Театр китового уса - Джоанна Куинн

форме, затем идут в ближайшую деревню в паб, где их разглядывают любопытные местные.

– Этому нас в школе не учили, – шепчет Софи однажды утром, пока они выписывают алфавит Морзе.

– Я не ходила в школу, – отвечает Кристабель, чей мозг загроможден точками и тире.

– Ты ничего не потеряла, – говорит Софи.

Какие-то элементы подготовки Кристабель усваивает с легкостью – она залезает на дерево или слезает по веревке, пока Софи снизу кричит:

– Пресвятые угодники, ты в джунглях выросла?

И, побывав на охоте, она познакомилась с огнестрельным оружием, хотя пистолеты ей новы, а учиться разбирать их и собирать снова – приятное упражнение. Но некоторые уроки сложнее.

Однажды утром их вызывают на одну из лужаек, где на траву выложили маты. Заложив руки за спину, там уже стоит пара офицеров, раздетых до пояса подобно древним грекам. Инструктор по физподготовке, мускулистый мужчина с ланкаширским акцентом, без экивоков сообщает рекрутам, что им стоит смотреть внимательнее, потому что это может спасти им жизнь.

Используя двух полуголых мужчин в качестве моделей для демонстрации, инструктор быстро показывает серию приемов борьбы. Как использовать вес врага против него, как бросить его на землю. Он хватает одного из мужчин, затем швыряет его так, что тот с грохотом падает на спину.

– Кто следующий? – говорит он. – Как насчет одной из вас? Мне говорили, вы собираетесь противостоять нацистам.

– Большинство мужчин сначала покупают мне выпить, прежде чем перейти к возне, – говорит Софи.

– Большинство женщин не настолько глупы, чтобы считать, будто могут сражаться, – говорит инструктор, закатывая глаза. – У Гитлера не будет времени на ваши оправдания, мисс, как нет и у меня.

Кристабель выходит на мат.

– Ну хорошо.

Она слышит, как один из рекрутов говорит: «Полегче с ней, ладно?» – поэтому громко добавляет:

– Только не надо со мной миндальничать.

Инструктор смеется, затем подходит, согнувшись и расставив руки. Смущаясь, Кристабель пытается повторить его действия, но пока она следит за его ступнями, он подсекает ей ноги, роняя на мат, отчего воздух выбивает из легких. Глядя на нее сверху вниз, инструктор говорит:

– Ты длинная. Падать далеко.

Один из офицеров помогает Кристабель подняться на ноги, и она собирается сойти с мата, когда инструктор по физподготовке снова ее хватает.

– Попробуй с ним, – говорит он, кивая на офицера. – В этот раз склонись ниже. Мы тут войну выигрываем, дамы.

Тяжело дыша, Кристабель понимает, что сцепила зубы. Она полуприседает, разводит руки. Офицер приближается к ней, хватает ее за плечи.

– Хватай меня, – шипит он, поэтому она ответно цепляется за его плечи, прямо за голую кожу. Его лицо совсем рядом с ее, глаза серьезны. Он делает резкие внезапные движения, толкая или притягивая ее взад и вперед. Однажды он подцепляет ее ноги своей, но она освобождается. Не зная никаких приемов, она пытается врезаться в него, повалить на землю и отталкивает на несколько шагов, но он быстро приходит в себя, и она снова обнаруживает себя на земле, в этот раз с сидящим сверху и прижавшим локоть к ее горлу офицером.

– Извини, – шепотом говорит он. Она чувствует, как он дышит, как движется его грудная клетка, прижатая к ее груди.

– Вы все, мисс? – спрашивает инструктор, вглядываясь в нее сверху вниз.

Офицер поднимает локоть, чтобы дать ей сказать.

– Нет, сэр, – говорит она.

Инструктор улыбается.

– Так держать.

Тем вечером Кристабель сидит в ванне, изучая синяки на бедрах и ссадины на локтях. Урок выправился, когда она привыкла к приемам, но ее все равно постоянно застигали врасплох. Рекруты-мужчины освоились быстрее и будто бы не переживали о возне друг с другом, сцепившись конечностями. Большинство из них, наверное, занимались этим в школе. Даже мальчишками они наверняка боролись, играли в регби, знакомились с чужими телами. Ее учили держаться от других дальше. Не трогай это. Руки прочь. Где твои перчатки?

Она смотрит на свои руки. Она, наверное, могла бы на пальцах одной пересчитать людей, которых касалась. Дигби и Флосси. Леон. Моди и няня, которая заботилась о ней в младенчестве. Она не знает, держала ли ее мать. Не вспомнила бы в любом случае. А теперь: потные плечи офицера, мускулистые руки инструктора по физподготовке («Хватайся за плоть, девочка!»); талии, спины, шеи и ноги других студентов. Софи, которая обняла ее, когда они брели, обессилевшие, обратно в дом.

На плече она видит полоску красных отметок, оставленных пальцами одного из оппонентов, будто кровавые отпечатки.

Инструкторы и офицеры в доме знакомой породы – грубоватые военные или вкрадчивые выпускники Итона, – но студенты разные. Британцы, французы, чехи, бельгийцы, мавританцы, канадцы или какая-то смесь. Только у парочки есть военный опыт, остальные были отобраны за знание языков или другие неописуемые качества, которые разглядел в них капитан Поттер. Среди них есть журналист, учитель, гонщик и акробат. Софи, у которой отец-француз и мать-англичанка, работала в магазине одежды отца в Хакни, пока не увидела в газете объявление о поиске двуязычных секретарей.

Природа их работы, той, к которой их готовят, занятно невещественна, и беседы между инструкторами, которые Кристабель слышит в баре, настолько туманны, что она подозревает в этом намерение – что на этой стороне зеркала сознательно размазываются детали. Эта атмосфера секретности заразна. Хотя Кристабель часто думает, проходил ли через этот дом Дигби, она никогда не спрашивает о нем. Кажется более важным сосредоточиться на текущих делах. Она заталкивает все мысли о Дигби в уголок сознания, размышляющий в три утра.

Ей кажется, что роль рекрутов – загадка, частью которой они являются и которую одновременно должны разгадать. Она вспоминает сцены из фильмов, когда детектив собирает гостей на ужин, чтобы сообщить им, что расследует убийство и что убийца по-прежнему среди них: намеренная легкость ответов гостей – о боже, конечно, нет, – оглядывающих друг друга.

Проходят недели, и она постепенно узнает, что организация, завербовавшая ее, – новая, созданная для засылки агентов в оккупированные страны. Французскую секцию возглавляет некий полковник Бакмастер. Она мельком видит его в день, когда он посещает дом, и он настолько же бледный и незапоминающийся, как и Перри, надменный и бормочущий, с абстрактным флером человека, которого постоянно беспокоят исключительно явления высокого уровня.

Организация спрятана под мутью столь же незапоминающихся псевдонимов, Бюро межведомственных связей, Совместный технический совет. Официальное название – Управление специальных операций, УСО, что, как шутят остроумные инструкторы, должно означать Управление старинных поместий, учитывая, как часто используются загородные дома, – но большинство называет ее просто «Орг». Она находится вне пределов регулярных военных сил и традиционных разведывательных служб, и, как и большинство