Подчинённая. Дилогия - Патрисия Грей

Упругие стенки моей вагины плотно облегают его крупный член и вскоре я испытываю торжество плотского удовольствия — это скольжение столь мощно дурманит меня, что кружится голова.

Тихо играет блюз. Будто издалека до меня доносится хрипловатый голос певца. Стабильный, методичный ритм. Именно в этом ритме он и принимается иметь меня сзади. Наматывает мои длинные светло-русые волосы на запястье и тем самым заставляет отклониться головой назад. Мой рот приоткрыт, а глаза волей-неволей закатываются вверх. Я часто и шумно дышу. Слышу лёгкое, методичное шлёпанье его бёдер о мои ягодицы.

На несколько мгновений наступает тишина и шлёпанья становятся будто бы громче. Новая песня, с более быстрым ритмом. И он ускоряется. Он всегда имеет меня под музыку. И я никогда не угадываю, какой она будет. В этот раз он с чувством трахает меня под блюзовые аккорды и хриплые мужские баритоны.

Трахает так, что я устаю от ярких оргазмов… Они нескончаемым потоком сотрясают моё уставшее кончать тело, изматывают мириадами ярких ощущений, собравшихся в единое удовольствие, от которого с непривычки может снести крышу. Впечатление, что я под наркотой. Разум отключается, я превращаюсь в подмахивающую задом суку, весь смысл жизни которой — давать. Унять эту жажду его члена нельзя. И чем больше он трахает меня, тем больше я этого хочу.

Да, я в ловушке.

Да, я сама выбрала в ней быть.

Да, иногда одинокими ночами я жалею себя. Но эти вечера искупают всё.

Раскинувшаяся панорама окрашена золотистым светом стремящегося к горизонту рыжего солнца. Маленькие дома сверкают яркими бликами в окнах. Зелень листвы приобрела таинственный, немного грустный оттенок уходящего дня.

Мы полусидим-полулежим в шезлонгах на веранде дорого ресторана и с высоты смотрим вдаль, на летнюю вечернюю Москву. Приятный ветер играет нашими волосами. Мы вкусно поели и теперь просто пьём коктейли из трубочек и молчим. На этом веранде-балконе никого кроме нас нет. Руслан арендовал для нас её всю. Чтобы мы могли просто побыть вдвоём.

Сегодня год, как мы вместе.

Год назад я пришла в бизнес-центр, поднялась вместе на нужный этаж и затем, после собеседования, встретила в переговорке его.

— Ты не жалеешь? — глядя вдаль, вдруг спрашивает он.

Он справа от меня. Совсем рядом. Между нашими шезлонгами сантиметров тридцать. Пару минут назад мы держались за руки. Но сейчас мы будто две соседние лодки, плывущие единым курсом куда-то вдаль. Туда, где закатное солнце окрашивает серо-голубое небо в ярко-розовый цвет и золотит своими лучами траву, деревья и маленькие многоэтажные дома.

— Бывает жалею, — отзываюсь я, так же, как и он глядя вдаль.

— Часто?

— Нет.

Наш разговор неспешен, тих и не суетлив. Нам некуда торопиться. Мы знаем оба, что и дальше будем вместе, а впереди ещё совместная ночь. В отеле. Чтобы не было иллюзий. У меня их и так уже нет. Но он перестраховывается. Я же рада тому, что смогу спать, обнимая его. И от этого предвкушения мне хорошо.

Но закат элегичен, а знаменательная дата при том, каковы наши отношения, привносит в этот вечер дополнительную грусть.

— Так будет не всегда, — спокойно произносит он.

— Да, я знаю.

— Я хочу тебе кое-что сказать.

— Скажи.

— Но не хочу, чтобы это прозвучало кощунственно. Просто это именно то, что я чувствую к тебе.

— Тогда это кощунственно не прозвучит, — отвечаю я.

— Ты лучшее, то есть в моей жизни.

Я поворачиваюсь к нему, смотрю на профиль его мужественного, спокойного лица.

— Мне приятно.

Он ничего не отвечает.

Просто берёт меня за руку и легонько сжимает пальцы.

— Я уеду на неделю, — вдруг произносит он. — Может на две. Уеду точно. И, скорее всего, обычно буду недоступен.

Я несколько ошеломлена тем, что он сказал. Даже, когда он мотается в командировку, это не занимает больше трёх дней. Неделя или две? Как так?

Теперь, когда мы снова вместе и видимся каждый день, я не понимаю себя прежнюю.

— Когда? — сглотнув, невольно хрипло спрашиваю я.

— Завтра.

Он поворачивается ко мне:

— Так нужно, — внимательно смотрит в глаза. — Реально нужно. Верь мне.

— Верить чему? — не понимаю я.

— Мне. Я пока ничего объяснять не буду.

Он выпускает мою руку.

— А как же бизнес? — недоумеваю я.

— Иногда я буду на телефоне. Но эту неделю я общаться бы не хотел. Не потому, что ты для меня не важна. Ты — очень важна. Просто это будет тяжело, а мне и без того там придётся непросто. Актуальные вопросы по бизнесу решу. Что-то делегирую на помощников. Приедет руководитель Казанского филиала, Тимур его зовут. Он меня уже заменял когда-то, толковый мужик. Я на него очень надеюсь. Будет наведываться в офис, решать те вопросы, для решения которых обычно необходим я. Доверенности, факсимиле, контакты — у него всё есть. На твою работу в компании это никак не повлияет. Делай то же, что делаешь.

— А куда ты уедешь?

— В Израиль.

Волнуюсь. И сильно.

— Это… — стараясь не паниковать, подбираю слова, — это как-то связано с твоим здоровьем?

— Наташ, пойми правильно, я пока не могу и не хочу говорить об этом. Поверь мне, у меня для этого достаточно оснований. Беспокоиться не нужно. Понимаю, что недомолвками играю на нервах, но я просто не могу быть откровенным сейчас. Я весь вечер обдумывал, когда тебе это сказать. Не хочу портить вечер, но ещё сильнее не хочу портить ночь. Мы пока здесь. И ты уже в курсе.

— Ты не портишь, — куснув губу, отвечаю я. — Просто я, конечно, расстроилась. Я и так по тебе очень скучаю… А тут ты уедешь… И так надолго…

Он снова берёт меня за руку и сжимает пальцы.

— И я по тебе очень скучаю, — горячо отвечает он. — И буду скучать. Просто… В общем…

— Я поняла. Не надо ничего объяснять.

Он с нежностью и благодарностью смотрит на меня.

— Спасибо, — тихо произносит он.

— За что? — удивляюсь я.

— За понимание. Мне это было очень важно.

Беру его руку, подношу к губам и трусь об неё щекой. Нежность в его взгляде такова, что я мне становится спокойнее. И да, я ему верю.

Спустя часа полтора мы заходим в номер "Президент-отеля".

Огромные окна. Прекрасные виды. Свежесть воздуха. Запах лилий.

Изысканная, стильная мебель. Роскошная кровать.

Смятые накрахмаленные простыни.