Эксплеты. Совет Девяти - Ирина Фуллер

После обеда путники нашли гостиницу для ночлега. Отдохнув в номерах, они встретились уже за ужином, на котором обговорили дальнейшие действия.

Даррит поделился тем, что узнал о Патерах со слов Белории: покровитель Клоустена, Рон Тоберон, был закрытым и загадочным типом. Патер Остраита, Зной Канари, напротив, как на ладони, эмоциональный и открытый.

– Он больше подходит вам по темпераменту.

Омарейл посмотрела на Норта, прищурившись.

– Я не сомневаюсь, что вы справились бы и с Тобероном, – добавил он. – Однако нам стоит максимально эффективно использовать ресурсы.

Не было никаких причин подозревать Даррита в нечестности, и все же что-то заставляло принцессу считать, что мужчина был не до конца откровенен с ней.

– Белория рассказал тебе что-то о Тобероне? – уточнила она, пытаясь нащупать ускользающую истину.

– Ничего конкретного, – отмахнулся Норт.

…И начал постукивать вилкой по столу. Теперь у Омарейл не было сомнений, ее расспросы его злили, а значит, он что-то скрывал.

– И все же. Что именно тебе известно об этом Патере?

– Есть причины полагать, что в его случае придется обратиться к шантажу. – Даррит скривил губы, то ли все еще недовольный ее настырностью, то ли из-за нелюбви к подобным методам.

– И чем его можно шантажировать? – не унималась принцесса.

– Этого я еще не знаю, – теперь уже не скрывая раздражения, ответил он.

Она потратила несколько секунд на то, чтобы сформулировать свой следующий вопрос:

– Как планируешь узнать?

– Небеса, вы назойливы, как муха! – вспылил Даррит. – Белория приедет сюда послезавтра и поможет мне.

– И что за секретность? Почему ты скрывал, что вы собираетесь встретиться?

Норт прикрыл глаза, яростно дыша.

– Не хотел, чтобы я знала, что всезнающему Норту Дарриту потребовалась помощь Ила Белории? – предположила принцесса.

Он взглянул на нее, синие глаза, казалось, пронзали, проникая в самое сердце.

– Верно, – кивнул он и ровно продолжил: – Вы видите меня насквозь.

В сущности, не было разницы, с каким Патером Омарейл предстояло разбираться. Тоберона она знала, но не настолько близко, чтобы понимать, как вести себя с ним. Зной Канари был темной лошадкой, в Орделионе он появлялся редко. И несмотря на нежелание расставаться с Дарритом, принцессе хотелось испытать себя, посмотреть – и показать, – на что она была способна сама по себе. Конечно, с ней в Остраит отправлялись Пилигрим с Маем, но их поддержка представлялась девушке скорее моральной и физической, чем умственной. Стратегия была полностью на ней.

– Уедем завтра утром, – сказала она, взглянув на мужчин.

Норт кивнул, сообщив, что с пристани к острову регулярно отправлялись пароходы. Морская прогулка занимала около трех часов.

Они условились встретиться с Нортом шестого числа четвертого месяца, дав друг другу две недели. Ранним утром, когда курортный Клоустен еще спал, но солнце уже залило светом широкие, ведущие к морскому побережью улицы, четверо отправились к причалу. Омарейл глубоко вдыхала по-особому пахнущий морской воздух, стараясь ни о чем не думать.

– Вот в этом кафе мы с вами встретимся, – сообщил Даррит, указывая на заведение «Ход конем», что расположилось прямо на набережной. – Между полуднем и четырьмя часами вечера.

Кафе еще было закрыто, но столы и стулья, что стояли на террасе, выглядели чисто и аккуратно, обещая качественный кофе и вкусную еду в приятной атмосфере.

Омарейл молча кивнула, разглядывая вывеску.

У киоска с билетами на пароход уже выстроилась длинная очередь – а ведь принцесса была уверена, что в такой час их компания будет единственной у причала.

Ожидая возможности купить билеты, все четверо молчали. Май был еще слишком сонным, Пилигрим просто всегда был молчаливым и настороженным. Даррит отворачивался, избегал зрительного контакта и вообще всячески демонстрировал безразличие и даже желание поскорее покончить со всем этим.

– Знаешь, Норт, тебе не обязательно ждать, пока мы сядем на борт, – сказала наконец Омарейл, не в силах больше видеть, как он мается. – Думаю, мы справимся сами. Ты можешь идти.

Он наконец повернулся. Взглянул мельком на принцессу, оценил взглядом Пилигрима с Маем и, видимо, решив, что, если у Омарейл возникнут трудности, эти двое смогут помочь, коротко кивнул и ушел.

Девушка не могла поверить, что он просто взял и оставил ее. Она не знала, как пройдет их расставание: заплачет ли она, скажет ли какие-то слова напутствия он, обнимутся ли они или неловко помашут друг другу. Но принцесса никак не ожидала, что Даррит уйдет вот так буднично, безразлично, как будто они расставались на пятнадцать минут, а не на целых две недели, за которые могло произойти все что угодно!

Задыхаясь от обиды и злости, Омарейл не сразу заметила, как толпа вокруг ожила. Люди начали оборачиваться, нетерпеливо топтаться на месте, раскачиваться. Она очнулась, когда кто-то рядом издал протяжный вопль то ли тоски, то ли ярости. Вздрогнув, принцесса начала озираться. Пассажиры, которые только что спокойно ждали пароход, теперь, обнимая себя, утирая слезы и сжимая зубы, точно опьяненные, начали медленно двигаться в одну сторону. Омарейл посмотрела туда и увидела Даррита. Он шел обратно, но остановился, осознав, что разъяренная толпа начала идти на него. Однако затем смело шагнул вперед, и очередь расступилась перед ним, позволяя подойти к Омарейл.

Без лишних слов он обнял ее, крепко прижав к себе, и она почувствовала, что обида и злость отступают. А в следующее мгновение кто-то обнял ее со спины. Краем глаза принцесса увидела, что это был Май. А затем своими огромными ручищами их обхватил Пилигрим. А потом мужчина с пышными усами и бородой. И женщина в зеленом платье. И молодой человек с копной рыжих волос и яркими веснушками на бледном лице… Через четверть минуты змейка очереди превратилась в розовый бутон, центром которого стали Даррит и Омарейл, а лепестками – две дюжины незнакомцев.

– Мирра, – пробормотал принцессе в ухо Норт, – прошу, контролируйте свои эмоции. Встретимся через две недели.

Он не без труда пробрался через окружившую их толпу, а люди начали растерянно расходиться, пытаясь понять, что на них нашло. Май хмурился, Пилигрим недовольно ворчал что-то об «этих эксплетах». А Омарейл глупо и открыто улыбалась. Больше поездка в Остраит ее не страшила.

Небольшой пароход рассекал ярко-голубые воды, оставляя за собой пенящийся след. Тот стремительно таял: минута – и нет даже намека, что когда-то здесь проходило судно. Омарейл стояла на открытой палубе, щурясь от солнца, и в то же время кутаясь в плащ. Ветер был сильным и прохладным, но не настолько, чтобы хотелось от него прятаться.