Благородна и благочестива - Ольга Погожева

— Вот умеешь же всё испортить! — возмутился Рафаэль. — Я, между прочим, впервые… так! Понимаешь?

Камилла, конечно, понимала. И грустила оттого ещё больше.

По возвращении в замок ллей Золтан первым выпрыгнул из кареты, нетерпеливо взбежав по ступеням ко входу. Ллей Тадеуш только хмыкнул, выходя следом и подавая руку внучке. Ллейне Одетте уже помог ллей Рафаэль — и теперь уводил в сторону, что-то горячо и страстно рассказывая. Небось снова о морских путешествиях — впечатлял, как мог. С дворцовым этикетом всё равно ведь не сложилось.

— Куда отец убежал? — поинтересовалась Камилла.

Ллей Тадеуш оглядел внутренний двор Эйросского замка, убедился, что все при деле, и приобнял внучку за плечи.

— Полагаю, твой сумасбродный отец вновь побежал делать предложение руки и сердца, не спросив родительского благословения. Бедная Бианка!

Камилла удивилась, взглянула на деда снизу вверх.

— А ты против?

— Отец Небесный, разумеется, нет! Я мечтал об этом союзе ещё до рождения Золтана, и именно эта предопределенность и взбеленила балбеса-сына. Теперь-то он успокоится, надеюсь.

Камилла припомнила день, в который Рыжий барон вернулся с Рэдклиффских земель. Мост в замок только восстановили, ллей Рафаэль всё ещё гостил у Эйросских ллеев с разрешения собственного регента, и жизнь, кажется, наконец-то налаживалась. Не считая отъезда Патрика Блаунта.

Отец выпрыгнул тогда из кареты так же лихо, как сделал это теперь, и обернулся, чтобы подать руку той, которая сидела внутри.

Ллейна Бианка вышла, придерживая длинное платье, откинула дорожную вуаль с прекрасного лица… Трепетная, как предрассветный сон, сдержанная и недостижимая, как и полагается истинной ллейне. А главное — целая и невредимая, как и обещал ллей Салават.

Камилла, встречавшая гостей на пороге замка, увидела, как посмотрел на неё отец. Жарко, пронзительно, и так… по-особому… как смотрят только люди, отдающие себя без остатка.

И ллейна Бианка вернула ему взгляд.

Никто не удивился, когда обе ллейны Ватерлисские остались в Эйросском замке, а ллей Золтан принялся за хозяйствование с той же страстью, с которой когда-то бежал из отчего дома. Никак, семейное гнездо вил.

— Как думаешь, деда, — задумчиво спросила Камилла, — кто раньше женится?

Ллей Тадеуш удивился.

— Как — кто?

— Вот и я не знаю, — вздохнула Камилла. — Смотри, пэр Нильс и мэма Софур обещали по весне, как праздники пройдут, отец с ллейной Бианкой тоже, поди, долго ждать не станут. Кузен Рафаэль, конечно, ещё под вопросом, хотя вряд ли кого совета спросит. Женится на Одетте, как только коронуется. Это не раньше лета, стало быть, а то и будущей осенью.

— Одетта хоть согласна? — хмыкнул в бороду ллей Тадеуш.

— Она же неопытная, — пожала плечами Камилла. — Ей Рафаэль нравится, конечно. Уши баснями залил, а она к такому непривычна. Прямо поверила, что он герой.

Маг огня расхохотался, стискивая внучку за плечи.

— А я письмо от дорогого кузена Салавата на днях получил, — вдруг поделился дед. — Требовал наследного принца в столицу и вскользь сообщил, что его племянник женится. О брате не вспоминал: верно, сразу догадался, что безумие Корнелиуса добром для него не кончится.

— Ллей Ленар женится? — удивилась Камилла. — Это кому так не повезло?

