Жасминовые сестры - Корина Боманн

Он тоже, казалось, не пришел от меня в восторг, но не стал допрашивать по поводу моих родителей. Без сомнения, жена уже доложила ему обо всем.

Я робко сидела за столом, испытывая огромный страх из-за того, что что-нибудь сделаю не так. Передо мной лежали различные ножи и вилки и стояли бокалы, которыми нужно было пользоваться в строгом порядке. Я немного помнила то, чему научила меня моя мать, однако мне казалось, что я выгляжу ужасно беспомощной.

— Скажите, дорогая, как ваша семья относится к колониальному правительству вашей родины? — внезапно обратился ко мне месье де Вальер. — Говорят, что среди вьетнамцев усиливается сопротивление. Здесь, в Париже, некоторые вьетнамцы поднимают голоса за независимость. Вы когда-нибудь слышали о парне по имени Нгуэн Ай Куок?

Он произнес вьетнамское имя совершенно неправильно, но в этот момент мне было все равно. Я догадалась, на что он намекает.

— Отец, разве это подходящая тема для разговора, когда юная дама в первый раз находится у нас в гостях? — пришел мне на помощь Дидье. — Ты бы лучше спросил ее о любимых цветах или о музыке, какие танцы ей нравятся и так далее.

Де Вальер бросил на сына мрачный взгляд. От своего вопроса он, разумеется, не отказался.

— Мой отец работал на колониальное правительство, — ответила я, изо всех сил стараясь оставаться спокойной. Мадлен явно рассказала мужу о нашем разговоре. — Во время беспорядков в Сайгоне его убила пуля, попавшая в него рикошетом. И нет, Нгуэна Ай Куока я не знаю.

Месье де Вальер пробормотал что-то неразборчиво, после чего спросил:

— Значит, вы не считаете, что Индокитай должен получить независимость от Франции?

Я снова вспомнила слова Лорена о патриотизме, и мне стало понятно, по какому тонкому льду я хожу.

— Честно говоря, я об этом никогда не задумывалась, — ответила я, потому что, собственно, была за то, чтобы tây больше не правили моей страной.

Все же я действительно никогда об этом не задумывалась. Мой отчим ругал французов, но восхищался их прогрессом и не принимал участия в восстаниях.

— Насколько я помню, моя семья всегда имела хорошие отношения с французами.

— Хочется на это надеяться! — ответил месье де Вальер. — Как-никак, вы вытягиваете ноги под столом у француза и наслаждаетесь его гостеприимством! А у моего сына связь с вами. И было бы действительно неприлично, если бы вы использовали эту связь для того, чтобы нанести моим землякам удар в спину.

Мне показалось, что я ослышалась. Очевидно, месье де Вальер был еще хуже, чем его жена. И мне, как никогда прежде, очень захотелось вернуться к Элле в гардеробную танцевального зала.

— Неприличным является твое замечание, папа, — недовольно проговорил Лорен и пристально посмотрел на отца. — Ханна уже некоторое время живет в Германии, и я уверяю тебя, что она не планирует изгнать твоих друзей из Сайгона. А также прибрать к рукам твои деньги, чтобы финансировать бунтовщиков. Так что давай перейдем к более приятным темам.

Мадлен де Вальер вдруг побледнела, а Дидье напряженно уставился в свою тарелку. Я не знала, что мне делать.

Я смотрела то на Лорена, то на его отца. Оба мрачно взирали друг на друга. Они казались мне оленями, которые сейчас с грохотом ударят рогами друг друга.

— Я… у меня сегодня была возможность посмотреть вашу оранжерею, — сказала я в надежде, что смогу предотвратить худшее. — У вас действительно прекрасная коллекция орхидей. И жасмин просто великолепен. Мне на секунду показалось, будто я очутилась в саду своих родителей.

В ответ на мои слова все промолчали, но потом я увидела, что Лорен и его отец немного расслабились.

— Это очень любезно с вашей стороны, — сказала Мадлен, и ее щеки снова порозовели.

Тем не менее она все равно оставалась напряженной. И хмурое выражение лица месье де Вальера нисколько не изменилось. Он смотрел в свою тарелку, сердито жевал кусок мяса и через несколько минут, сделав большой глоток красного вина, встал из-за стола:

— Извините меня, мне еще нужно поработать.

Месье де Вальер положил свою салфетку рядом с тарелкой.

— Но, Поль, не подождет ли работа до завтра? — спросила Мадлен, которая, в отличие от хозяина дома, показалась мне довольно приветливой. — Ты только приехал и так давно не видел Лорена.

— Того, что я увидел, достаточно, чтобы составить впечатление. Если вам что-то понадобится, вы сможете найти меня в кабинете.

С этими словами он повернулся и покинул столовую.

После его ухода воцарилась неловкая тишина.

— Боже мой, папа всегда такой напряженный! — Замечание Дидье разогнало тишину, как дуновение свежего ветра. Он широко и сердечно улыбнулся мне: — Я очень сожалею, что вам приходится видеть его таким, Ханна. Собственно говоря, он очень приятный человек, не так ли, maman? Может быть, у него просто неприятности на работе.

Мадлен поморщилась, однако кивнула и продолжила есть.

Я посмотрела на Лорена. Его лицо все еще было багровым. Больше всего мне хотелось взять его за руку и вывести на улицу, но я помнила уроки своей матери. В чужом доме нельзя было позволять себе такое.

Остаток вечера мы провели за ничего не значащей болтовней. По лицу Мадлен де Вальер я видела, что ей тоже очень хотелось встать и уйти, но приличия запрещали ей сделать это. И лишь когда ужин закончился и Дидье предложил перейти в садовый павильон, она смогла покинуть нас. Отдав еще пару указаний служанке, она удалилась.

— Да, вы получили представление о наших семейных отношениях, — сказал Дидье, засовывая руки в карманы. — Могу только посоветовать вам не появляться здесь слишком часто, потому что речь у нас всегда будет идти о патриотизме.

— Отцу не надо было нападать на Ханну, — проворчал Лорен. — Неужели это так трудно — сделать пару комплиментов или спросить о чем-нибудь безобидном? — Он обнял меня, словно защищая.

— Ты же знаешь отца, для него не существует и никогда не существовало ничего незначительного. Может быть, у него в клубе один из его друзей-колонистов как раз пожаловался на местных вьетнамцев. Или же его что-то огорчило. Наш отец не может по-другому.

Дидье ободряюще улыбнулся мне:

— Когда вы проведете пару таких раундов, вы не будете принимать это близко к сердцу.

— Мне не нравится, что тут предполагают, будто я охочусь за деньгами вашей семьи, — ответила я и прижалась к Лорену. — Богатство не имеет для меня значения, мне нужен только Лорен.

Мы посмотрели друг на друга влюбленными глазами, и Дидье насмешливо присвистнул.

— Ну, мне кажется, лучше оставить вас одних, — сказал он. — Ханна, я полагаю, что мать поселила вас в отдельной комнате.

— Да, а откуда вы знаете?

— Она всегда так делает. Но спит она крепко, так что если вы захотите поразвлечься, вам никто не помешает. — Он нахально подмигнул мне, а затем покинул павильон.