Халцедоновый Двор. И в пепел обращен - Мари Бреннан

Увидев округлившиеся глаза Луны, он оборвал фразу на полуслове.

– Что случилось?

– Не выйдет, – помолчав, ответила Луна.

– Отчего?

– Не будет у нас этой недели. Потому что Никневен не в Файфе.

Джек озадаченно заморгал.

– А где же?

– Калех, – куда оживленнее, более не прижимая к груди поврежденной руки, заговорила Луна. – Она не подчинится никому, кроме самой королевы. Если Синяя Ведьма сейчас не в Шотландии – а я думаю, оттуда ей бы до нас не дотянуться, – то и Никневен, чтоб отдавать ей приказы, должна быть где-то поблизости.

– В таком случае она, по всей видимости, в лагере скоттов за стенами Сити, – сказал Джек. – И что ты намерена предпринять? Кинжал ей меж ребер?

Передернув плечами, Луна слегка отпрянула назад.

– Нет! Луна и Солнце… ведь это подтвердит, что Видар прав. Что я в самом деле становлюсь эхом Инвидианы. Нет. Я пошлю ей весть, потребую разговора лицом к лицу…

«Инвидиана…»

Это имя Джек уже слышал в связи с временами, предшествовавшими правлению Луны. И чтобы от него был хоть какой-то толк в грядущих переговорах, чтоб получить хоть шанс убедить Луну покончить с этим конфликтом раз и навсегда, нужно узнать о ее предшественнице побольше – и немедля.

– А Никневен согласится?

– Думаю, да, – отвечала Луна. – И, если я не ошибаюсь, это даст нам какое-то время.

– Для битвы с Драконом.

– Для того, чтобы покончить с ним, – с хищной улыбкой ответила Луна.

Флит-стрит, Лондон, десять часов поутру

– По-моему, не помогает! – прокричала Иррит в самое ухо Ангризлы.

Мара коротко рыкнула в ответ.

В пелене дыма, островком разума среди моря хаоса, высилась башня Святого Павла. Ярких отблесков на фоне прямоугольного, приземистого фасада было не разглядеть, и это наверняка означало, что громада собора еще не занялась. Выходит, отряд, отправленный королевой на его защиту, с делом справляется.

Не справлялись с огнем те, кто остался внизу, в Халцедоновом Чертоге. Поднимаясь наверх от Блэкфрайерс и Картер-лейн, Пожар взобрался на Ладгейт-Хилл, и теперь холм, подобно вулкану, изрыгал в небо густые дымные клубы. Отсюда, с вершины холма, ветер гнал искры к стене Сити.

Но останавливала их вовсе не стена.

Да, пока что старания дивных даром не пропадали. Затаив дух, смотрела Иррит, как раскаленные хлопья гаснут, увязая в незримой преграде. Тем временем Ангризла, почти не прятавшая под чарами устрашающего лица, так и сыпала руганью вперемежку с догадками, указывая Иррит на улицы и строения, незнакомые ей самой. Казалось, прочная кирпичная кладка городской стены, подкрепленная волшебством дивных, устоит, сдержит зверя.

Однако Ладгейтская тюрьма, давно темневшая на фоне яркого зарева, вдруг вспыхнула, исчезла из виду, объятая пламенем. Должники, обычно томившиеся в ее стенах, ринулись врассыпную – возможно, выпущенные тюремщиками, а может, освободившись сами (этого Иррит знать не могла), а величавые статуи старого Луда[64] и королевы Елизаветы Тюдор скрылись в жарком огне. Дракон миновал ворота и быстро приближался.

Грязно выругавшись сквозь зубы, Ангризла бросилась к мосту через Флит – не прочь от Пожара, навстречу.

«Ну и отчаянные головы эти лондонцы», – подумала Иррит, не веря своим глазам. К примеру, сама она спасать деревню близ Кузницы Велунда не побежала бы ни за что: в худшем случае, смертные попросту отстроятся заново и нарожают новых детей на смену погибшим, а вот с дивными все вовсе не так просто…

«Должно быть, и я не лучше», – признала Иррит, пустившись бежать за Ангризлой.

Что ж, по крайней мере, мара не бросилась с ходу в огонь. Остановившись посреди моста, Ангризла перегнулась через каменную ограду, прямо меж венчавших ее железных острий. Иррит невольно подалась назад, хотя отчего – от близости ли железа, или же от реки, текущей грязью и нечистотами – не могла бы сказать и сама. Кабы жар пламени не отбивал чутья, от вони Флита недолго было и задохнуться.

Ангризла что-то кричала, обращаясь к грязной воде. В буйном реве надвигающегося Пожара слов ее было не разобрать; могло статься, мара и вовсе говорила не по-английски.

Однако последняя фраза, выкрикнутая во весь голос, оказалась вполне понятной.

– Поднимайся же, сука, и я целый год каждый день буду скармливать тебе по трупу!

Услышав это, Иррит едва не пустилась бежать с моста, но совершила страшную ошибку – взглянула вниз, и взору ее открылось такое, что ноги словно бы приросли к месту.

В маслянистой, зловонной воде что-то зашевелилось. Вяло текущий меж пристаней и полуразрушенных набережных, заваленный мусором, усеянный пеплом, Флит и рекой-то было не назвать, а уж речных духов, подобных поднявшемуся со дна, Иррит не видывала никогда в жизни.

Ангризла сорвалась с места и, увлекая за собою Иррит, бросилась к берегу.

– Чернозубая Мег, – с хищной улыбкой пояснила она, когда обе остановились на суше. – Речная ведьма, хозяйка Флита. Конечно, сил у нее поменьше, чем у Калех Бейр, но куда больше, чем у нас обеих.

– Ты просила ее о помощи? Или грозила ей? – пролепетала Иррит, не в силах отвести глаз от восставшего из реки чудовища.

Мара пожала плечами.

– Наверное, и то и другое.

Глянцевито поблескивающая кожа вполне могла оказаться вовсе не кожей, а слоем речного ила. А плечи? Широки, но неровны, в буграх – то ли мускулов, то ли налипших отбросов. В прядях свалявшихся, торчащих во все стороны волос запутался мусор; когтистые руки, поднятые из воды, раздавят голову Иррит, будто орех – хоть вместе, хоть каждая по отдельности…

Лица ведьмы, по счастью, было не разглядеть.

Пронзительный, подобный граю тысячи терзаемых жуткою болью ворон, вопль взлетел к небесам, вызывая Пожар на бой.

«Похоже, ее и трупами соблазнять ни к чему, – подумала Иррит, отступая от берега еще на пару шагов. – Здесь ее владения, и непрошеных гостей она не жалует».

Навстречу ведьме поднялся… нет, не то, чтобы сам Дракон. Пожалуй, того, прежнего Дракона уже и не стало: в заботливых руках ветра зверь вырос таким огромным, что мог появляться в дюжине мест разом.

Да, то была лишь часть Дракона, но и она поражала величиной. Однако Чернозубая Мег не дрогнула. Яростно взвыв, она вскинула к небу когтистые руки и глубоко погрузила их в кипучую плоть огненного создания. Невыносимая, невзирая на притупленное обоняние, вонь ударила в ноздри, точно дубина великана, сбив Иррит с ног. Рухнув на спекшуюся землю, эльфийка сжалась в комок, но костлявая рука Ангризлы, вцепившаяся в плечо, вздернула ее кверху.