Ты мое Солнце - Екатерина Сергеевна «Лис»

кладёт на ящик. Гладит себя руками, старается растереть замерзшую кожу.

— Я здоровый. Мне холод нипочём, — улыбается Глеб, освещает разные уголки сарая. От огонька по лицу парня бегут причудливые тени, оживают на стенках страшными сказками.

— Вот, иди сюда, — он снимает плотную ткань с лодки, помогает девушке залезть. Глеб снимает с себя куртку, откидывает в сторону, стягивает футболку и отдает ее Анне. — Надевай, она почти сухая. Всё лучше, чем твоя тряпка, — он передаёт одежду подруге.

— Нет не буду. А как же ты? — возмущается она.

— Я же сказал, со мной всё будет хорошо, — он отбирает футболку и с силой натягивает ткань на нее.

Ане сразу становятся теплее, она садится на скамейку. Глеб бережно накрывает её плечи плотной тканью, а сам стоит рядом, играет грудой мышц и радуется, что в темноте не видно его гусиной кожи.

— Всё, грейся, — приказывает он.

Аня кутается в ткань, которая начинает царапать нежную кожу. Шум дождя заглушает почти все звуки. Она еще плотнее вжимается в ткань. Волосы мокрыми прядями лежат по плечам. Девушка наблюдает за Глебом. Парень большими шагами мерит маленькое пространство, хлопает себя руками, чуть подпрыгивает. Во мраке ночи Аня видит лишь его силуэт.

— Не ходи там. Ты замерзнешь еще больше, — девушка замолкает на секунду, решает. — Иди сюда, — она открывает полы ткани, — вместе будет теплее.

Глеб немного ждёт, не решается принять предложение. Ему обидно, что в эту секунду он не может видеть выражение ее глаз. Делает пару шагов.

— Ну же, я опять замерзаю, — угрожает она. Глеб перелезает борт лодки и садится рядом. — Давай ближе, на тебя так ткани не хватит, — командует Аня и сползает на дно лодки, вытягивает ноги. — Тут будет удобнее.

Она чувствует плотно прижимающееся к ней чужое тело. Глеб накидывает ткань себе на плечи и кутается в шершавый клочок, делится своим теплом с девушкой. Капли дождя барабанят по крыше, отбивают красивый ритм, разбиваются и с шелестом сползают по стенам сарая. Ветер подпевает свою песню, пробирается в щели и хозяйничает в полупустом помещении.

— Знаешь, — нарушает тишину Аня. — Мы тут сидим вместе под одной тряпкой, — смеётся она и посматривает на соседа, — а я ведь о тебе ничего не знаю. Может, ты убийца, — она толкает парня в плечо и поднимает губы в улыбке.

— Я бы тоже о тебе ничего не знал, если бы не твоя подружка-болтушка, — парирует Глеб и толкает её в ответ. — Ты тоже не отличаешься дружелюбием.

Свет молний озаряет сарай и огоньки отражаются у него в глазах, как вспышки фейерверков. Жар прижатого так близко тела, яркие раскаты грома опьяняют сознание — идеальная обстановка. Глеб нагибается ближе, совсем не понимает, что делает. Чуть-чуть. Ветер доносит нотки так знакомого запаха кофе. Откуда этот аромат? Аня резко отворачивает голову.

— Расскажи мне о себе, — тихо-тихо, а сама принюхивается, втягивает, боится упустить отрезвляющий запах.

— А что мне рассказывать? — тоже отворачивается Глеб. Он смотрит в темноту, вспоминает прошлое и начинает говорить. — Студент, такой же, как и ты. Занимаюсь спортом, чемпион школы по каратэ, — Глеб сгибает руку и напрягает бицепс, как бы доказывая свою силу. — Ничего особенного.

— Теперь-то мне понятно, почему такая страсть к боям, — Аня начинает ёрзать под тканью, становится жарко.

— Нет, это не страсть. Ты ошибаешься, — он пожимает плечами, морщится, вспоминая о больной губе. — Это всего лишь способ хорошо заработать.

— Бить друг другу морды? Да ты этого парня чуть не убил. И сам пострадал, — она достаёт руку и аккуратно проводит пальцами по распухшей скуле. — Болит?

Глеб опять переводит взгляд на подругу. Ему до жути интересно, сколько всего скрывается в её изумительной голове. Она просто поражает своей наивностью и чистотой поступков. Сколько доброты и внимания она может подарить совершенно незнакомому человеку?

— Это просто шоу, на котором каждый получает своё, — с болью в голосе. — Каждый мой удар, крик, действия на ринге имеет свою цену. Чем ярче спектакль, тем дороже.

Глеб не отводит взгляд от её лица, разглядывает яркие блики на щеках от редких вспышек молнии.

— А если бы ты его убил? Что тогда? — не успокаивается Аня.

— Тогда бы я сел, но прежде разбогател, — смеётся Глеб.

Он смотрит и ощущает её испуг.

— Дурак, — возмущается Аня и опять толкает парня. — Зачем тебе всё это? Рано или поздно, но тебя покалечат.

Глеб чувствует, как в больных мышцах начинает зарождаться приятная слабость. Он совсем еще ребенок, который привык заботиться о себе сам, сейчас получает крохотную крупицу заботы. Она, как змея, заползает в сердце, кусает, оставляет след. Путает правильные чувства. Любовь с дружбой и сочувствием.

— Мне нужны деньги, — честно признается, нет смысла ей врать, — у меня долги. Не смотри на меня так, — Глеб резко отворачивает голову, его щёки начинают пылать. Он представляет её укоризненный взгляд и сжимается, как от удара. — Я очень неразборчив в своих поступках, за которые надо платить, — заканчивает он почти на выдохе. Пусть теперь думает, что хочет.

— Ты вроде бы без крутой тачки. Живешь на съемной квартире, — удивляется Аня. — Ешь одни полуфабрикаты. Так куда, если не секрет, идут деньги? — она осекается, когда чувствует, как друг опять напрягается. — Прости не стоило тебя об этом спрашивать. Это не моё дело.

Глеб молчит, считает раскаты грома. Насколько он может быть с ней честен? Стоит ли ей знать так много? Не отпугнет ли её вся эта правда?

— Во-первых, мой факультет платный, — начинает загибать пальцы Глеб после длительного молчания. — Во-вторых, я помогаю учиться своей младшей сестре. В-третьих, лекарство отца очень дорого стоит, — он медлит. — В-четвертых, я игрок, — выдыхает он тёплую струйку пара.

— Игрок? Ты играешь на деньги? Вот почему ты говорил, что в вашем казино проигрывают много денег, — Аня от изумления даже ткань с себя скидывает.

— Это жуткая карусель, — не смотрит в глаза Глеб, боится обвинений, — если хоть раз прокатишься, то уже не слезешь, — Глеб смотрит в пустоту ждёт реакции, но даже её голос звучит мирно, не осуждает, за что он ей благодарен.

Парень подбирает ткань, ласково опускает ей на плечи, задерживает взгляд на шее. Все его нутро кричит: «Возьми, как всегда брал». Глупое тело не понимает отказа. Он не привык к такому. Глеб с силой щипает себя за ляжку так, чтобы Аня не заметила, морщится от боли, выдыхает, но успокаивает плоть.

— Мне очень жаль, что тебе приходится так зарабатывать, — она берёт его руку в ладони, трёт разбитые костяшки, играет с огнем.

Глеб только не рычит, закрывает глаза. Ночь