Обретение крыльев - Сью Монк Кид

Я попыталась как можно более точно изобразить членов семьи Гримке. Мать Сары, Мэри Гримке, была во всех отношениях гордой и трудной женщиной. Если верить Кэтрин Берни, самому раннему биографу Сары, миссис Гримке была набожной, ограниченной, скупой в проявлении материнских чувств к детям и зачастую жестокой в отношении рабов, применяя к ним суровые наказания. Насколько мне известно, она не налагала на своих рабов наказания с удавкой, но такое наказание в то время существовало, и Сара подробно описывала его, говоря, что оно применялось в «одном из первых семейств Чарльстона». Мое описание отца Сары, судьи Джона Гримке, как и событий его жизни, довольно близко к его биографии. Это же относится и к описанию любимого брата Сары – Томаса. Без сомнения, я много насочиняла о старшей сестре Сары, Мэри (маленькой госпоже), биография которой в основном неизвестна. Несмотря на то что в одном источнике ее называли незамужней, а в других супруг был неизвестен, я выдала ее за плантатора, а позже вернула домой вдовой. Она оставалась привержена рабству до самой смерти в 1865 году.

Я с глубоким волнением посетила дом Гримке на Ист-Бей-стрит. Дом датируется приблизительно 1789 годом, но мог стать собственностью Джона Гримке в год его женитьбы, в 1784-м. Дом оставался в собственности семьи до смерти миссис Гримке в 1839 году. Он хорошо сохранился до нашего времени, и сейчас в нем размещается юридическая фирма. Не исключено, что сохранилась первоначальная планировка дома и некоторые элементы интерьера: камины, кипарисовые панели, дельфтские изразцы, сосновые полы и лепные украшения. Бродя по дому, я представляла, как Подарочек сидит в эркере второго этажа и смотрит вдаль на гавань или как ночью Сара спускается по лестнице в библиотеку отца, а рабы в это время спят на полу у дверей спален. Меня пустили даже в мансарду, где я заметила лесенку, ведущую к люку в крыше. Не знаю, всегда ли там был этот люк, но я представила, как девочки Сара и Подарочек пролезают в него. Эта мысль подтолкнет меня к написанию сцены чаепития на крыше, где они делились секретами.

Исторический фонд Чарльстона оказал мне большую помощь, снабдив документом с описью и оценкой всех «вещей и движимого имущества», находившихся в доме Джона Гримке вскоре после его смерти в 1819 году. Изучая длинный и подробный перечень, я с изумлением натолкнулась на имена, возраст, обязанности и оценочную стоимость семнадцати рабов. Запись эта размещалась между брюссельским ковром и одиннадцатью ярдами хлопка и льна. Это открытие преследовало меня и в конечном итоге нашло дорогу в историю, где Подарочек раскапывает в библиотеке опись и находит там свое имя и имя Шарлотты, а также их предполагаемую цену.

Все персонажи-рабы в романе – плод моего воображения, за исключением заместителей Денмарка Визи. Это галла Джек, Манди Джелл, Питер Пойас, Ролла и Нед Беннетты. Всех, кроме Джелла, повесили за участие в подготовке мятежа. Сам Визи был свободным чернокожим плотником, чью жизнь, заговор, арест, суд и казнь я старалась изобразить приближенными к историческим источникам. Я не сочиняла удивительную историю его освобождения. Визи действительно выиграл в лотерею по билету с номером 1884, а потом купил себе свободу и дом на Булл-стрит. Честно говоря, у меня вряд ли хватило бы смелости сочинить такую вещь. В печати сообщалось, что Визи повесили в Блейкс-Лендс вместе с пятью сообщниками, но я предпочла отразить устную традицию, сохранившуюся у части чернокожих жителей Чарльстона с 1820-х и утверждающую, что Визи повесили в одиночестве на дубе, чтобы скрыть его казнь. Про Визи говорили, что у него по городу было несколько жен и что они прижили от него детей, поэтому я взяла на себя смелость сделать мать Подарочка одной из этих жен, а Скай – его дочерью.

Некоторые историки высказывают сомнение по поводу того, существовал ли на самом деле спланированный Визи мятеж рабов. Я, однако, придерживаюсь мнения, что Визи был не только способен разработать подобный план, но и попытался его реализовать. Я хотела с помощью этого романа выразить признательность многим рабам и свободным чернокожим американцам, которые боролись, сопротивлялись и погибли во имя свободы. Познакомившись из книг с протестом и побегами реальных рабынь, я смогла вылепить характеры и придумать истории Шарлотты и Подарочка.

На лоскутное одеяло семейной истории меня вдохновили великолепные одеяла Гарриет Пауэрс, рабыни из Джорджии, которая с помощью техники африканской аппликации передавала библейские предания и исторические легенды. Два ее лоскутных одеяла хранятся в Национальном музее американской истории в Вашингтоне, округ Колумбия, и в бостонском Музее изящных искусств. Чтобы увидеть одеяла Пауэрс, я совершила паломничество в Вашингтон, после чего убедилась, что рабыни, которым запрещалось читать и писать, находили окольные пути самовыражения, позволявшие им оживлять воспоминания и сохранять наследие африканских традиций. Я представляла, как Шарлотта, используя ткань и иглу там, где другие обходятся бумагой и ручкой, создает визуальное воспоминание в попытке уместить свою жизнь в одном лоскутном одеяле. Я провела захватывающие часы, читая о лоскутных одеялах рабов, о символах и художественных приемах в африканском текстиле. Черные треугольники, в частности, изображали крылья черных дроздов.

Если вы намерены ближе познакомиться с исторической подоплекой этого романа или узнать о лоскутных одеялах Гарриет Пауэрс, предлагаю вам подборку вполне читабельных книг.

The Grimké Sisters from South Carolina: Pioneers for Women’s Rights and Abolition, by Gerda Lerner.

The Feminist Thought of Sarah Grimké, by Gerda Lerner.

Lift Up Thy Voice: The Grimké Family’s Journey from Slaveholders to Civil Rights Leaders, by Mark Perry.

The Politics of Taste in Antebellum Charleston, by Maurie D. McInnis.

Denmark Vesey: The Buried Story of America’s Largest Slave Rebellion and the Man Who Led It, by David Robertson.

Africans in America: America’s Journey Through Slavery, by Charles Johnson, Patricia Smith, and the WGBH Series Research Team.

To Be a Slave, by Julius Lester, with illustrations by Tom Feelings (Newberry Honor book).

Stitching Stars: The Story Quilts of Harriet Powers, by Mary Lyons (ALA Notable Book for Children).

Signs & Symbols: African Images in African American Quilts, by Maude Southwell Wahlman.

Работая над «Обретением крыльев», я черпала вдохновение из высказываний профессора Джулиуса Лестера, листок с которыми был приколот к моему письменному столу: «История не просто факты и события. История также и душевная боль, и мы будем повторять историю, пока не сможем сделать чужую душевную боль своей».

Моя глубочайшая благодарность…

Энн Кидд Тейлор, чрезвычайно одаренной писательнице, которая читала и перечитывала данную рукопись в процессе работы, делая бесценные комментарии и веря в меня.

Дженнифер Рудолф Уолш, моему чудесному агенту и дорогой подруге.

Моим потрясающим редакторам Полу Словаку и Клер Ферраро, а также необыкновенной команде «Viking» за их безграничную поддержку.