Грандиозная история музыки XX века - Артем Рондарев

В названии музыкального коллектива, по одной из версий, слово jass впервые появилось в 1916 году в Чикаго, куда переехала в поисках работы группа новоорлеанских белых музыкантов под руководством барабанщика Джонни Стайна: они приехали под именем Stein’s Band from Dixie[992]. Во время их выступления в чикагском кафе бывший водевильный актер, порядком набравшийся, закричал «Jass it up, boys!» В то время в Чикаго слово jass практически неизбежно понималось в его сексуальном значении, так что фразу это можно перевести примерно как «Въебите как надо, парни!» Менеджеру клуба это крайне понравилось, он нанял кричавшего с тем, чтобы тот и далее на концертах вопил «Jass it up!», когда сочтет нужным, взамен пользуясь возможностью пить за счет заведения, а группа Стайна на следующий же день стала рекламироваться как Stein’s Dixie Jass Band[993]. Сюжет этот представляется несколько мифическим и явно записан со слов музыкантов, причем спустя довольно большой промежуток времени; но в истории раннего джаза, как уже указывалось выше, сейчас уже почти невозможно отделить мифы от подлинных событий. В частности, тромбонист Том Браун рассказывал, что слово jass было впервые использовано его группой в Чикаго на год раньше, так как местные жители, пытаясь их оскорбить, называли их джазменами (не вполне понятно, подразумевая тут еще сексуальный или же уже музыкальный контекст), и они сознательно апроприировали это слово; но он также утверждал, что является настоящим сочинителем ряда знаменитых джазовых композиций, авторство которых давно и хорошо установлено, так что его свидетельство (не менее мифически выглядящее) вызывает еще больше сомнений[994]. Словом, верить в этот анекдот (равно как и во множество других, неизбежно сопровождающих историю джаза) или нет – дело личного выбора или вкуса; для нас тут важно то, что в какой-то момент лидер группы, Джонни Стайн, был уволен другими участниками из-за денежных разногласий, и коллектив реформировался под неформальным руководством корнетиста Ника ЛаРокка и под названием The Original Dixieland Jass Band (группа заменила написание jass на jazz в 1918 году, следуя сложившимся к тому времени конвенциям)[995]. После довольно шумного успеха в Чикаго ODJB перебрались в Нью-Йорк, столицу звукозаписывающей индустрии, и стали выступать в престижном ресторане Reisenweber, породив там сенсацию. 7 марта 1917 года в свет вышла пластинка группы, на первой стороне которой был записан номер Livery Stable Blues, считающийся первой джазовой записью в истории. Номер этот, как понятно уже из названия, скорее блюз, или даже рэгтайм, а не джаз даже в понимании того времени[996]; однако его полифоническая текстура и робкие попытки свинга сделала его примечательным даже несмотря на то, что вся джазовая музыка того времени называлась либо блюзом, либо рэгтаймом, либо, на худой конец, кейкуоком. Запись эта, получившая феноменальную популярность, породила моду на слово jazz: сразу после нее на рынок хлынул поток песен, содержавших его в названии, а группы стали спешно менять имена, превращаясь из, например, Borbee’s Tango Orchestra в Borbee’s Jass Band.

Что такое джаз, впрочем, в то время толком еще никто не знал; по словам Уолда, самым простым ответом на вопрос, что такое джазовая группа, был вариант – группа, способная играть быстро и маниакально[997]. Характерно, впрочем, что ни то, ни другое определение не подходит к ODJB, предпочитавших средний темп и относительную отточенность аранжировок. В ранних биографиях группы нередко утверждалось, что ее музыканты не обладали нотной грамотностью[998], хотя на деле, судя по всему, они просто притворялись, что не знают нот, как это после них будет делать большое количество ранних джазовых музыкантов, особенно черных. Целью этого обмана было желание поселить в слушателе ощущение спонтанности своей игры и представление о том, что все части исполняемых пьес музыкантами сочинены на ходу или же сымпровизированы, а не отрепетированы. Здесь мы опять имеем дело с весьма характерным кейсом аутентичности, когда некое «природное чутье», некий «музыкальны инстинкт» понимаются как нечто, превосходящее по своей подлинности обычный труд композитора или аранжировщика. Исполнители делали это, разумеется, намеренно: существует история об одном из самых популярных черных нью-йоркских бэндлидеров 20-х годов, Джеймсе Ризе Юропе, который отбирал на концертах у музыкантов своего оркестра ноты и даже пюпитры, с тем, чтобы их исполнение, на деле тщательно отрепетированное, выглядело как интуитивная игра; Юби Блейк, пианист в оркестре Юропа, утверждал, что делалось это для того, чтобы

Думается, что и члены ODJB намеренно в интервью распускали слухи о своей нотной неграмотности и шутили, что потратили немало времени на то, чтобы найти пианиста, который не умеет читать ноты, дабы убедить слушателя, что их игра совершенно спонтанна[1000]. На деле группа старательно репетировала свои номера, и каждый из ее участников на этих репетициях сочинял свои партии с тем, чтобы потом воспроизводить их на выступлениях в почти неизменном виде; эта практика, как указывалось выше, называется faking, «подделывание», и имеет мало общего с тем, что сейчас принято считать джазовой импровизацией[1001].