Россия и ее империя. 1450–1801 - Нэнси Шилдс Коллманн

стало уже около 160, что привело к девальвации их статуса и уменьшению полезности. Многие из тех, кто получали их, являлись, по выражению Крамми, «царедворцами». Чин боярина теперь был скорее почетным и не давал реального влияния на политику, процесс получения советов царем от окружения сильно усложнился, и в 1680-е годы были намечены (но так и не осуществлены) реформы с целью «проредить» элиту.

Параллельно с этими новшествами в средоточии власти сохранялись старые традиции. Так, ближний круг Алексея Михайловича образовался вокруг Бориса Ивановича Морозова, его наставника, взявшего в жены сестру царицы Марии Ильиничны Милославской. После того как царь вступил во второй брак, с Н. К. Нарышкиной, произошло возвышение ее родственников и всех, кто группировался вокруг них, включая Артамона Матвеева, в семье которого воспитывалась будущая царица. Точно так же браки последующих монархов – Федора, Иоанна и Петра Алексеевичей – приводили к образованию соответствующих группировок (см. главу 6).

К концу XVII века боярская знать превратилась из небольшой дружины, куда входило полтора десятка родов, в обширную элиту примерно из 100 родов, что привело к девальвации боярского чина. В центральных учреждениях теперь сидели опытные бюрократы и некоторые «чиновники из рядов знати». Кроме того, царь мог поручать особые задания тем или иным лицам и, разумеется, по-прежнему полагался на ближний круг – своих родственников и друзей, которым доверял.

ДВОРЯНСКАЯ КОННИЦА И ВОЕННАЯ РЕФОРМА

Московские власти привлекали к сотрудничеству также поместную знать, предоставляя ей земли, крепостных и статус. Русские князья – такие как московский – традиционно выставляли конное войско, вооруженное луками и приспособленное для сражений со степняками. В нем служили представители семейств, владевших вотчинами – наделами, передававшимися по наследству; самые состоятельные из них являлись на сборы со свитой из своих клиентов и крестьян. По мере поглощения Москвой близлежащих княжеств возглавлявшие их князья вместе со своим окружением, а также местные знатные конники, вливались в московское войско. С учетом суровых природных условий, богатство землевладельческой элиты мало зависело от обработки земли, так что ее представители не стремились создавать региональные центры власти и не привязывались к определенной территории. Перспектива получить военную добычу выглядела более привлекательной, и они охотно участвовали в предпринимаемой Москвой территориальной экспансии. Московские власти предотвращали сопротивление со стороны покоренных ими князей и их свиты, щедро раздавая земельные наделы, деньги, подарки, чины. После захвата Новгорода (1478) образовался обширный земельный фонд, пригодный для условных земельных пожалований (поместий). Последующие завоевания принесли еще больше угодий, и, кроме того, государство давало в качестве поместий земли со свободными крестьянами. К концу столетия почти все свободные крестьяне в центре, где почва была достаточно плодородной, чтобы имелась возможность содержать землевладельца, были розданы конникам-дворянам. Последние поначалу не жили на дарованной им земле, а лишь получали с нее доход, но постепенно поместья стали местами обитания большинства провинциальных дворян.

Поместная система позволила Москве создать централизованное войско. До того военная организация оставалась дружинной: великий князь, бояре и их дружины, к которым присоединялись прочие знатные люди, тоже со своими дружинами (дядья и братья великого князя, другие удельные князья, силы, выставляемые богатыми церковными учреждениями). Тексты и иллюстрации, посвященные походам Ивана III против Новгорода в 1470-х годах, наглядно показывают состав этих разношерстных отрядов. Обильная раздача поместий дала возможность московским властям в первой половине XVI века распустить частные дружины и превратить войско в единую силу под началом великого князя (это происходило постепенно, по мере упразднения уделов). Некогда самостоятельные князья и отдельные их приближенные заняли офицерские должности в войске Ивана III, отныне подчиняясь непосредственно великому князю. Так как от этого выиграли все, сопротивление было минимальным. В середине XVI века основной базой войска являлись обладатели земель вокруг Москвы, образовывавшие «государев двор»; к ним присоединялись дворяне из крупнейших городов.

То было конное ополчение старого типа. Члены его имели право на ежегодную денежную субсидию для покупки снаряжения, но должны были заботиться о нем сами; они собирались в местные полки под руководством назначавшегося Москвой военачальника; отцы обучали сыновей военному делу. Дворяне собирались к началу летней кампании и возвращались домой в зимнее время. В 1556 году было введено правило о выставлении одного конного вооруженного ратника с каждых 100 четвертей (150 десятин) хорошей пахотной земли, будь то поместье или вотчина. По одной из оценок, в середине XVI века до одной трети войска составляли вооруженные холопы землевладельцев. Еще в 1681 году каждый из примерно 2500 человек, числившихся в царском полку, выставлял в среднем девять вооруженных холопов. Получались своего рода мини-дружины, хотя каждый служил непосредственно государю. Конное войско было относительно малочисленным: согласно Ричарду Хелли, с конца XVI века до 1660-х годов в нем насчитывалось около 25 тысяч ратников.

Благодаря поместной системе состояние войска сделалось стабильным. Различия между поместьями, даваемыми за службу, и передаваемыми по наследству вотчинами, которыми владели по преимуществу древние роды и церковь, постепенно стирались – и поместье, и вотчина отныне обязывали к службе, и оба вида землевладения сделались наследственными. Пока наследники были способны нести требуемую службу, поместье оставалось в роду. В XVII столетии законы уже разрешали обмен поместий, кроме того, последние на практике стали даваться в приданое и закладываться. В 1714 различия между поместьем и вотчиной были упразднены официально, все дворяне теперь должны были служить, получая за это денежное жалованье, а не землю. Но до того статус представителей элиты определялся именно количеством земли во владении и, что еще важнее, числом крестьян, которые обрабатывали ее.

Среди конников стали обнаруживаться различия – между высшими воинскими чинами и провинциальными дворянами. Первые, члены Государева двора, возглавляли войско, служили посланцами и воеводами в крупных городах. То были выходцы из семей, стоявших ровно на одну ступень ниже родов, откуда происходили царские советники; земли их располагались неподалеку от Москвы. Из них набирались военачальники, им жаловались крупные поместья и денежные суммы на ежегодных войсковых смотрах. Все они входили в так называемый «Московский список». Их становилось все больше по мере увеличения армии, расширения территории страны, умножения числа центральных и местных учреждений. Им присваивались почетные титулы (стольник, стряпчий, жилец и другие), один за другим, от низших к высшим. Правда, эти люди редко делались боярами, если только боярство не было наследственным в их роду. Число их выросло с 2500 в 1630 году до 6000 в 1681-м. Владения их нередко бывали разбросаны по всей стране; в XVII веке многие «московские дворяне» жили в провинциальных городах, получали там должности в ущерб местному дворянству и стремились объединить свои земли в данной местности.

В жизни