Тяжелый свет Куртейна. Зеленый. Том 2 - Макс Фрай

Эдо неопределенно пожал плечами – дескать, посмотрим. Хотя сам уже прикидывал, к кому из коллег можно будет записаться на интенсивный курс.

– Если дело в том, что Пустынные земли как-то на меня повлияют, то за рулем может быть еще хуже, – сказал он. – Я вообще нормально вожу, но междугородние права мне в свое время так и не выдали. Трижды завалил психологический тест.

– Значит, тесты у вас хорошие, – усмехнулся Сайрус. – Не сердись, любовь моей жизни, но я бы сам тебя к такой работе близко не подпустил. И себя, кстати, тоже. Через Пустынные земли должны ездить не экстатические любители приключений, а спокойные люди с крепкой, стабильной психикой, во всем согласные с миром, не стремящиеся его переделать любой ценой. Хаос пластичен, он повинуется нашим желаниям – в первую очередь, бессознательным. Спорим, ты толком не знаешь, чего хочешь на самом деле. И это нормально, никто не знает. Я сам, пока был живым, не знал. Думал, больше всего на свете хочу интересного, захватывающих приключений ума и тела, но оказалось, главное для меня – побеждать. Что, кого, зачем – дело десятое. Лишь бы повернуть все по-своему. Лишь бы раз за разом убеждаться, что моя воля вертит всем миром. Лишь бы торжествовать.

– Я, наверное, тоже, – признался Эдо. – Не сказал бы, что часто добивался успеха, но мы же не об успехах, а о желаниях говорим.

– Это тебе только кажется. Желание побеждать у тебя лежит на поверхности, просто характер такой. А основное глубинное желание, движущая сила всего твоего существа – чтобы было интересно, и неважно, какая у этого «интересно» цена. Забавно, мы оба можем сказать друг другу: «Ты – это воображаемый я». Но чтобы быстро, без приключений, не повредив ни себя, ни окружающую реальность, проехать через Пустынные земли, все-таки лучше быть мной, чем тобой – при условии, что возвращение домой воспринимается как победа. В противном случае тоже ей.

– Но я же действительно много ездил до того, как застрял на Другой Стороне, – упрямо повторил Эдо. – Несколько раз в год обязательно куда-нибудь уезжал. И никаких бед по пути не случалось – ни со мной и вообще ни с кем. Путешествия считаются совершенно безопасным занятием, даже пешком по трассе нормально можно идти, главное, не сходить с дороги и на обочине не засыпать. Но нарушители правил все равно всегда возвращаются. Обычно слегка повредившиеся умом от избытка полученных впечатлений, но целые-невредимые. И достаточно быстро приходят в себя. То есть приятного мало, но не ужас-ужас…

– А то я не знаю, как сейчас все в мире устроено, – перебил его Сайрус. – Я мертвый, но не в сердце Лиловой пустыни сижу. Современные дороги через Пустынные земли очень хорошие. Можешь сказать мне за это спасибо, я оценю.

– Именно тебе?! Почему?

– В самом начале проекта строительства обновленных дорог ко мне обратились за консультацией. Я по Пустынным землям крупнейший эксперт; вернее, просто единственный из авторитетных экспертов, кто до сих пор легко соглашается с живыми человеческим голосом говорить. И в тот раз согласился. Не каждый день выпадает возможность чужими руками поставить такой интересный эксперимент.

– Какой эксперимент?

– Слышал, наверное, что дороги строят в основном молодые, почти подростки, под музыку, с танцами, вечерами шипучка рекой, чуть ли не через день карнавалы?

– Ну да. И работают там посменно, не дольше недели в месяц, чтобы не надоело, чтобы в отпуске дни считали, когда можно будет вернуться назад. Работа мечты, сам хотел к ним наняться, когда бросил университет, но выяснилось, что на дорожные работы не берут тех, кто завалил гадский водительский тест.

