Любимые дети, или Моя чужая семья - Диана Чемберлен

– Через пять месяцев, – продолжал Гуннар, – сократим посещения до нескольких дней в неделю, при условии, что он будет заниматься дома как проклятый. Конечно, нужно сохранять компрессионные повязки и делать массаж.

Он глянул на меня.

– Могу сказать, что вы делаете огромную работу. На руке почти нет спаек. Работайте над его кистью. Особенно здесь…

Он потер кожу между указательным и большим пальцами Кита.

– Дерьмо! – завопил Кит. – Не так сильно!

– Прости, Кит, – извинился Гуннар. – Понимаю, это, должно быть, трудно.

– Как часто он должен делать растяжки? – спросил я.

– Как можно чаще. Для него не существует такого понятия, как «слишком много».

По пути из Джексонвилля я заехала на парковку «Фуд Лайон».

– Почему мы здесь остановились? – спросил Кит. Он скорчился на переднем сиденье. Незабинтованная часть лба сморщена от боли. Нелегко ему пришлось после физиотерапии.

– Мне нужно кое-что купить, – сказала я, расстегивая ремень безопасности. – Хочешь пойти со мной?

– Ни за что.

Он не собирался показываться на людях с компрессионными повязками на руках и лице.

– Ладно. Я быстро.

Войдя в магазин, я схватила тележку и стала наполнять ее продуктами, которые любил Кит. Сухие завтраки. Мандарины. Шоколадные батончики «Орео». И только потянулась к упаковке йогурта «Бен&Джерриз», когда услышала за спиной голос:

– Сара!

Я закрыла глаза. Я могла идти дальше. Просто проигнорировать ее. Никогда не думала, что можно жить на острове Топсейл и избегать кого-то, но мне удавалось избегать Лорел с тех пор, как Мэгги попала в тюрьму, и это было к лучшему. Может, и Лорел пыталась избегать меня, так что мы никогда не бывали в одном месте одновременно. Но когда-нибудь это должно было случиться. Только почему именно в тот день, когда Кит сидел в машине и единственное, чего я хотела, – поскорее добраться домой и позаботиться о нем?

Я со вздохом повернулась:

– Лорел.

Она выглядела такой же измученной, как чувствовала себя я.

– Я…. не могу сказать, сколько раз я поднимала трубку, чтобы позвонить тебе.

Я была рада, что она не позвонила. Я вряд ли была готова говорить с ней. И не уверена, что смогу говорить с ней сейчас.

– Как Кит? – спросила она. – Маркус сказал мне, что скоро его выпишут.

Я знала, что Лорел и Маркус наконец вместе, но не испытывала никакой радости за них. У Лорел по-прежнему было все, что она хотела.

– Он вчера вернулся домой.

– О, я так счастлива!

– У него впереди длинный путь, – резко сказала я. – Физиотерапия каждый день. Компрессионные повязки. Шрамы, которые ни одна мать не хотела бы видеть у своего ребенка.

– О, Сара! Господи, мне так жаль!

Она протянула руку, чтобы коснуться моего плеча, но, похоже, передумала. Мудрое решение.

– Ты позволишь мне помочь? – спросила она. – Все, что только в моих силах. Деньгами. Могу возить его по врачам. Все, что угодно.

– Не нужна мне твоя помощь. Твоя дочь выйдет из тюрьмы через одиннадцать месяцев.

Один вшивый год! Это все, что она получила.

– А мой сын будет сидеть в тюрьме всю жизнь.

– Они… они – единокровные брат и сестра.

Мне хотелось дать ей по физиономии.

– У них один отец. Это все, что у них есть общего.

– Но они молоды, Сара. Может, когда-нибудь… несмотря на все, эти отношения будут важны для них.

– Откровенно говоря, сомневаюсь, что Кит когда-нибудь пожелает иметь с ней какие-то отношения! Даже не будь он одной из ее жертв! Она сожгла церковь, полную детей!

– Знаю. И Мэгги за это платит.

– О господи, Лорел! Год в тюрьме, при том, что ее кожа не повреждена и перед ней вся жизнь!

Маленькая мисс Совершенство!

Поверить невозможно, что Мэгги – та самая девочка, о которой я так заботилась! Я даже жалела ее, когда Лорел отдавала Энди девяносто процентов своего времени и внимания. Но, по правде сказать, Мэгги все подавалось на серебряном блюде. Даже судебный приговор.

– Она совершила ужасную ошибку, – оправдывалась Лорел.

– Я не могу говорить с тобой.

Я протолкнула тележку мимо нее, далеко по проходу, в самую глубину, где поспешила в туалет. Заперлась и прислонилась к двери, борясь со слезами.

Я была на вынесении приговора вместе с членами семей других жертв и людьми, находившимися в Друри-Мемориел. Наблюдала, как умная, абсолютно бессовестная адвокатша Мэгги искажала факты, чтобы снять несколько пунктов обвинения и смягчить остальные. Так, чтобы Мэгги могла провести за решеткой только крошечную часть своей жизни. Некоторые возмущенно вопили. Многие плакали. Я скрипела зубами. Привыкла, что Лорел выигрывает там, где проигрываю я. У меня были годы практики, чтобы справиться там, где другим семьям это не удавалось. Даже когда мне исполнится восемьдесят, я по-прежнему буду работать в «Яванском кофе», пока Лорел будет путешествовать по всему миру со своими не изуродованными шрамами детьми и внуками.

Через две недели после столкновения с Лорел я проснулась с адским гриппом. Пьяная от жара, трясущаяся в ознобе, я выключила будильник и продолжала спать. И проснулась, только когда Кит постучался ко мне.

– Ма! Нам пора уезжать. Ты готова или как?

Я попыталась повернуться, посмотреть на часы, но голова и спина разламывались от боли.

– Который час? – едва смогла прошептать я.

– Что?

Он приоткрыл дверь, сначала немного, потом распахнул.

– Да ты больна!

Я закрыла глаза:

– Не входи сюда.

Хотя я столько раз делала ему массаж и помогала растягивать руки, что он вполне мог подхватить вирус. Только этого ему не хватало.

Он встал в дверях:

– Я пропущу физиотерапию. Не так уж плохо.

– Ни за что. Я встаю. Сам знаешь, что сказал Гуннар насчет пропусков.

– Гуннар – полное дерьмо.

– Иди одевайся. Я выйду через минуту.

Все тело ныло, но я встала и вышла в ванную. Пока я сидела на унитазе, измерила температуру. Тридцать девять и восемь. Мне удалось проглотить две таблетки аспирина, прежде чем ванная завертелась перед глазами. Я отправилась в постель и поставила корзину для мусора рядом с тумбочкой, на случай если меня стошнит. Вряд ли я смогу везти куда-то Кита.

Я взяла трубку и набрала номер Дон, но наткнулась на голосовую почту. И долго-долго смотрела на телефон, прежде чем набрать номер, по которому не звонила месяцами.