Школа двойников - Марианна Баконина

Втроем на тайном совещании они решили, что пока не станут доставать все козыри – они действительно многого не знают. Не знают, например, кому выгоден скандал со школой двойников. А ведь это первый вопрос, который со времен Древнего Рима задают себе и другим прокуроры, судьи и журналисты: кому выгодно? Пока нет ответа, шуметь бессмысленно, потому что некого разоблачать.

Саша Маневич, у которого отобрали его любимую ненависть, взлелеянную им возможность ткнуть пальцем в лицо обидчика, не хотел ждать у моря погоды. Он распечатал портреты всех, кто так или иначе был замешан в дело, – Андрея Викторовича, депутатов Зотова и Поливанова, психологов Кокошкина и Целуева. Он упросил своих друзей-милиционеров составить фоторобот Георгия – его изображения у Саши на пленке не было, телекамера ни разу не запечатлела человека со шрамом. Маневич таскал все фотографии с собой, листал все альбомы с оперативными фотоснимками, показывал изображения знакомым операм и милицейским начальникам, журналистам и следователям прокуратуры. Но – никаких концов, ни одного хвостика, за который можно было бы уцепиться и вновь начать разматывать клубок. Правда, дворничиха, работающая в том доме, в подвале которого нашли тело Леночки Кац, увидев фотографию Целуева, сурово кивнула: «Да, это он снимал подвал под склад». Но все равно это был только один кусочек мозаики…

Журналистское расследование застопорилось.

Впрочем, времени скучать не было. Стремительно надвигались президентские выборы. Больше десятка кандидатов. И – главный претендент. Возможно, все решится сразу. А может, будет и второй тур. Потом жизнь тоже не кончится. Отставки, старые министры и новые фавориты, доклады в Думе, новые министры и старые фавориты. Все будет…

Конечно, Лизавета не забывала о школе двойников. Помощники и телохранители кандидатов в президенты мелькали на телеэкранах вместе со своими патронами. И каждый раз она мысленным взором видела другие, похожие на них лица, лица тех, кого снял Савва в школе телохранителей-двойников. Как же тут забудешь!

…Глеб, закончив историю про неведомого осторожного политика, без паузы перескочил на другую тему и заговорил об охране. Вспомнив декабрьский скандал с аккредитациями, он стал рассказывать о новой системе обеспечения безопасности в Кремле.

– Профи, настоящие профи. Специалисты новой формации. Не сравнить с тем, что было! – Глеб упивался словечком «профессионал» так же, как и незабвенный Георгий!

«Интересно, где он сейчас, Фельдмаршал со шрамом?» Лизавета усмехнулась краешком губ и посмотрела на часы. Два ночи.

– Извини, пойду посмотрю, где мои мальчики. – Лизавета кивнула Глебу и выскользнула из буфета.

На лестнице она нос к носу столкнулась с одним из самых эксцентричных кандидатов избирательной кампании – человеком по фамилии Убожко. Рядом переступала туфельками на гигантских каблуках его супруга. Холеные и душистые, они шли вниз, взявшись за руки. Хриплый голос, искаженный висящим на углу репродуктором, пролаял: «Одна десятая процента пришедших на избирательный участки россиян отдала свои голоса председателю Социальной партии…»

В холле на втором этаже Лизавета заметила Савву. Он стоял, отставив ножку вбок, и грациозно держал микрофон возле розовых губ парламентария. По отрешенному лицу опытного Ромуальда Зорина поняла, что интервью затянулось, кассета вот-вот кончится и бригада через минуту-другую освободится. Поэтому Лизавета забилась в уголок, так, чтобы видеть своих, и принялась ждать, а заодно разглядывала публику.

Подсчет голосов, отданных за того или иного кандидата в президенты, собрал колоссальное количество народа. Больше всего было журналистов – и иностранных, и провинциальных. Лизавета заметила даже паренька из газеты «Вечерняя Рязань», так, по крайней мере, утверждала висевшая на его груди аккредитационная карточка. И вообще, в ночь с 26-е на 27-е марта Федеральный парламентский центр более чем когда-либо походил на Ноев ковчег. Причем каждой твари в нем было не по паре, а гораздо больше.

Вот идет человек в тюрбане – наверное, наблюдатель из Пакистана, явный сикх, борец за независимый Холистан. А вот дама в твидовом костюме, с вытянутым лошадиным лицом – посланница британской демократии. Она беседует с небритым курнофеем в косоворотке. Казалось, этот дядечка еще вчера возился с компостной кучей, а вот сегодня наблюдает за ходом выборов. На самом деле так удачно маскировался один из лучших российских юристов, знаток государства и права.

Лизавета вздрогнула – ей почудилось, что за спиной курнофея мелькнули рыжие пышные усы, совершенно китченеровские усы! Только так не бывает. Точнее, бывает исключительно в боевиках – вместе бежали из тюрьмы, отстреливались от злых парней, прыгая с крыши на крышу, а следующая встреча – в совершенном бомонде, среди политиков и финансистов, и услужливые официанты разносят шампанское.

Однако это действительно был Георгий. Он тоже заметил Лизавету и помахал ей рукой:

– Привет. Вот и встретились!

Он ничуть не изменился, спокойный, добродушный, даже одет был почти так же, как тогда. Фантастическое пальто, разумеется, отсутствовало, но черные брюки, черная рубашка, белая легкая и просторная куртка – в целом без перемен.

– Ты как сюда попал? – Лизавета попыталась разглядеть его аккредитацию.

Георгий перевернул картонку с фотографией и даже услужливо придвинулся поближе.

– Охрана. Только вот что, у нас мало времени, поэтому…

Лизавета нервно хихикнула. Тогда, в доме без окон и дверей, он тоже с завидным постоянством повторял, что у них мало времени. А на их шутки и оскорбления не реагировал.

– …У нас действительно мало времени. Я обещал, что дам информацию. Тогда, в субботу, после успешного бегства. Вот… – Он достал из внутреннего кармана куртки пластиковую папочку размером с тетрадный лист. – Здесь кое-какие сведения о нашем знакомом, Андрее Викторовиче.

Лизавета пролистала бумаги – ксерокопии, личный листок по учету кадров или что-то в этом роде, в углу фотография. Действительно, директор школы телохранителей… Десятое управление… Капитан… Москва… Здание Верховного Совета… Служба безопасности правительства… Майор… Откомандирован для выполнения специального задания… Дата – август 1999-го… Из командировки не вернулся… Пропал без вести… Лизавета с трудом оторвала глаза от бумаги и вопросительно посмотрела на Георгия.

– Это, конечно, не все, но на первый раз хватит. Так что финал у твоего репортажа будет…

Лизавета спрятала бумаги в коричневую сумку-ранец, повернулась, чтобы спросить, каким образом эти бумаги попали к Георгию, но он не позволил ей и рта раскрыть:

– Кстати, если у тебя есть возможность, задержись числа до тридцатого, будет интересно. И еще. Видишь вон того человека, возле вашей бригады? Он раньше работал на НТВ, сейчас в предвыборном штабе исполняющего обязанности. Возьми у него интервью. Если получится, должно пригодиться!

Рассмотрев указанного ей мужчину, Лизавета повернулась к Георгию, чтобы задать вопрос насчет послужного списка телохранителя, но… спрашивать было некого. Рядом – пустое место, даже воздух не шевельнулся. Фокус в стиле Дэвида Копперфильда! Лизавета прищурилась и увидела, как в другом конце зала мелькнули белая куртка и рыжие пушистые усы.