Разгром Брянского фронта - Сергей Юрьевич Кондратенко

руководил действиями отдельных соединений, а не всеми своими силами обстановка стала катастрофической. С занятием Жиздры и началом движения к Брянску боевой группы 17-й танковой дивизии до полного окружения войск фронта оставались считанные часы. В сложившейся ситуации требовалось готовить войска к прорыву из окружения.

На состоявшихся вскоре переговорах по прямому проводу со Ставкой ВГК Б.М. Шапошников сориентировал А.И. Еременко в обстановке на московском направлении. Поддержал его решение накопить резервы за счет вывода части дивизий с не атакованных участков фронта и предложил использовать их для нанесения контрударов с целью отрезать прорвавшиеся немецкие танковые соединения от следующей за ними пехоты, с последующим их окружением и ликвидацией:

«Я считаю, что Вы правильно ставите себе задачу — вывод как можно больше дивизий в резерв. Теперь является важным не пропустить за танковыми дивизиями пехоты противника, а для этого надо сжать его у пятки, т. е. так, как атакует Городнянский в юго-восточном направлении…»[352].

Предложение Бориса Михайловича соответствовало духу маневренной войны, которым была пропитана Великая Отечественна война. Вот только оно не учитывало ряд моментов. Во-первых, на фронте назревала катастрофа. Немецкие танки вышли на тылы Брянского фронта, перехватили все линии коммуникаций, со дня на день войска фронта должны были попасть в «котел». Немногочисленные фронтовые резервы были разбиты. При этом «пятку» прорыва начали усиливать пехотные дивизии. В сложившихся условиях вести речь о каком-то «сжатии у пятки» противника, было бессмысленно. На повестке дня все четче вырисовывалась необходимость готовить войска к прорыву из окружения. Во-вторых, для осуществления операций, подобных предложенной Б.М. Шапошниковым, были необходимы соединения аналогичные по подвижности и структуре немецким моторизованным корпусам и танковым дивизиям, но таковых в составе Красной Армии осенью 1941 года не было. Также, для организации таких контрударов необходим опыт маневренной войны, которого на тот момент не имели советские военачальники. Только после двух лет войны, побед и поражений, советские войска будут способны не только эффективно бороться с немецкими танковыми прорывами, но и сами проводить операции на окружение.

А пока обстановка диктовала совсем другие решения. Проанализировав сложившуюся ситуацию А.И. Еременко, направил в Ставку ВТК не план «сжатия у пятки», а «план отвода армий Брянского фронта в связи с серьезностью положения на фронте и возможностью оперативного окружения войск фронта».[353] Одновременно с разработкой плана отвода войск, была начата подготовка нового оборонительного рубежа, куда они должны были выйти. В соответствии с Директивой Инженерного управления Брянского фронта «О развертывании строительства оборонительных рубежей фронта на следующем рубеже», специальным службам поручалось подготовить для обороны следующий рубеж:

«Силами УОБР-10 (УОБР — Управление оборонительных работ — прим. автора) развернуть ст-во оборонительного рубежа по линии Белев и далее на юг по вост. берегу р. Ока, Тшлыково, далее по восточ. берегу р. Зуша, Новосиль, Скородно, Крутое, Круты, по восточному берегу р. Тим, Ворово, Гремячье и по вост. берегу р. Тим до стыка с УОБР НКВД-4 в районе Меньшино.

Начальнику УОБР НКВД-4 развернуть строительство оборонительного рубежа Круты, Веденское по восточному берегу р. Тим, Долгое, Липовское, Кшень, Доропенск и далее по восточ. берегу р. Оскол до ст. Оскол — стыка с Юго-Западным в районе ст. Оскол…

Работы 1-й очереди: постройка артиллерийских, пулеметных ДЗОТ, противотанковых и противопехотных препятствий по переднему краю с созданием противотанковых районов до глубины полковых участков в районах Белев, Мценск, Новосиль, Туровск, Верховье, Пружинок, Круты, Ливны, Веденское, Евланово, Красная Поляна, Ивановка, Верх. Рогозовец, ст. Оскол с последующим развитием глубины обороны по всей линии фронта до батальонных районов; при постройке рубежей руководствоваться ранее преподанной примерной схемой батальонного района Генштаба КА и альбомом чертежей ГВИУ КА».[354]

Ответом на план командующего фронтом стала Директива Ставки ВГК № 002626, которая санкционировала отвод войск Брянского фронта на вторую полосу обороны, но не снимала задачу по разгрому немецких войск, прорвавшихся на орловском направлении:

«Ставка Верховного Главнокомандования, утверждает доложенный Вами план действий и отвод 50-й армии на вторую полосу обороны к западу от Брянска, 3-й армии — на рубеж р. Десна и 13-й армии — на фронт Кокаревка, Крупец, Дмитриев-Льговский.

Ставка указывает, что общей целью действий войск фронта является, во-первых, отрезать прорвавшегося на Орел противника от его базы в районе Глухова и, во-вторых, прочно обеспечить за нами Брянск, Карачев».[355]

Вот только расшифровать шифрограмму с директивой и вовремя направить соответствующие приказы в штабы подчиненных армий, не удалось. Вмешался человеческий фактор.

Накануне, по инициативе Г.Ф. Захарова без согласования с А.И. Еременко и, не смотря на запрет начальника Генштаба, была начата эвакуация командного пункта штаба фронта в Хвостовичи. К моменту получения директивы шифровальный отдел штаба фронта со всем делопроизводством и личным составом находился в пути на запасной командный пункт. Времени для принятия решений у советского командования становилось все меньше и меньше, до образования «котла» оставались считанные часы, а вскоре личному составу штаба Брянского фронта пришлось бороться и за свою жизнь. В лучших традициях блицкрига штаб был атакован прорвавшимися в глубокий тыл советских войск немецкими танками.

Бой на КП фронта 6 октября 1941 года описан как в мемуарах у А.И. Еременко и Л.М. Сандалова, так и в архивных документах. При подготовке своих мемуаров Андрей Иванович опирался на составленный им же в конце октября отчет о боевых действиях войск фронта и журнал боевых действий Брянского фронта так как описание боя с немецкими танками в, воспоминаниях военачальника отличается от архивных документов лишь рядом деталей, в мемуарах, изданных в 1959 году он подробно расписывает личное участие в бою.

«Танки противника, двигаясь по лесной дороге сдвоенной колонной и ведя периодически огонь для острастки вправо и влево по лесу, вышли, как я уже сказал, в 14.30 на командный пункт штаба фронта.

Враг не знал точного местонахождения штаба и полагал, по-видимому, что он расположен ближе к Брянску. Поэтому, простреливая дорогу и лес по сторонам, танки противника проходили мимо КЛ фронта, не замечал его. Их беспорядочным огнем было разбито лишь несколько штабных автомашин.

Мы видели танки противника из дома с расстояния не более 40 м от них. Быстро захватив свои документы и шинель, я вышел из дома и направился в сторону, противоположную движению танков. Укрывшись за забором, я стал наблюдать за действиями врага. Танки проходили, не задерживаясь, время от времени стреляя.

А наш командный пункт был, что называется, на полном ходу: имелась связь по прямому