придется отдать свою жизнь. Все трое производили впечатление опытных воинов, уже давно сбившихся со счета, сколько раз им приходилось смотреть смерти в глаза. Взгляды, походка, жесты, экипировка, манеры…

Когда в мою комнату вошел Тибор, я лежал, уставившись в потолок и мечтая о том, что буквально полтора-два месяца – и…

– Ваша милость, – затараторил он, что всегда забавно, потому что говорит Тибор густым басом, – пойдемте скорее, там господин Горднер новичков жизни учить будет.

Мое внезапное превращение в господина барона далось ему легко, в отличие от меня самого. После недавних событий между нами легла незримая стена, потому что в этом мире еще очень далеко до демократических ценностей и идей. Мне было значительно сложнее, ведь приходилось менять все: речь, манеры и даже привычки, в конце концов, потому что есть общепринятые нормы поведения для всех слоев общества, и лезть со своим уставом в чужой монастырь – это только полностью подорвать к себе уважение. Но, по крайней мере, в награду я получил возможность общаться с тем же Горднером если не на равных, то хотя бы свободно.

Как я успел понять, барон никогда не пользуется учебным оружием даже в тренировочных схватках. Сам он мне объяснил, что опасность получить ранение очень стимулирует.

Вот и сейчас Горднер спокойно стоял напротив троих новобранцев, сжимая в правой руке отнюдь не учебный клинок, а тяжелую шпагу, одну из двух, что он постоянно возил с собой. Нет, он не ходил, опоясавшись сразу двумя шпагами, просто их у него имелось две. Обе шпаги были эстоками, то есть имели обоюдоострую заточку клинка, разве что назывались они здесь иначе, скюрлами. В левой руке барон держал кинжал с длинным лезвием, большой чашкой гарды и приспособлением для захвата чужого клинка.

Одет Горднер был в белую рубаху свободного покроя с широкими рукавами, в отличие от своих противников, каждый из которых нацепил нечто, напоминающее кожаный жилет, сшитый из нескольких слоев толстой грубой кожи. Я уже встречался с подобными кожаными доспехами, да и сам приобрел такой же сегодня с утра, готовясь к походу. Вполне надежная защита от пуль на излете, идущих по касательной, и не слишком сильных ударов холодным оружием, нанесенных детской рукой. Разве что некоторая скованность в движениях, но за все надо платить, так было, так есть и так будет.

Горднер кивнул, слегка соприкоснувшись лезвиями своего оружия, предлагая оппонентам начинать. Вероятно, эта троица знала друг друга достаточно давно, поскольку старший из них, тип с черными обвисшими усами, вооруженный саблей с елманью, изобразил свободной рукой фигуру, состоящую из трех оттопыренных пальцев и соединенных кольцом мизинцем и большим. Как я понял, подобный жест означал определенные действия для всех троих.