Сердце Черного Льда - Леонид Алехин

На мгновение пришелец застыл над поверженным паровоином, разглядывая его белыми глазами без радужки и зрачков. Потом он поднял меч, держа его лезвием вертикально вниз, и всадил в корпус «Белого медведя». Удар прошел сквозь кабину, убивая водителя, и разрушил котел. Кипящая огненная масса выплеснулась наружу, как кровь. Чужак выдернул меч и обратил свой взгляд на ополченцев и дружинников.

Бурлящая мгла за его спиной родила стройные ряды белых фигур. Они держали наперевес копья, и ровным счетом ничего человеческого не было в их застывших лицах и крохотных льдинках глаз. Снежные Люди катились вперед единой массой, не оставляя следов на снегу, как не оставил их пришелец.

— Стреляйте! — срывая голос, закричал Иваш Горобей. — Стреляйте же!

Порыв ледяного ветра налетел с тракта, гася фитили ручниц и старых пушек второй баталии. Пара орудий первой баталии даже успела выпалить, прежде чем ощетинившаяся копьями масса захлестнула их, переворачивая лафеты и втаптывая людей в землю. Латники бросились закрывать ворота, но тут между створками встряли сани известного в Пароме купца Рома Чуги. Снежные Люди ворвались в город.

Над умирающим в сугробе Первым Управителем нагнулся клейменый каторжник с черно-красной лентой на плече. Последнее, что чувствовал Иваш Горобей, как с его коченеющего тела сдирают шубу и сапоги.

АЛАН АТМОС, СЛУГА ЧЕРНОГО ЛЬДА

4

Победители шли по центральной улице Парома. Стрельцы и Следопыты без спешки, обстоятельно обыскивали каждый дом, выгоняли жильцов на улицу. До времени им предстояло быть посаженными в обширные казематы усадьбы Окол-Вериги и в городской острог. После пленников загонят в трюм парома и повезут на правый берег. Их путь лежит в Толос вместе с завоевателями. Так велит Начертание.

Алан вместе с Юрисом, Сургой и Шавером Мухой возглавлял победное шествие. Он первым заметил клочья тумана, наползавшего из соседних улочек. Отметил для себя, что для такого густого тумана вроде бы и время слишком раннее, и холод стоит преизрядный.

Туман был непроглядный, грязный, липкий. Он вытек из проулков, мигом поднявшись до самых крыш. В нем утонула размеренная стрелецкая поступь, крики выволакиваемых на снег жильцов, одиночные выстрелы. Алан едва мог различить идущего рядом Шавера, на расстоянии же вытянутой руки взгляд становился бессилен.

Еще туман шептал.

Если бы не Лед в его груди, Алан бы подумал, что сходит с ума. В тумане слышалось бормотание, неприятное чмокающее варнаканье. Будто кто-то жалуется на горькую свою судьбу, подползая тем временем ближе и ближе. Вроде бы и попрошайка, только, сдается, не медяк ему нужен, а живое человеческое тепло. Невнятная тень, огромная и угрожающая, шевелилась в тумане, наползая на Атмоса.

Алан воззвал к Хозяевам.

Налетел ветер, холодный, как бездны, из которых явилась Мертвая Звезда. Точно ножом искромсал он туман, разметал его в стороны. Над Аланом нависала железная туша «Василиска». Разверстая пасть железного ящера курилась ядовитым дымом.

Взгляд налево. Из распахнутых ставень второго этажа смотрят вороненые стволы, подмигивают стеклом прицельные трубки. Взгляд направо. На скате крыши примостился арбалетчик с «аспидом», рядом его товарищ подбрасывает в ладони гранату с тлеющим фитилем. В проулках, откуда выполз туман, блеск лат, угрюмые лица над кромками щитов. Слуг Льда взяли в охват — скрытно, грамотно. Не желая связываться со всей повстанческой ватагой, нацелили удар в главарей. Под прикрытием колдовского тумана подобрались вплотную, даже паровоина сумели подвести.

Между расставленных ног «Василиска» вышел латник в грозной паровой броне с необычной двуствольной пушкой в руках. Между стволами свисала цепь.

— Что, разбойнички? — громыхнул латник. — Догулялись?

Шавер Майда икнул от страха.

«Это наемники Черной Руки. Железноликие во главе со своим легендарным капитаном. Ром Чуга ошибся. Точнее, был обманут. Они остались в городе и приготовили засаду».

Алан Атмос понимал, что жив до сих пор потому, что Мурид Кассар взвешивает выгоды. Что ему нужнее — живой бунтовщик или мертвый? Стоит ли ввязываться в драку или, взяв заложников, отступить из Парома? Что до преступлений беглых каторжников, ему на них плевать. Вот награда, назначенная за них Саманом, другое дело.

Кассар думал быстро. «Василиск» с гулом нагнулся, готовясь затопить улицу кипящим ядом. Капитан наемников выбрал смерть для бунтовщиков.

«Дело Льда продолжат другие», — подумал Алан. Перед ним мелькнул лоскут тумана, а в нем ему почудилось женское лицо. Знакомые, но забытые черты.

— Остановись, Мурид.

Никто, даже Май Сурга, не заметил, откуда перед «Василиском» появился тощий человек в робе. На шее у него висела тусклая цепь, прикованная к оплетенной в черную кожу книге. Он говорил едва слышно, но водитель «Василиска» услышал его и удержал рвущуюся с поводов гибель.

Человек с книгой сделал несколько шагов вперед и остановился напротив Атмоса. Не мигая и не отводя глаз, он смотрел в лицо слуги Льда. Его пальцы ласкали книгу, как прикорнувшего на груди зверька.

— Отведи нас к Хозяевам, — сказал он.

5

С Кассаром, оставившим «Василиска», и книжником было еще двое. Прихрамывающая девица в красной фате и тот самый латник с двуствольной пушкой. Они все не были обычными людьми. Нет, их души не озарял блеск Камней, здесь Алан не мог ошибаться. С того момента, как черная кровь Хозяина наполнила его жилы, бывший Мастер Недр видел сияние человеческих сердец. Оно помогало ему определить Пользу человека и его место в Начертании. Отделить бесполезных Льду носителей Камней от всех остальных. Понять мысли, желания, страхи людей.

Даже те, кого отчистил Лед, источали узнаваемые эманации. У Кассара же и его подручных не было сияния. Четверо Железноликих виделись Атмосу серыми силуэтами. Как камни. Как трупы. Будто сердца вырезали из их груди.

Хозяева встретили их на поляне, окруженной изломанными елями. Все трое, что тоже не было обычным. Они ждали молча, опираясь на кристаллические мечи.

Наемники не выказали ни страха, ни удивления. Только латник переглянулся с хромающей девицей. Кассар наблюдал за книжником, выжидая. Алан знал, что полдюжины его людей скрытно пробирались следом через тайгу. Они ждут сигнала. Как и Следопыты, окружавшие поляну. Нет сомнений, Кассар их заметил.

Книжник вышел вперед. Он подошел к Хозяевам так близко, как не решался даже Алан. Опустился на колени и распростерся ниц, раскинув руки в стороны. В том, как его долговязое тело лежало на снегу, было что-то неправильное, будто кости его гнулись под неверным углом. Он напоминал сбитую влет птицу.

Книжник заговорил на языке, который был древнее первых людей Акмеона. Языке изгоев, веками скрывавшихся под земной толщей, не в силах взглянуть в отвергнувшее их небо. Он говорил, не поднимая лица, и Лед доносил до Атмоса смысл его слов.