Убийство из-за книги - Рекс Стаут

– Этот Морли, он непременно хочет с вами побеседовать. Говорит, вопрос жизни и смерти.

– Небось какой-нибудь чокнутый? – раздраженно бросил инспектор.

– Не могу знать, сэр. Вполне вероятно.

– Ладно, так веди его сюда. – И Кремер вновь обогнул стол, возвращаясь на свое место.

Теперь я мог как следует рассмотреть этого средних лет мужчину с копной черных волос. Его бегающие глаза были такие же черные, как и волосы, а на подбородке вовсю пробивалась темная щетина. Войдя, он сразу уселся и с места в карьер принялся объяснять инспектору, кто он такой и чем занимается.

Кремер нетерпеливо покивал:

– Я знаю. Вы хотели сообщить мне нечто важное, доктор Морли?

– Да, это вопрос жизни и смерти.

– Слушаю вас.

Морли поерзал, поудобнее устраиваясь на стуле.

– Сначала позвольте один вопрос: мне кажется, что пока еще никто не арестован. Я прав?

– Да… если вы имеете в виду арест по обвинению в убийстве.

– А вы подозреваете кого-то конкретно? Есть у вас какие-нибудь улики?

– Если вы спрашиваете, готов ли я назвать убийцу, то пока я этого сделать не могу.

– А я могу.

У Кремера просто челюсть отвисла:

– Что? Вы можете сказать мне, кто задушил эту женщину?

Доктор Морли улыбнулся:

– Не так быстро. Предположение, которое я могу вам представить, имеет вес только при наличии определенных предпосылок. – Он соединил пальцы рук. – Во-первых: вы не имеете понятия, кто совершил убийство. Очевидно, так и есть. – Он кивнул. – Во-вторых: вы имеете дело не с обычным убийством, где мотив тривиален и легко вычисляется. – Еще один кивок. – В-третьих: ничто не противоречит гипотезе, что эту даму… как я узнал от миссис Орвин, ее звали Синтия Браун… что ее задушил тот же человек, который задушил и Дорис Хаттен седьмого октября прошлого года. Могу я опираться на эти предпосылки?

– Попытайтесь. Правда, я не очень понимаю, зачем вам это нужно?

Морли покачал головой:

– Лично мне это не нужно. Просто я хотел вам помочь. Сразу скажу, что отношусь к полиции с глубочайшим уважением и не сомневаюсь в вашем профессионализме. Если бы человек, убивший Дорис Хаттен, был уязвим для привычных полицейских методов и процедур, его наверняка бы уже поймали. Но он еще на свободе. Полиция в данном случае бессильна. Почему? Да потому, что он действует за пределами вашей компетентности. Потому что при поисках мотива вы ограничены своими же собственными стандартными схемами. – Черные глаза Морли возбужденно блеснули. – Вы не специалист, так что я не стану перегружать свою речь научными терминами. Самые мощные мотивы из всех – личностные побуждения, которые нельзя выявить объективным путем. Если личность искажена, если имеет место какой-либо перекос, как это бывает у психически больных, тогда и побудительные мотивы также искажены. Как психиатра меня очень заинтересовали публикации, посвященные убийству Дорис Хаттен, – особенно примечательна та деталь, что она была задушена собственным шарфом. Увы, попытки полиции найти виновного – я ни на минуту не сомневаюсь, что вы сделали всё возможное, – не принесли плодов. Я с радостью подключился бы к расследованию уже тогда, но на тот момент вряд ли мог вам хоть чем-то помочь.

– Пожалуйста, ближе к делу, – процедил Кремер.