— Ллейна Ромина изъявила добровольное согласие, — сдержанно улыбнулся Тадеуш. — Это взаимовыгодный брак, внучка: она получает супруга и статус, он — деньги и, если Отец будет милостив, наследника.

— Это ллей Салават постарался, — подумав, прикинула Камилла. — Наследник рода воды нужен ему, а не Ленару.

— Скорее всего, — согласился ллей Тадеуш. — Ллей Салават сделал то, что должен. У Ромины огромное состояние, так что даже недавний скандал с Рогнедой Салавата не смутил.

— Ллейной Рогнедой? — припомнила Камилла. Обе сестры были похожи, так что дочь Рыжего барона легко могла их перепутать. — А что с ней?

— Слухи ходят, что она спуталась с низкорожденным. Приезжий мэм с Ближних Островов. Повар, что ли?.. Говорят, что сёстры остановились в пригородной таверне на пути из дворца, и Рогнеду, большую любительницу новых яств, впечатлили необычные блюда. Она изъявила желание встретиться с поваром и даже предложила ему денег, чтобы открыть столичную таверну. Безумная идея, внученька: таверна, в которой не подают мяса! Так мне с письмами осведомители писали. Остальное лишь слухи. Уверен, всё не так плачевно, и их отношения не выходят за рамки приличий. Однако репутацию это сёстрам подпортило. К чести Салавата, он не расторг помолвку…

Камилла даже споткнулась. Таверна, в которой не подают мяса… Мэм Густав?! Высказать догадку она не успела.

— Касательно того, кто раньше женится… — Ллей Тадеуш вдруг остановился и повернулся к ней взволнованным лицом. Ухватил тяжёлыми руками за плечи. — Слушай внимательно! Я люблю тебя больше всех, внучка. Больше сына, больше жизни… Ты спасла меня… спасла всех нас! И я никогда не забуду, как ты пришла в наш замок. Именно поэтому я доверюсь тебе первой. Когда Золтан уехал за Бианкой… Пойми меня, Камилла, доченька: я так давно был один. И наконец-то встретил достойную женщину! И если она не ллейна, то только по недоразумению. Утончённая, сдержанная, ухоженная… Мягкое сердце, золотые руки… Ждать весны мы не станем: оба уже в летах, не до церемоний. Тихо, по-семейному, без глашатаев да пиршеств… С годами больше понимаешь цену времени! Так что, боюсь, обойдём мы вас всех, внучка…

— Деда, — севшим голосом проговорила Камилла. — Ты сейчас о ком говоришь?..

— Я попросил у пэры Эдны руки, — сияя, поделился маг огня. — И она ответила согласием!..

Отец ругался, не переставая. Камилла сидела у камина в библиотеке и время от времени тушила ладонью призрачные язычки пламени, вспыхивавшие на переплётах.

— Ты! Запретил мне! Жениться! На низкородной! А сам!..

— Не сравнивай! — резко обрывал ллей Тадеуш. — Пэра Эдна благородна, утончённа…

— Низкородна!

— Имею право! — полыхнул хозяин замка.

Полыхнул в прямом смысле, потому что задымился богатый камзол на плечах мага огня, и кожа раскалилась докрасна. — Я долг выполнил! Мой сын рождён от высокой ллейны, и я хранил ей верность долгие годы после смерти! Я любил твою мать, несносный мальчишка! И если и женюсь сейчас, то потому, что заслужил, и теперь уж дурного не случится…

— Ты сейчас всерьёз, отец? — тряхнул рыжими с проседью волосами «несносный мальчишка». — Камеристка моей супруги станет ей свекровью! Я Бианке ещё не говорил…

— Пэра Эдна о положении не забывает, — посуровел ллей Тадеуш. — И я долго её убеждал, что мы никому не помешаем! Я даже зеркало починю — потому что из всех наших женщин она единственная, в ком не течёт колдовской крови, и потому нуждается в защите… Эдна благороднейшая, утончённая, заботливая, а как одевается!..