– Так вот, устроить непрерывный праздник я посоветовал. Инженеры сперва были в шоке, но послушались меня, молодцы. На самом деле, все просто. Хаос пластичен, как я тебе уже говорил. Охотно принимает любую форму, только ему подскажи. А тут толпа молодежи в праздничном настроении, музыка, вино и любовь. Строительство в таких условиях, конечно, продвигается медленней, чем обычно. И расходы огромные. И качество страдает наверняка. Зато ездить по этим дорогам не жутко, как в старые времена, а весело. И спать не хочется. И работники бензоколонок больше не сходят с ума.

– Ну ни хрена себе! – восхитился Эдо. – То есть ты придумал, как сделать путешествия приятными и безопасными? Вообще зашибись. А почему об этом никто не знает?

– Кому надо, знают. А для широкой публики излишняя информация. Мертвых, как ни крути, опасаются, как всего непонятного. Даже в Элливале многие нас побаиваются, хотя, казалось бы, сами совсем скоро станут такими, как мы. А с чужих тогда какой спрос? Расскажи людям, что дороги строят, руководствуясь советами одного из мертвецов Элливаля, и они невольно почувствуют страх. И поволокут этот страх за собой, когда куда-то поедут. Один перепуганный путешественник не проблема, даже пара тысяч вряд ли что-то изменит, но постепенно накопится критическое количество страха, и атмосфера на дорогах неизбежно изменится так, что любая поездка превратится в кошмар. Потому что хаос пластичен – знал бы ты, как мне уже надоело талдычить одно и то же! Давай ты просто поверишь мне на слово: Пустынные земли опасны – не вообще, не для всех, а для тебя лично. И не всегда, а только прямо сейчас. Потому что силы и возможностей у тебя резко прибавилось, а опыта бытия в таком состоянии – полтора дня. И контролю над мыслями, не говоря уже о дисциплине эмоций, тебя никто никогда не учил. Все что угодно может случиться: задумаешься, замечтаешься, испугаешься, уснешь, увидишь тревожный сон, да просто заскучаешь в пути, захочешь развлечься, и непонятно во что превратишься. Или непонятно во что превратишь пространство вокруг себя. Оба варианта никуда не годятся. Такие вещи следует делать осмысленно – если делать вообще. А сейчас у тебя впереди такая интересная жизнь, что даже мне будет обидно, если ты ее продолбаешь, превратившись в какой-нибудь придорожный туман или в принцессу, запертую в зачарованном замке; зря смеешься, никогда не знаешь, во что превратишься, оказавшись во власти хаоса, принцесса еще вполне ничего вариант. Поэтому раз в жизни поступи не по-своему, а как я скажу. Меня можно слушаться, это не стыдно. Я мертвый, поэтому почти не считаюсь. И при этом знаю, что тебе надо делать. Я вообще, если ты еще не заметил, довольно умный. Не совсем зря четыре тысячи лет на свете живу… то есть как раз не живу.

– Ты еще как считаешься, – сказал Эдо. – Я дурак, но не до такой же степени, чтобы тебя не послушаться. Даже если это просто очередной эксперимент.

– Ну так естественно эксперимент! – горячо подтвердил Сайрус. – Но примерно такой же, как был с дорогами. Я достаточно много знаю про хаос, царящий в Пустынных землях, чтобы заранее предсказать результат.

– Думаю, быстро доедешь, – сказал Сайрус, усаживаясь на пассажирское сиденье ярко-бирюзового «ханса».

– Ну, так, – неопределенно откликнулся Эдо, которому предстояло проехать две с лишним тысячи километров, и он по этому поводу не сказать чтобы ликовал. – За сутки, наверное, доберусь, – без особой уверенности добавил он.

– Может, за сутки. А может, гораздо быстрей. От тебя самого зависит. Причем не от того, насколько ты хороший водитель, а от того, что творится у тебя в голове. Никогда не слышал истории о ваших контрабандистах, которые возвращались из Элливаля за пять-шесть часов? Я – и то слышал, хотя приезжие с мертвецами не дружат. Они нас боятся, а нам ни к чему их товар.