Джейн, анлимитед - Кристина Кашор

– Эй. Ты в порядке?

– Я не та, за кого вы меня принимаете, – говорит Джейн.

– Да? Но ты одета точно так же. – Он откатывается назад и оглядывает Джейн сверху донизу. На этих роликах он кажется очень высоким. – У тебя в руках те же самые зонтики. Разве не моя мама тебя сюда отправила? Она сказала, что сделала это обманом, чтобы доказать существование мультивселенной!

– Так вы не Рави БИ-17? – Джейн замечает, что, не считая роликовых коньков, на нем та же одежда, в которой она видела его в последний раз, и та же проседь в волосах.

– Я свой Рави! – говорит он. – Рави ОИ-42! Я пришел за тобой. Идем. Ненавижу это измерение.

– Рави? Почему, черт возьми, на тебе роликовые коньки?

– Мама занималась роллер-дерби. – Он нетерпеливо машет рукой. – Я здесь, чтобы найти тебя и поскорей убраться. Я бывал здесь раньше и знаю, каково это.

– Но не думай, дорогуша, что тебе удалось слиться с толпой, чужой Рави, – с жалостью говорит миссис Трэш БИ-17. – А теперь марш навстречу пиратам.

Дом разносит пиратов в пух и прах с такой легкостью, что Джейн не понимает, из-за чего все так переживали. Один из нападавших – самый высокий мужчина из всех, которых она когда-либо видела, – лезет сквозь отверстие на стыке потолка и стены. Дыра расширяется и проталкивает его. Ее края грубые и заостренные, словно зубы. Затем отверстие громко отрыгивает и затягивается обратно. Пират лежит у ног Джейн. На нем нет традиционного пиратского костюма: он одет как грустный клоун, и это приводит Джейн в замешательство.

Первая миссис Трэш БИ-17 заворачивает его в коврик из безобразного йети. Рави – наш Рави – издает тревожный возглас, непонятно с чем связанный: то ли с тем, что миссис Трэш может повредить бесценное произведение искусства, то ли с тем, что коврик действительно настолько ужасен, как это показалось Джейн.

– Почему вы так одеты? – Джейн склонилась над пиратом.

– Из-за любви к женщине, которая едва ли знает о моем существовании, – мрачным голосом отвечает грустный пират-клоун. Из одного конца ковра торчат его огромные башмаки, из другого – радужный кудрявый парик. Он похож на хот-дог.

– Здесь все с разбитым сердцем одеваются как грустные клоуны? – спрашивает Джейн, пытаясь выявить закономерность.

– Не понимаю, о чем вы говорите. Я одеваюсь так, потому что она так одевается, – говорит пират, в то время как первая миссис Трэш БИ-17 перекатывает его в сторону коридора, а затем нажимает кнопку на стене, с помощью которой общается с капитаном Вандерс.

– Ничего не понимаю, – вздыхает Джейн. – Вы в сговоре с Люси? Я имею в виду, с Лавандой?

Немного дальше по коридору с потолка падает апельсин. Он отскакивает от пола и катится к Джейн.

– Ох! Это уже оскорбительно, – восклицает пират, завернутый в ковер.

– Что? – удивляется Рави. – Апельсин? Что оскорбительного в апельсине? Что с тобой? Боже, как же я ненавижу это измерение.

– Это апельсин моего друга, – печально говорит пират. – Мой друг стал частью этого корабля. Я имею в виду, после того, как прорубил его. Корпус судна разрушил его корабль, но продолжает держать, чтобы закупорить отверстие.

– Как пробка в бутылке? – спрашивает Джейн.

– Что, черт побери?

– Корабль твоего друга пропал? – с нарастающим беспокойством говорит первая миссис Трэш БИ-17. – Что вы имеете в виду? У него достаточно воздуха?

– Нет, – отвечает пират. – Я видел, как он посинел.

Первая миссис Трэш БИ-17 смотрит на пирата с недоверием:

– Вы хотите сказать, что Дом его уничтожил?

– Но решил пощадить апельсин, – говорит грустный пират-клоун. – Этот корабль, который вы называете Домом, – настоящее чудовище. У него своеобразные способы защиты. Нас об этом не предупреждали. Судя по тому, как мы были разбиты, могу сказать, что меня просто использовали.

– Кто? – удивляется Джейн. – Для чего?

– Она, конечно, – отвечает пират. – Чтобы отвлечь. Разве не жалкий поступок, особенно если ей удалось уйти?

– О чем вы? – восклицает Джейн. – Вы здесь не из-за портала?

– Порт? – удивляется он. – Какой еще порт?

– Постойте, вы даже не пират? – интересуется Джейн. – Вы прибыли не за предметами искусства?

– Правда в том, что я выдающийся художник. Но я и так сказал достаточно. Не так ли?

– Я… я не знаю, – теряется Джейн, пытаясь понять. – Лаванда?

Несколько незнакомых Джейн работников подходят с каталкой и окружают обезвреженного пирата. Они поднимают его вместе с ковром и пристегивают к ложу на колесиках. Первая миссис Трэш БИ-17 рассказывает о мертвеце, который в настоящее время закупоривает отверстие в крыше, которое сам же и прорубил. Персонал ей не верит. До сих пор Дом еще никого не убивал. Джейн интересно, станет ли это неожиданностью для капитана Вандерс. Такое чувство, что ее это даже не удивит.

Джейн пыталась вспомнить, куда направлялась Люси-Лаванда, когда она видела ее последний раз.

– Рави, – тихо говорит она. – Пойдем со мной.

Как и подобает джентльмену, Рави предлагает понести один из зонтов и даже не намекает на утренний поцелуй в своем Ту-Ревьенс. Он снимает роликовые коньки, чтобы идти вровень с ней. На самом деле Джейн находит его общество весьма приятным, когда он не флиртует. Странно, что ее спокойствие смешано с чувством тоски.

– Куда мы идем? – спрашивает он. Коньки болтаются у него в руках, свисая на шнурках. Когда Джейн была маленькой, тетя Магнолия ходила с ней в парк, а затем садилась на скамейку и ждала, подбадривая, пока она каталась на роликах. По дороге в парк и обратно Джейн точно так же связывала шнурки вместе и несла их, как сейчас Рави.

– Ну? – нетерпеливо спрашивает ее спутник.

– Куда? Что ж. Восточное крыло, второй этаж, – говорит Джейн. – Или как они здесь говорят, левый борт, уровень ноль-один. У меня есть одно предположение.

– Какое?

– Я пока не могу сказать. Но не думаю, что те парни были пиратами, попавшими в это измерение через портал.

– Отлично. Еще одна тайна. – Рави не в восторге от прогулки по этому Ту-Ревьенс. Джейн судит об этом по его тону и постоянным оглядываниям через плечо.

В восточном крыле беспрерывно мигают лампы. Как только Рави и Джейн приближаются, мигание прекращается, будто лампы хотят привлечь их внимание. Джейн не особо удивлена, увидев Люси-Лаванду, одиноко стоящую в коридоре. Люси хнычет оттого, что ее рука застряла в стене. Прямо у края маленькой картины, почти за изображением женщины, которая пишет письмо, пока ее лягушка спокойно сидит неподалеку. На картине – ночь. Пейзаж мягко освещен скоплением звезд.

– Люси-Медвежонок! – кричит Рави. – Клоун Люси! Что случилось? Вот те на. Посмотри на этого Вермеера.