Кукловоды. Дверь в Лето - Роберт Хайнлайн

Хочу, чтобы было понятно, почему я сохранил контрольный пакет у себя. Я не жлоб, просто мне хотелось быть хозяином самому себе. Конечно, хотя Майлз, надо отдать ему должное, и вкалывал как лошадь, но больше шестидесяти процентов начального капитала принадлежали мне; и все сто процентов идей и их воплощения были мои. Майлз вряд ли смог бы сделать «Горничную», тогда как я мог бы сделать ее с кем угодно в качестве партнера, а то и в одиночку. Но мои попытки превратить «Горничную» в деньги потерпели бы неудачу: Майлз был бизнесменом, а я – нет.

Но я хотел сохранить за собой контроль над производством и предоставил Майлзу такую же свободу в бизнесе. Слишком большую свободу, как выяснилось позже.

Первую модель «Горничной» раскупали, как пиво на стадионе. Какое-то время я был занят ее модернизацией, установкой сборочной линии и подбором управляющего фабрикой. А потом я с радостью погрузился в изобретение других гаджетов для работы по дому. Просто поразительно, как мало внимания уделялось домашнему труду, хотя он составляет пятьдесят процентов всей работы, производимой в мире. Женские журналы толковали об «облегчении домашнего труда» и «функциональных кухнях», но это была пустая болтовня; на глянцевых картинках красовались приспособления, в сущности мало чем отличавшиеся от домашней утвари времен Шекспира. Техническая революция, заменившая карету реактивным самолетом, еще не коснулась труда домохозяек.

Я убежден, что домохозяйки – народ весьма консервативный. Они не признают никаких машин для работы по дому – только приспособления для уборки, приготовления пищи и по уходу за детьми, чтобы заменить труд вымершей породы домашних слуг.

И я задумался о грязных окнах и рыжем налете на эмалированной поверхности ванн: чтобы соскоблить этот налет, надо согнуться в три погибели. Оказалось, что электростатическое устройство моментально удаляет грязь с любой гладкой силикатной поверхности: с оконных стекол, ванн, унитазов и тому подобного. Вот так и появился «Стэн-стекломой», и я только диву давался, почему никто до меня не додумался сконструировать его. Я не пускал его в производство, пока не сделал настолько дешевым, что люди покупали его не задумываясь. Кстати, а вы знаете, во сколько вам обойдется нанять мойщика окон?

Я не пускал «Стэна» в производство гораздо дольше, чем это устраивало Майлза: он хотел начать продажи, как только мы сведем себестоимость к минимуму, но я настаивал на еще одном условии: я хотел, чтобы его было легко ремонтировать. Самый большой недостаток подобных приспособлений в том, что они выходят из строя как раз в тот момент, когда нужны больше всего. И чем они лучше, чем больше операций способны выполнять – тем больше вероятность их поломки. А в этом случае требовался специалист для их починки, с оплатой не менее пяти долларов в час. На следующей неделе случалось то же самое – теперь с мойкой или кондиционером – и, как правило, в субботу поздно вечером, когда на улице снежный буран и машины стоят в пробках. А я хотел, чтобы мои приспособления работали – работали долго, не доводя их владельцев до инфаркта.

Но всем машинам свойственно ломаться, даже моим. И так будет продолжаться, пока в них имеются движущиеся части. Если у вас в доме полно техники, что-нибудь непременно будет не в порядке.

Но военные уже много лет назад решили эту проблему. Нельзя же проигрывать сражение или даже войну, терять миллионы человеческих жизней только потому, что в каком-то механизме полетит деталька величиной с палец. Для этих целей придумано множество уловок – «отказоустойчивость», «резервирование цепей», «военная приемка». Но из того, что они использовали, для производства приспособлений, облегчавших домашний труд, годился только модульный принцип.

Сама идея проста до глупости: не чинить, а заменять. Я задумал превратить те узлы, которые могли выходить из строя, в сменные блоки, а затем укомплектовать каждого «Стэна» набором запчастей. Замененные части можно будет или выкинуть, или отправить в ремонт. Зато сам «Стэн» простоит только то время, которое понадобится на замену вышедшего из строя блока новым.

Тут и возникла первая ссора между мной и Майлзом. Я заявил, что принимать решение о том, когда перейти от опытного образца к производству, должен инженер, а Майлз настаивал, что это чисто вопрос коммерции. Согласись я на это – «Стэн» поступал бы на рынок таким же капризным и подверженным простудам, как и все прочие непродуманные и недоделанные приспособления «для облегчения домашнего труда».

Помирила нас Белл Даркин. Если б она на меня нажала, я, может, и позволил бы Майлзу начать продажу «Стэна» прежде, чем сам считал необходимым, потому что я сходил с ума по Белл – настолько, насколько это вообще возможно для мужчины.

Она не только была превосходным секретарем и офисным менеджером, но и обладала к тому же формами, которые вдохновили бы и Праксителя, а ее духи действовали на меня, как валерьянка на Пита. Девушка-администратор высшего класса – а Белл была именно таковой – нынче большая редкость. И если одна из лучших вдруг соглашается работать за гроши в завалящей фирме вроде нашей, то должен возникнуть естественный вопрос: почему? Но мы даже не поинтересовались, где она работала прежде, – так обрадовались, что кто-то освободит нас от потока бумаг, связанных со сбытом «Горничной».

А немного погодя я бы и сам с негодованием отверг любое предложение проконтролировать работу Белл, потому что к тому времени на мои суждения серьезно влияли размеры ее бюста. Она милостиво разрешила мне рассказывать, как одинок я был до встречи с нею, и ласково отвечала, что ей хотелось бы узнать меня получше, ибо она испытывает ко мне нечто большее, чем простую симпатию. Наконец Белл согласилась соединить свою судьбу с моей. Это случилось вскоре после того, как она помирила меня с Майлзом.

– Дэн, милый, у тебя задатки великого человека… и мне кажется, я именно та женщина, которая поможет тебе им стать.

– Конечно ты – и никто больше!

– Ну-ну, милый. Но я не собираюсь тут же выскакивать за тебя замуж. Мне не хочется обременять тебя детьми и всем, что сопутствует семейной жизни. Я стану работать вместе с тобой и добьюсь, чтобы наша фирма процветала. А уж потом мы поженимся.

Я попытался возражать, но она оставалась непреклонной:

– Нет, дорогой. Впереди у нас – долгий путь. Фирма «Горничная» станет такой же известной, как «Дженерал электрик». И тогда мы поженимся, я плюну на бизнес и целиком посвящу себя заботам о тебе. Но сначала я должна подумать о твоем благополучии – ради нашего общего будущего. Верь мне, милый.

Ну я и верил. Она не позволила мне приобрести дорогое обручальное кольцо, что я присмотрел для нашей помолвки; вместо этого я переписал на ее имя часть моих акций в качестве подарка к нашей помолвке. Разумеется, при голосовании я считал их своими. Вспоминая сейчас, я уже не уверен, что это была моя собственная идея.

После этого я стал работать усерднее, чем раньше, придумал самоопорожнявшееся мусорное ведро и мойку, укладывавшую вымытую посуду в кухонный шкаф. И все были счастливы… все, кроме Пита и Рикки. Пит игнорировал Белл, как и все, что он не одобрял, но изменить не мог. А вот Рикки была по-настоящему несчастна.