Его ученица - Юлия Оайдер

говорит Вайсу, наступив ему на горло ногой. Его лицо искажено злобой и отвращением, а палец дрожит возле курка. Окончательно меня приводит в чувства истерический плач Селесты, забившеся в угол комнаты. В голове резко щелкает и я хватаю Лешу за руку, хрипло повторяя:

— Здесь ребенок, не надо! Здесь ребенок!

Чувствую, как напряжены его мышцы, как он из последних сил заставляет себя сдержаться, но все же жмет на курок. Звук выстрела разрезает воздух, после чего по комнате разносится вой Стейси Вайса, схватившегося за раненое плечо. Ледник опускает руку с пистолетом и поворачивается ко мне, обеспокоенно осматривая мое лицо.

— Ты не ранена? — спрашивает он и я мотаю головой.

— Леша, — прижимаюсь к нему, вдыхая любимый запах. — Скажи, что это не сон, пожалуйста… Скажи, что не сон, — всхлипываю я.

— Не сон, Золушка, более чем реальность!

55

Все дальнейшее происходит словно в быстрой перемотке, оставляя за собой лишь шлейф смазанной картинки.

Полиция устраивает в доме обыск. Вайса увозят в больницу. Туда же отправляют и нас с испуганной Селестой. Все происходящее кажется сном, настолько эмоционально выжали меня эти события. То ли в машине скорой, то ли уже в больнице, но я погружаюсь в сон. Впервые мне ничего не снится. Абсолютно ничего.

Когда прихожу в себя, сижу в кресле рядом с кроватью спящего человека. Но это не Леша…

— Мам? — тихо зову я и она тотчас вскакивает на ноги и бросается ко мне.

— Как ты, милая? — пытается она взять меня за руку, но я прячу ее под одеяло. — Прости меня… Прости, если когда-нибудь сможешь, — едва сдерживая слезы, произносит она.

— Спасибо, — выдавливаю из себя я, дрожащим голосом. — Спасибо, что помогла… Как у тебя получилось?

— Нам помог с перелетом и с журналистами мой давний друг, тот самый, помнишь? Он каждый год жертвовал на развитие моего бизнеса деньги и покупал мои не самые удачные коллекции, — говорит она, слегка краснея. — У него есть знакомый в ФБР и… нам удалось достучаться до не продажных полицейских.

— Тот друг, который влюблен в тебя еще со школы? — нервно усмехаюсь я и приподнимаюсь на локтях.

— Не важно, Элла! Все это неважно! Потому что главное было — это помочь тебе!

— Что теперь будет? — задаю я самый волнующий меня вопрос.

— Делу дали ход, нашли старые зацепки о исчезновении джаз-певицы Микаэллы и теперь будут производить расследование по всем девушкам, — отвечает мама. — Какое-то время тебя потаскают по допросам, для создания полной картины… И все.

— Где Леша и что будет с Селестой?

— Алексей сейчас придет, я заставила его сходить поесть и привести себя в порядок, — отвечает мама и заметно грустнеет. — А девочку перевели в реанимацию на специальную терапию. У нее на фоне нервного срыва произошел некий рецидив… Как только она поправится, ее отправят в детский дом до выяснения обстоятельств с ее отцом. Вероятнее всего, его лишат родительских прав и…

Дверь распахивается и мама замолкает. Перевожу взгляд в сторону порога и улыбаюсь сквозь слезы, глядя на своего героя, держащего в не загипсованной руке небольшой букет алых роз.

— Ладно, я… пойду пока, — засмущавшись, мама уходит и мы с Лешей остаемся наедине.

— Это тебе, — тихо произносит он и протягивает мне букет. Смотрит мне прямо в глаза и я чувствую то самое приятное головокружение, будто ты сейчас улетишь, закружишься в вихре безумных эмоций.

— Спасибо, — улыбаюсь я. — Они очень красивые…

Ледник садится на край моей кровати и берет мою руку в свою, бережно сжимая пальцы.

— Я чуть не сдох, когда узнал что тебя похитили, — говорит он. — Самое жестокое было то, что я знал где ты, но не мог сиюминутно к тебе попасть. Настолько слабой и беспомощной букашкой я себя еще никогда не чувствовал, — подносит мою руку к своим губам и покрывает поцелуями каждый пальчик. Млею от тепла его губ и вереницы мурашек. — Поэтому я решил, что больше никогда и никуда тебя не отпущу. Я убью того, кто еще хоть раз поднимет на тебя руку.

— Не надо убивать, просто не отпускай меня никогда, — переплетаем наши пальцы и я сажусь на кровати как можно ближе к Леше. — Я тебя люблю, прости, я такая дура… Вляпалась во все это…

— Главное, что теперь все кончилось, — мужчина прижимает меня к себе и тихо шепчет прямо в губы: — Золушка, я люблю тебя и брошу к твоим ногам весь мир, достану хреналион звезд с неба, ты только попроси. Из кожи вон вылезу, но сделаю это! Взамен прошу лишь об одном, будь со мной навсегда. Как в чертовой сказке, на веки вечные! — мягко касается своими губами моих, выжигая дотла все мои былые страхи быть отвергнутой им. — Конечно, я не лучшая партия для сказочной принцессы…

Прикрываю его поток бессвязной дури о “не достоин” и “не заслуживаю” жадным поцелуем. Как я скучала, как я ждала, чтобы снова почувствовать это невероятное щекочущее чувство внизу живота, опаляющее неистовым жаром мою душу.

— Мне ничего не нужно, — отстраняюсь я и смотрю в его зеленые омуты, ставшие для меня спасением от всех невзгод. — Ни мира у моих ног, ни звезд с неба, ничего, кроме тебя. Только ты мне нужен! И я думала что уже давно должен был понять, что я твоя. С самой первой встречи и навсегда.

— Это “да”? — приподнимает брови Леша и я непонимающе хмурюсь. — Золушка, я тебя так замуж зову вообще-то…

— Что? — замираю я.

— Замуж за меня пойдешь, Элла Стивенс? — уже более четко повторяет Леша.

— Да, — глухо отвечаю я, задыхаясь от нахлынувших эмоций. — Да! — уже громче и увереннее повторяю я.

Моя беременность подтвердилась. Никогда не забуду его взгляд, переполненный радостью и нежностью, когда он смотрел на две красные полоски на тесте. Мне кажется, что таким счастливым я его больше не увижу никогда.

Как и ожидалось, несмотря на доказательную базу нескольких убийств, мистер Вайс был отправлен в специальную психиатрическую клинику строгого образца, вместо обычной тюрьмы. Его лишили