Живые и мертвые - Неле Нойхаус

Пия почувствовала небольшой укол ревности от того, что Хеннинг со своей второй женой и когда-то лучшей подругой Пии Мириам собирался встречать Новый год именно так, как она раньше всегда об этом мечтала: на крыше-террасе пентхауса брата Хеннинга с фантастическим видом на банковский квартал и прекрасной возможностью наблюдать красочный фейерверк. Но у Хеннинга раньше никогда не было ни желания, ни времени, и Пия большинство новогодних ночей провела в одной из двух прозекторских Института правовой медицины или в одиночестве дома, валяясь на диване. С тех пор особенно ничего не изменилось. Сегодня она опять будет сидеть дома на диване, но, по крайней мере, не одна.

– Спасибо за помощь, Хеннинг, – сказала она и открыла дверь. – Я тоже поздравляю вас всех с Новым годом!

Задумавшись, она направилась через парковочную площадку к входу в здание Региональной уголовной инспекции. Для нее было загадкой, почему каждый, кто имел отношение к Франкфуртской клинике, столь немногословен. Это коллективное молчание, должно быть, имеет свои причины, как и тот факт, что Рудольф сменил титулованную клинику с хорошей финансовой поддержкой и новейшим медицинским оборудованием на никому не известную частную практику. Что же тогда произошло на самом деле? Речь не могла идти только о случае с Кирстен Штадлер, за всем этим скрывалось нечто большее, и Пию злило, что в этой истории с Франкфуртской клиникой они постоянно упирались в стену молчания.

* * *

– Я разговариваю с вами только потому, что это было бы в духе Хелен, – сообщила Вивьен Штерн Каролине Альбрехт, которая сидела напротив нее за столиком в углу кафе «Лаумер». Еще ночью она ответила на сообщение Каролины в «Фейсбуке» и, к ее удивлению, согласилась на ее предложение встретиться в кафе. После того как Каролина объявила, что она оплатит заказ, молодая женщина без всякого стеснения заказала самый дорогой завтрак с бокалом «Просекко». Каролина впервые за много дней вновь почувствовала аппетит и выбрала булочку бриошь и легкий кофе.

– Она все равно хотела с тем, что разузнала, обратиться к прессе. Но ее убили.

– Что вы сказали? – Каролина ошеломленно посмотрела на молодую женщину. Вивьен Штерн было двадцать пять лет, и она уже год училась в университете в Вильямстауне штата Коннектикут на факультете геонаук и биологии. Если бы она сказала, что на следующий год заканчивает школу, то Каролина ей бы легко поверила. Девушка была очень худа, с гладкими пепельными волосами и симпатичным лицом.

– Я думала, она совершила самоубийство.

– Ничего подобного! – ответила Вивьен убедительным грудным голосом. – Она вышла на след очень серьезного дела и была настроена в высшей степени оптимистично. В такой ситуации не бросаются под поезд.

– Что же это за дело? – спросила Каролина. Ее чуть не вывернуло наизнанку, когда она увидела, что Вивьен кладет на круассан кусок копченого лосося и отправляет в рот.

– Хелен была одержима мыслью, что ее мать намеренно не стали спасать, чтобы получить ее органы, – объяснила она с набитым ртом. – Я всегда считала это утверждение несколько абсурдным, но она собрала доказательства, и однажды я убедилась в том, что она была права. Ей хотелось выяснить все, что тогда произошло. Она говорила, что все ей лгут и у нее однажды произойдет нервный срыв, если она не узнает правду. Кроме того, у нее было подозрение, что ее друг хочет ее отравить.

– Насколько близко вы были знакомы с Хелен?

– Достаточно близко. Мы еще в школе были лучшими подругами, а потом вместе учились здесь, во Франкфурте. – Вслед за круассаном с копченым лососем Вивьен Штерн взялась за яйцо всмятку. Казалось, она была ужасно голодна.

– Понятно. – Каролина посмотрела в свой блокнот. Она записала несколько вопросов, которые хотела задать девушке, но та опередила ее и рассказала, что друг Хелен ее постоянно опекал и пичкал бесконечными медикаментами.

Каролина Альбрехт положила ручку и тяжело вздохнула. Вивьен оказалась болтуньей со склонностью к мелодраматической увлеченности деталями и слабостью к преувеличениям. Каролина впустую тратила свое время. Кроме того, ей приходилось делать невероятные усилия, чтобы понимать конспиративный шепот, потому что в зале стоял невообразимый шум. Несколько дам среднего возраста, сидевшие за соседним столиком, то и дело непосредственно закатывались гремящим хохотом.

– Хелен была психически надломлена, это очень бросалось в глаза. – Вивьен покачала головой и вздохнула. – Я ей предложила на год уехать со мной в Америку учиться. Там была бы новая жизнь, новые люди, новые друзья. Она бы оставила здесь все это дерьмо. Ей очень понравилась эта идея, и мы начали планировать нашу поездку. Мы никому ни о чем не рассказывали, но Йенс-Уве каким-то образом об этом пронюхал. Может быть, он проверял ее мобильник или компьютер. Во всяком случае, однажды вечером он неожиданно явился ко мне и заявил, что я очень пожалею, если и в дальнейшем буду вбивать в голову Хелен подобные идиотские идеи. Она якобы любит его и не поедет ни в какую Америку. Я сказала ему, чтобы он шел куда подальше, и он после этого по-настоящему рассвирепел и ударил меня. Когда я потом рассказала об этом Хелен, она промолчала. Во время нашего разговора постоянно звонил ее мобильник. Он набирал. Постоянно хотел знать, где она и с кем. Это наводило на нее безумный страх, особенно когда она узнала, что со своей первой женой он поступал точно так же. Он терроризировал ее до тех пор, пока она не добилась постановления суда после своего заявления на него. Когда Хелен мне это рассказала, я стала еще больше убеждать ее уехать со мной в Америку и рассказать о Йенсе-Уве отцу и Марку.

– Марк? – Каролина постепенно потеряла ориентир в отношении людей, имена которых ей не были знакомы или которые не играли в ее жизни никакой роли.

– Это ее друг, практически второй отец. Она его знала по группе помощи, где бывала вместе с бабушкой и дедом. Но она ни в коем случае не хотела ему это рассказывать. Она говорила, что Марк убъет Йенса-Уве, если узнает об этом. Лучше всего было бы просто исчезнуть, неожиданно. – Вивьен вздохнула и сделала глоток «Просекко», потом брезгливо поморщилась и запила его свежевыжатым апельсиновым соком. – Я тайно все организовала. Студенческую визу, квартиру, заявление в университет в Коннектикуте, билеты на самолет и так далее. 1 октября мы должны были лететь. При этом Хелен разыгрывала роль счастливой невесты, чтобы не давать Йенсу-Уве повода для беспокойства. Она даже купила подвенечное платье! Одновременно она тайком беседовала с разными людьми и была совершенно уверена, что сможет кое-что предпринять в отношении того самого врача, на совести которого была ее мать.

«История становится все занятнее», – подумала Каролина и почувствовала внутреннюю дрожь от волнения. Неужели ее терпение будет наконец вознаграждено?

– Вы знаете его имя? – задала она самый главный вопрос.

Вивьен замялась.

– К сожалению, нет.

Разумеется, она солгала!

– Ну хорошо, тогда я благодарю за то, что вы уделили мне время. – Каролина заставила себя улыбнуться и взялась за портмоне, чтобы оплатить счет. – Может быть, мне хоть немного поможет то, о чем вы мне рассказали.