Воспоминание о будущем - Михаил Хазин

Если сравнить дело Спитцера и дело Стросс-Кана, то видны яркие аналогии. Другое дело, что одно было направлено на поддержку банкиров, а другое против них. Но исполнители все равно были из одного инкубатора, других спецслужб в США нет. В любом случае уже тогда было понятно, что уровень напряжения в преддверии начала острой стадии очередного ПЭК-кризиса достиг того масштаба, когда схватка переходит к непосредственным столкновениям. И уже тогда было понятно, что дело Стросс-Кана показало, что элита Западного проекта уже не может решить принципиально важный для себе вопрос – что неминуемо приведет к дальнейшим политическим проблемам.

Как мы знаем, многочисленные попытки американских политиков не допустить создания частного центрального банка (ФРС) в начале ХХ в. не завершились успехом. С одной стороны, это сильно ударило по национальной элите США, с другой – после 1991 г. США стали в рамках экономической модели Западного ГП мировым экономическим и политическим лидером. Правда, за это пришлось заплатить дорогую цену.

И когда по итогам начала острой стадии четвертого ПЭК-кризиса, стало понятно, что США ждет серьезнейший экономический кризис, все поняли, что и на политическом уровне это неминуемо вызовет мощнейшее столкновение транснациональных финансовых элит (Западного ГП) и национальных элит США. Пока последние шаг за шагом отыгрывают свои позиции (один Трамп чего стоит!), однако окончательной победы пока ни одна сторона не достигла.

Когда к середине 2014 г. кредитный мультипликатор в США упал практически до 4, стало понятно, что продолжать процесс эмиссии дальше невозможно, поскольку он неминуемо вызвал бы серьезный рост инфляции издержек. Для американской экономики с ее очень высоким уровнем разделения труда (он превышал соответствующий уровень даже позднего СССР, а ведь его экономика очень сильно пострадала от кризиса неплатежей 90-х), который в результате расширения долларовой зоны после разрушения мировой системы социализма еще более вырос, такой процесс мог стать достаточно фатальным. И по этой причине президент США Обама и руководство ФРС остановили эмиссию.

Теоретически, можно предположить, что такое решение было принято руководством ФРС самостоятельно, формальные показатели денежной статистики давали для этого все основания. Однако после дела Стросс-Кана все руководители ФРС уже отлично понимали, что излишняя самостоятельность в принятии столь кардинальных решений может им лично стоить очень дорого. По этой причине я глубоко уверен, что руководство ФРС не просто держало Белый дом в известности о складывающейся ситуации, но обратилось с прямым запросом относительно своих действий в этой ситуации.

В этом месте нам категорически необходимо сделать принципиально важное отступление, поскольку решение Обамы от 2014 г., еще даже не принятое, породило целую серию политически важных последствий, которые повлекли за собой в том числе и базовые экономические решения, принципиально влияющие на нашу жизнь последних лет. Но говорить об этом преждевременно, пока не будут описаны принципиальные экономические особенности и закономерности кризиса 2008 г., который перевел в острую стадию последний ПЭК-кризис капитализма.

События сентября 2008 г. практически полностью совпадали по внутренней механике с кризисом весны 1930 г.: и тогда, и в наше время начался дефляционный шок (резкое падение частного спроса), связанный с разрушением незадолго до того обрушившихся финансовых пирамид, которые с помощью описанного выше механизма этот спрос стимулировал. Причины этого шока мы, в общем, тоже понимаем, и с точки зрения микроэкономики (описанная выше сказка), и с точки зрения управления экономическим ростом (т. е. с позиции макроэкономики).

Но каков масштаб этого, нынешнего, кризиса? Можем ли мы оценить, где остановится тот экономический спад, который практически неизбежен и в соответствии с историческим опытом, и в соответствии с приведенной выше моделью?

Для ответа на этот вопрос вспомним некоторые положения мэйнстримовской (неоклассической) теории.

Она утверждает, что нормальное состояние экономики – равновесное. Если какие-то внешние обстоятельства, политика государства, изменение природных условий или еще что выводят экономическую систему из равновесного состояния, то она начинает самопроизвольно в нее возвращаться и нужно все большее и большее усилие, чтобы приостановить или замедлить этот процесс. Я не буду утверждать, что это утверждение верно всегда и везде, не исключено, что равновесного состояния просто в природе не существует, но дело не в этом. Как мы знаем, в 1981 г. в США была принята экономическая программа, которая предполагала постоянное кредитное стимулирование частного спроса («рейганомика»).

До ее принятия равновесные макроэкономические параметры для американских домохозяйств выглядели примерно так: совокупный долг – не выше 60-65 % от годового дохода, сбережения – порядка 10 % от реально располагаемых доходов. К 2008 г. эти параметры изменились следующим образом: средний долг – выше 130 % от годового дохода, сбережения –5-7 %. Отметим, что последняя цифра, которая еще в 2008 г. не ставилась под сомнение, в последующие 5 лет была нивелирована за счет статистических ухищрений, так что в последних официальных данных она находится около нуля. Впрочем, к реальности это отношения не имеет. Возникает два вопроса. За счет чего был достигнут такой серьезный отход от положения равновесия и насколько сегодня спрос американских домохозяйств выше равновесного?

Мы уже отвечали на этот вопрос в рамках сказки про человека, который берет в банке кредит на стиральную машину. А соображения о масштабе структурных искажений экономики США объясняют, зачем нужно было обязательно повышать объем государственного долга – с целью сохранения экономического роста. Но сейчас я хотел бы их обсудить с более технологической точки зрения.

Первый момент, на который хотелось бы обратить внимание, – это то, что структурные искажения, во всяком случае, когда они превысят некоторые пороговые значения, должны быть заметны как-то достаточно просто. В начале 2000-х мы изучали межотраслевой баланс США, но это очень серьезная и квалифицированная работа. А нет ли более простого способа их увидеть? Выясняется, что есть (рис. 44).

Рис. 44. Динамика основных финансовых показателей экономики США в 1959-2017 гг. Логарифмическая шкала без учета влияния гедонистических индексов (ВВП: https://fred.stlouisfed.org/series/GDPA; частные доходы: https://fred.stlouisfed.org/series/TNWBSHNO; денежный поток: https://fred.stlouisfed.org/series/A904RC1A027NBEA; долг домохозяйств: https://fred.stlouisfed.org/series/CMDEBT; совокупный долг: федеральный долг: https://fred.stlouisfed.org/series/GFDEBTN, долг домохозяйств: https://fred.stlouisfed.org/series/CMDEBT, корпоративный долг: https://fred.stlouisfed.org/series/NCBDBIQ027S; М3: https://fred.stlouisfed.org/series/MABMM301USA189S)