– Хорошо. – Морли поставил на стол локти и сцепил пальцы. – Перехожу к сегодняшним событиям. На основании соображений, которые я изложил ранее, гипотеза о том, что Синтию Браун и Дорис Хаттен убил один и тот же человек, выглядит довольно правдоподобной. Она стоит того, чтобы ею заняться. Если это предположение верно, преступник совершил ошибку. Ведь имена всех, кто побывал сегодня в этом доме, занесены в список: человек, стоявший у входа, работал на совесть. Значит, искать его предстоит уже не среди тысяч или миллионов; круг поиска сузился до сотни подозреваемых, и я готов предложить вам свои профессиональные услуги. Скажу без ложной скромности, что во всем Нью-Йорке, кроме меня, найдется не больше двух-трех специалистов, которые справились бы с подобной задачей. И клянусь, если вы привлечете меня к сотрудничеству, то не пожалеете об этом. – Черные глаза его вспыхнули еще ярче. – Я не стану уверять вас, будто мое предложение абсолютно бескорыстно. Готов признать, психиатру такая уникальная возможность представляется крайне редко. Что может быть драматичнее психоза, перерастающего в убийство? Все, что от вас потребуется, – это привести подозреваемых ко мне на прием. Поочередно, разумеется. На кого-то из них у меня уйдет не более десяти минут, а с другими процесс может занять часы. Когда я…

– Подождите, – перебил его Кремер. – Вы предлагаете, чтобы мы притащили к вам в кабинет всех, кто побывал здесь сегодня? И хотите покопаться у них в головах?

– Нет-нет, не всех, а только мужчин. Когда я закончу, мы не получим никаких твердых доказательств, но шансы, что я смогу указать вам на душителя, очень велики. Как только вы узнаете, что…

– Прошу прощения, – сказал полицейский. Он уже поднялся на ноги. – Жаль обрывать вас на полуслове, доктор, но меня ждут в управлении. – Инспектор уже шагал к выходу. – Боюсь, нам это вряд ли подойдет. Я дам вам знать, если… – И Кремер скрылся за дверью, вместе с Леви и Мерфи.

Доктор Морли некоторое время наблюдал за их уходом, а затем обернулся к нам. Он был разочарован, но не сломлен. Черные глаза, не задержавшись на моем лице, впились в Вульфа.

– Вы, – сказал Морли, – разумный и начитанный человек. Пожалуй, вы обладаете более цепким умом, чем эти люди. Могу ли я попросить вас объяснить этому полицейскому, почему мое предложение – его единственная надежда раскрыть эти убийства?

– Нет, – отрезал Вульф.

– У мистера Вульфа выдался тяжелый день, – объяснил я Морли. – У меня, кстати, тоже. Вас не затруднит, уходя, захлопнуть дверь?

И, не без оснований опасаясь, что психиатр уцепится за меня, словно утопающий за соломинку, я поспешно встал, обогнул стол и прошествовал к двери, которая осталась открыта, на ходу бросив ему:

– Сюда, пожалуйста.

Морли поднялся и вышел в холл, не проронив более ни слова. Я прикрыл дверь, от души потянулся и зевнул, а затем распахнул окно и высунул голову, чтобы глотнуть свежего воздуха. Закрыв окно, посмотрел на запястье и объявил:

– Без двадцати десять.

Вульф проворчал в ответ:

– Сходи посмотри, действительно ли они опечатали кабинет.

– Да, я только что видел печать на двери, когда выпускал Морли. Вот мерзкий завистник этот Кремер.

– Проследи, чтобы все ушли, и запри дверь. Отправь Сола домой и попроси его вернуться завтра, в девять утра. Скажи Фрицу, чтобы принес пиво.

Я немедленно отправился исполнять его распоряжения. Холл и гостиная пустовали. Сол, которого я обнаружил на кухне в обществе Фрица, доложил, что проверил все верхние помещения: там полный порядок. Мы с ним немного поболтали, а Фриц тем временем отправился в столовую с подносом. Когда, распрощавшись с Солом, я вернулся к Вульфу, тот как раз орудовал открывашкой, которую Фриц положил на поднос. На лице моего босса застыла гримаса отвращения, и я сразу догадался, в чем дело. Открывашка, которой он обычно пользовался, – штуковина из чистого золота, которую много лет назад подарил ему благодарный клиент, – лежала в ящике рабочего стола, в опечатанном полицией кабинете. Я уселся и, наблюдая, как он наливает себе пиво, жизнерадостно заметил: