Убийство из-за книги - Рекс Стаут

– Этот, что ли? – спросил он, зевая.

Худой ответил утвердительно. Борец-жокей (для краткости будем называть его Б.-Ж.) встал и отошел к столу, взял с него моток толстой веревки, подошел ко мне и заговорил снова:

– Снимай шляпу и плащ и садись вот сюда. – Он махнул рукой на один из стульев.

– Погоди, – скомандовал ему Худой. – Надо сперва ему все объяснить.

Он повернулся ко мне:

– Сложного тут ничего нет. В общем, так: человеку, который явится на встречу, лишние проблемы не нужны. Он просто хочет с тобой поговорить. Мы привяжем тебя к стулу и оставим здесь, потом он придет и вы с ним побеседуете, а когда он уйдет, мы вернемся, снимем веревки и иди гуляй. Все понятно?

Я усмехнулся в ответ:

– Еще бы не понятно, братец. Все ясно как божий день. А что, если я не сяду на стул? Что, если я буду брыкаться, пока вы меня привязываете?

– Тогда он не придет, и никакого разговора не будет.

– А можно мне просто уйти?

– Да на здоровье. Нам в любом случае заплатят. Но учти, если хочешь увидеть того парня, способ только один: мы привяжем тебя к стулу.

– Нам заплатят больше, если мы его привяжем, – не согласился Б.-Ж. – Дай-ка я попробую его уломать.

– Лучше не суйся, – рявкнул на него Худой.

– Слушайте, мне тоже не нужны проблемы, – заявил я. – Как вам другой вариант? Я сажусь в кресло, вы обматываете меня веревкой так, чтобы казалось, будто я связан, но оставляете мне свободу движений на случай пожара. У меня в нагрудном кармане лежит бумажник, в нем – сотня баксов. Я не стану возражать, если вы перед уходом заберете деньги.

– Всего лишь какую-то паршивую сотню? – фыркнул Б.-Ж. – Заткнись уже и сядь на стул.

– У него есть выбор, – с упреком возразил Худой.

Да какой уж там выбор! А теперь судите сами, стоит ли понапрасну тратить время, просчитывая все возможные варианты развития событий. Ведь мы трое целый день только об этом и толковали, однако никому из нас даже в голову не пришло задаться вопросом, что следует делать в случае, если парочка мордоворотов (а неплохо бы выяснить, кто они такие) поставит меня перед выбором: быть привязанным к стулу или вернуться домой и лечь спать. Я рассудил, что отправляться домой в любом случае еще рановато.

– Ладно, – сказал я им, – валяйте привязывайте. Только, ради бога, не перестарайтесь. Я в этом городе не последний человек и легко найду вас обоих, стоит только захотеть. Не воображайте, будто мне это не по силам.

Они принялись за работу. Б.-Ж. привязал мое левое запястье к задней левой ножке стула, Худой взял на себя правый фланг. Оба неплохо знали свое дело, но, к моему удивлению, Худой оказался более сильным. Я пожаловался, что веревка слишком тугая, и он чуть-чуть ослабил ее. Сообразив, что эта сладкая парочка намеревается привязать мои щиколотки к передним ножкам стула, я выразил протест, заявив, что в такой позе меня сведет судорогой, и выдвинул встречное предложение: просто связать мои ноги вместе. Они посовещались и пошли мне навстречу. Напоследок Худой еще раз осмотрел узлы и наскоро обыскал меня. Достав пистолет из кобуры, он бросил его на кровать, убедился, что больше оружия у меня нет, и вышел из комнаты.

Б.-Ж. подобрал пистолет и злобно пробормотал:

– От этих чертовых штучек только вред один. – После чего бережно, словно боялся сломать дорогую и хрупкую вещь, положил пистолет на стол, а сам вновь улегся на кровать.

– И долго нам придется ждать? – спросил я.

– Нет, не долго. Просто я вчера поздно лег, – ответил он и сомкнул веки.

Однако бедняге так и не удалось выспаться. Бочкообразная грудь вряд ли успела подняться и опуститься больше дюжины раз, когда дверь отворилась, впуская Худого. С ним вместе в комнату вошел мужчина в темно-серой фетровой шляпе, сером костюме в полоску и с перекинутым через руку серым пальто. На руках у него были перчатки. Б.-Ж. мигом вскочил с кровати на свои зубочистки. Худой встал у открытой двери. Мужчина положил шляпу и пальто на кровать, подошел ко мне, внимательно оглядел веревки и бросил Худому:

– Все в порядке, я вас потом позову.

Бродяги вышли, прикрыв за собой дверь. Мужчина с интересом разглядывал меня. Я тоже смотрел на него снизу вверх.

Он улыбнулся:

– Ну что, мистер Гудвин? Узнаете меня?

– Впервые вас вижу, – сказал я, нисколько не покривив душой.

Я бы не хотел преувеличивать собственную храбрость. Я вовсе не настолько бесстрашен, чтобы не прочувствовать ситуацию: я сижу, крепко связанный, а передо мной стоит, усмехаясь, убийца-душитель. Но изумление перевесило все прочие чувства. Вот это маскарад! Сегодня у нашего преступника были кустистые брови и длинные густые ресницы, тогда как вчера он не мог похвастаться ни тем, ни другим. Волосы, разумеется, тоже преобразились: теперь они были зачесаны на косой пробор и тщательно приглажены. Да и улыбка вполне соответствовала новому образу.

Душитель подтянул к себе еще один стул и уселся. Манера двигаться тоже меня восхитила. Одни лишь жесты могли выдать злоумышленника с потрохами, но, нельзя не признать, движения идеально соответствовали его наряду. Обнаружив, что свет бьет ему в глаза, убийца немного передвинул свой стул.

– Значит, она рассказала обо мне? – Это было не столько утверждение, сколько вопрос.

Теперь я узнал голос, именно его я и слышал по телефону. Голос тоже сильно отличался от настоящего: звучал ниже и глубже, но, главное, прекрасно вписывался в новый образ.

Я сказал:

– Да. – И непринужденно добавил: – А почему вы не последовали за ней, увидев, что она зашла в кабинет? Почему выжидали?

– Я не знал наверняка: просто еще наверху заметил, что вы уходите, и заподозрил, что вы побывали в кабинете.

– Почему она не кричала? Почему не сопротивлялась?

Вместо ответа мой собеседник лишь слегка дернул головой, словно бы его беспокоила надоедливая муха, а руки были заняты, чтобы отогнать ее. И в свою очередь поинтересовался:

– Что именно она вам рассказала?

– Она сообщила, что видела вас в тот день в квартире Дорис Хаттен… Вы как раз зашли, когда она уходила. И разумеется, о том, что вчера она узнала вас в толпе гостей.

– Она мертва, и никаких улик нет. Вы ничего не докажете.

Я осклабился:

– Тогда зачем вы зря тратите время и силы? Позвольте сделать вам комплимент: ваш маскарадный костюм выше всяких похвал, в жизни не видел ничего подобного! Так, спрашивается: почему вы просто не выбросили мое письмо в корзину для бумаг? Сдается мне, что вы элементарно испугались. Говорите, нет никаких улик? Когда точно знаешь, кто и когда совершил преступление, добыть доказательства не так-то трудно. Тем более профессионалу вроде меня. А вы прекрасно знаете, что мне известна вся правда.