Русско-японская война 1904–1905 гг. Секретные операции на суше и на море - Дмитрий Борисович Павлов

В общем, защитники крепости остро нуждалась в продовольствии, одежде, оружии, боеприпасах, медикаментах и перевязочных средствах[979], но тайно закупить все это в Китае и, главное, контрабандой доставить в Порт-Артур было почти невозможно. Деньги на это русское командование выделяло огромные (в июле, например, было объявлено, что каждый китаец, владелец джонки, которая сумеет доставить в Порт-Артур продовольствие, получит от русского командования по пять тысяч иен призовых[980]), однако лишь единицам из снаряженных пароходов и джонок удавалось прорваться сквозь плотное кольцо японской блокады и доставить груз по назначению. Из четырех кораблей, направленных Давыдовым и Огородниковым, Порт-Артура достиг один – остальные либо повернули с полдороги назад, убедившись в невозможности прорыва, либо были захвачены японцами в море. Но и этот единственный пароход на обратном пути попал в руки японцев. У Тидемана, Лаптева и Дессино дела в этом смысле обстояли еще хуже – ни один из их транспортов до Порт-Артура так и не добрался. «26 китайских джонок с грузом продовольствия, следовавшие в Порт-Артур, были задержаны вблизи островов Иентао и Нансаншантао 28 и 29 августа, – сообщала “Japan Times”. – По приказу адмирала Того, командующего объединенным флотом, задержанные джонки обследованы, а их груз конфискован. Команды освобождены»[981]. Пароходы “Fu-ping” и “Veteran”, которые в октябре – ноябре 1904 г. под германским флагом пытались доставить в Порт-Артур продовольствие, медикаменты и оружие, были задержаны в пути кораблями Того и решением призового суда в Сасебо конфискованы японскими властями[982]. Ко всему прочему, о «хозяйственных» начинаниях Дессино стало известно Одагири, который не без ехидства сообщил об этом во всеобщее сведение через японскую печать. «Генерал-майор Дессино, – писала “Japan Morning Post” 14 октября 1904 г., – очень деятельно занимается скупкой разного рода товаров в Шанхае и предполагает их секретно перевезти в Порт-Артур, но за действиями его внимательно следит японское консульство. Предполагают, что их постигнет неудача»[983].

Между тем, обстановка в крепости с каждым днем становилась все хуже. «Не приплывает ни одной китайской шаланды, так как еще недавно одна из них, намеревавшаяся подойти к нашим берегам, была на глазах крепости расстреляна японцами», – записал в дневнике капитан Лилье 26 сентября[984]. «Ныне блокада настолько действительная, – заключал в октябре 1904 г. Давыдов, – что пароходы не могут проходить даже изредка незамеченными»[985]. «В феврале, марте, апреле, во времена Макарова, в период некоторой деятельности нашей эскадры можно было поставить тысячи и тысячи тонн груза, орудий, снарядов, угля, провианта в Порт-Артур, сравнительно мало рискуя, – писал впоследствии фон Гойер. – С половины мая до сентября шансов на успех было уже мало; всякая попытка прийти на помощь Артуру в последние три месяца была безумием».

«Шанхайская агентура» к делу снабжения крепости была подключена в начале августа 1904 г., когда, по «классификации» фон Гойера, «шансов на успех было уже мало». 1 (14) августа Павлов получил распоряжение полевого интенданта «не стесняясь возможности сделать лишний расход, подвести продовольственный запас в Порт-Артур». Камергер согласился, хотя понимал, что подобные операции в его компетенцию не входили и ни необходимого опыта, ни сил заниматься ими у него не было. «Организация дела снабжения Артура провизией, – признавался он в середине августа 1904 г. графу Кассини, – составляет, между прочим, одну из задач моей здешней деятельности. Дело очень хлопотливое, доставляющее мне много неприятностей, так как поминутно приходится сталкиваться с мошенническими проделками – вообще этот род деятельности совсем не по мне – но что делать, в такую минуту, я считаю, нельзя уклоняться ни от какой работы, если только она может быть полезна»[986]. Самостоятельно закупать припасы камергер из соображений конспирации не мог, и по совету артурцев и Тидемана, обратился к темному шанхайскому дельцу, русскому подданному Исаю Циммерману. Павлов, как видно, вполне осознавал, с кем имеет дело, но другого выхода у него не было: солидные бизнесмены в подобные операции не ввязывались, и хотя этот, как потом выяснилось, сибирский дезертир брал втрое и часто представлял липовые счета, он был готов рисковать и при заключении коммерческих сделок не настаивал на соблюдении формальностей[987].

Два первых парохода, купленных Павловым и снаряженных Циммерманом, прорваться в Артур не смогли. «Унисон» в 30 милях от крепости наткнулся на необозначенную на карте подводную скалу[988] и затонул, но часть его груза осажденные смогли-таки снять с его обломков. Шхуна «Луция», груженная мукой, ночью 28 августа успешно подошла к порт-артурскому рейду и, как было условлено, ожидала русские миноносцы, которые должны были провести ее через минные заграждения, но тщетно: миноносцы в море не вышли – помешала близость японских кораблей. Тогда «Луция» попыталась войти на рейд самостоятельно, но подорвалась на мине и затонула вместе с экипажем (мешки с мукой еще долго оставались на плаву и были подобраны порт-артурскими катерами). Но зато вполне удались следующие две попытки: 13 (26) сентября в крепость благополучно прибыла китайская джонка[989], а 29 ноября (12 декабря) – британский пароход «Кинг Артур» с 800 тоннами продовольствия на борту. «Сегодня каким-то чудом прорвался к нашим берегам пароход под английским флагом, который привез нам большой груз белой муки, – записал Лилье. – Это неожиданная и большая помощь крепости»[990]. На обратном пути пароход благополучно преодолел минные заграждения, но 19 декабря в 12 милях от Чифу был задержан японским военным флотом и доставлен в Сасебо, где его капитан и владелец, англичанин Алонсо Кокс (А. Cox), предстал перед призовым судом[991]. По решению суда пароход был конфискован (а затем продан японским правительством в Кобе и переименован в “Otoua-maru”), но свою главную миссию он, тем не менее, выполнил.

Казалось, что за подобный успех руководитель «шанхайской агентуры» заслуживал поощрения, но в действительности именно операция по снабжению Порт-Артура позднее явилась одним из главных пунктов его обвинения в казнокрадстве. Другим таким поводом стало его участие в эвакуации остатков гарнизона и гражданского населения крепости после ее сдачи. Этим делом, по указанию МИД, Павлов начал заниматься в феврале 1905 г. При его непосредственном участии через Шанхай и Порт-Саид в Одессу было переправлено не менее 11 тыс. женщин, детей, больных и раненых вместе с персоналом госпиталей и больничным оборудованием.

Вопреки первоначальным опасениям посла Лессара, головной болью российской миссии в Пекине стало не появление в Китае Павлова с его секретной службой, а политическая бестактность Дессино, который вел закулисные переговоры с китайскими сановниками и вице-королями, претендовавшими на престол, и этим сильно нервировал богдыхана и двор. В декабре 1904 г. русский военный атташе тайно встретился с китайским адмиралом Каном, который предложил себя в качестве организатора антияпонского восстания на Формозе[992]. За последние десять лет