Разгром Брянского фронта - Сергей Юрьевич Кондратенко

танковой дивизии ударом с юга взяла Крупен, выйдя в тыл 2-й гвардейской стрелковой дивизии, после чего разведывательный батальон 9-й дивизии ударил на запад, а главные силы боевой группы — на восток. Во второй половине дня немецкие войска достигли западной части Рыльска. После чего развили удар в северном направлении на Хомутовку, обходя с востока оставшиеся западнее Рыльска остатки 2-й гвардейской дивизии.

Оборону Рыльска заняли отошедшие сюда остатки 121-й танковой бригады в составе 12 танков и до 150 бойцов 121-го моторизованного стрелково-пулеметного батальона и тыловых подразделений. Этих сил для удержания города оказалось слишком мало, и ударившая с юго-запада 16-я моторизованная дивизия полностью овладела городом, вынудив советские войска отойти на восточный берег реки Сейм, где они и заняли оборону.

В это же время дивизии 24-го моторизованного корпуса прощупывали советскую оборону в районе Мценска, и занимались зачисткой территории от Севска до Орла от разрозненных отступающих групп красноармейцев.

Днем 5 октября после короткой артиллерийской подготовки передовой отряд 4-й танковой дивизии перешел в наступление с захваченного накануне плацдарма на восточном берегу Оптухи. Прорвав оборону мотострелкового батальона 4-й танковой бригады, пограничников 34-го полка НКВД и десантников 201-й воздушно-десантной бригады, противник начал продвижение на север в сторону Мценска. Вскоре он был контратакован ударной группой 4-го танкового полка и отошел за Оптуху.

В свою очередь сменил позиции и М.Е. Катуков, который решил организовать новый оборонительный рубеж за рекой Лисица, в районе Нарышкино — Первый Воин.

Раздавленная советским танком немецкая 105-мм гаубица leFH 18/40 в бою 6 октября 1941 года.

В ночь с 5 на 6 октября командование немецкого 24-го моторизованного корпуса поставило перед 4-й танковой дивизией задачу, обеспечив защиту Орла, главными силами выдвинуться в направлении Мценска и занять его. Однако, оценив обстановку, командир дивизии генерал-майор Виллибальд фон Лангерман-Эрленкамп решил, что «удар главными силами из Орла в этот момент невозможен, вопреки приказу корпуса, так как для удержания самого Орла потребны весьма значительные силы», и принял решение дополнительно усилить выделенный для решения задачи по захвату Мценска передовой отряд. В него вошли 1-й батальон 35-го танкового полка, усиленный ротой 2-го батальона, мотоциклетный батальон, рота разведывательного батальона, два дивизиона 103-го артиллерийского полка, взвод 88-мм зенитных орудий 11-го зенитного батальона, батарея корпусного 69-го артиллерийского полка и батарея 53-го полка реактивных минометов. Созданную боевую группу возглавил прекрасно нам знакомый полковник Генрих Эбербах.[349]

Отметим, что, несмотря на неудачу с захватом Мценска 5 октября 4-я дивизия прекрасно справлялась со своей основной задачей, надежно прикрывая фланг и тыл 47-го моторизованного корпуса, который приступил к реализации финальной стадии окружения войск Брянского фронта.

Примерно в 10.00 передовой отряд 3-й танковой дивизии в составе 2-го батальона 6-го танкового полка, батареи 75-го артиллерийского полка и батареи 521-го противотанкового дивизиона вышли из Шаблыкино и через Бунинский двинулись по шоссе в сторону Карачева. Остальные части дивизии зачищали район Шаблыкино — Молодовое от мелких отрядов отступающих красноармейцев и готовились продолжить марш на следующий день по раскисшим осенним дорогам.

Тем же самым занималась и 10-я моторизованная дивизия, которая в течение дня прочесывала значительную территорию между Севском и Дмитровск-Орловским, одновременно надежно прикрывая с востока рвущийся к Брянску корпус Йоахима Лемельзена.

Продолжала обостряться ситуация на правом фланге 50-й армии. К утру 5 октября по приказу командующего армией 217-я стрелковая дивизия была отведена на рубеж Олыианица с задачей предотвратить прорыв противника на Дятьково. Командирам других стрелковых дивизий поручалось, сдерживая натиск противника, одновременно приступить к устройству завалов и заграждений на лесных дорогах. Начальник инженерных войск армии силами подчиненных ему подразделений создавал заграждения на дорогах южнее Жиздры и восточнее Дятьково. К 16 часам 5 октября противник, развивая наступление в стыке 43-й и 50-й армий, занял Жиздру. Тем самым он получил возможность нанесения удара с севера с последующим выходом в тыл 50-й армии. М.П. Петров отреагировал на эту угрозу выдвижением полка 154-й стрелковой дивизии, усиленного артиллерийским дивизионом на участок Улемец — Пупково с целью оборонять южный берег реки Овсорок и не допустить прорыва противника на Брянск с север.

В полосе обороны 260-й стрелковой дивизии было оставлено Жирятино. На остальных участках вражеские атаки были отбиты.

В полосе 3-й армии, как и в предыдущие дни наиболее активные боевые действия шли в полосе 280-й стрелковой дивизии, которая к исходу дня выбила противника из Федоровки и закрепилась на достигнутом рубеже.

После того, как накануне из состава армии изъяли 4-ю кавалерийскую дивизию и перебросили ее на рубеж реки Нерусса, Яков Григорьевич Крейзер понял, что «дело пахнет керосином» и ситуация на фронте ухудшается с каждым часом. Он решил снять две дивизии с не атакованных участков и развернуть их фронтом на восток: 137-ю стрелковую дивизию в районе Яковлевское, а 143-ю дивизию — в районе Алтухово.

Одновременно он отправил в штаб фронта запрос об общем плане действий войск фронта:

«В связи с создавшейся сложной обстановкой, возможностью изолированных действий, когда потребуется принимать исключительно самостоятельные решения, прошу сообщить намеченный вами общий план дальнейших действий».[350]

Вот только в это время в штабе Брянского фронта было не до обращений командующего 3-й армии. После четырех дней отсутствия на КП фронта наконец-то вернулся А.И. Еременко. В своих мемуарах Андрей Иванович описал как проходило это возвращение, сюжет достойный приключенческого фильма:

«5 октября танки противника все же вклинились в наши боевые порядки (по сведениям А.И. Еременко в это время он вместе с членом Военного совета фронта дивизионным комиссаром П.И. Мазеповым координировал действия 287-й стрелковой дивизии и 42-й танковой бригады — прим, автора) и прижали ВПУ (временный командный пункт) к болоту. Машины, на которых мы приехали, и рация застряли в трясине. Мы с членом Военного совета и офицерами оперативного отдела штаба оказались пешими и без связи. Обстановка же требовала немедленных переговоров с Москвой и принятия ряда других мер по упорядочению управления войсками и их перегруппировке. Переправившись вброд через реку и отыскав грузовую машину, добрались до г. Локоть, оттуда на самолете По-2 полетели в штаб фронта. Этот полет по прифронтовой полосе был далеко не безопасным, учитывая господство противника в воздухе и то, что в самолете, рассчитанном на одного пассажира, мы оказались вдвоем с Мазеповым. Добравшись до аэродрома под Брянском, к вечеру 5 октября мы вернулись на КП фронта в районе ст. Свень».[351]

За то время, что командующий фронтом